Журнал «Если» - «Если», 2004 № 02 Страница 13

— Что ж… — Садек снова рассеянно потеребил бороду. — Должен сказать, что мне следует еще многое выяснить. Но ты ведь знаешь, что твоя мать приняла ислам? А это означает, что ты тоже мусульманка. По закону родители имеют право выступать от твоего имени, пока ты не станешь взрослой.

— Я не мусульманка. — Эмбер уставилась на экран. — И я не ребенок. — Нити в ее голове стали сближаться, что-то пугающе нашептывая где-то позади глаз. Голова внезапно распухла от идей — тяжелых, как камень, и старых, как время. — Я никому не принадлежу. Что говорит ваш закон о людях, которые родились с имплантами? Что он говорит о тех, кто хочет жить вечно? Я не верю ни в какого бога, господин судья. Я не верю в любые пределы и ограничения. И мать не может — физически — заставить меня сделать то, чего мне делать не хочется, и уж точно не может говорить от моего имени.

— Что ж, я должен все обдумать. — Их взгляды встретились. Лицо у него стало задумчивым, как у врача, устанавливающего диагноз. — Вскоре я вызову тебя снова. А пока запомни: если захочешь побеседовать, я к твоим услугам. И если я могу что-либо сделать, чтобы смягчить твою боль, буду искренне рад. Да пребудет мир с тобой и с теми, кто тебе дорог.

— И вам того же, — мрачно пробормотала Эмбер, когда связь прервалась. — Ну, а теперь еще что? — осведомилась она, когда замигал сигнал, требуя внимания.

— Думаю, это посадочный модуль, — подсказал Пьер. — Он еще не сел?

Она резко развернулась к нему.

— Слушай, я ведь, кажется, велела тебе сгинуть!

— Как, и пропустить весь спектакль? — Он ехидно ухмыльнулся. — У Эмбер новый парень! Погоди, скоро всем расскажу…

Один суточный цикл сменялся другим… Одолженный трехмерный принтер, установленный на поверхности объекта Барни, извергал побитовые образы атомов в строгом квантовом порядке, создавая схемы управления и скелеты новых принтеров. Здесь не было ни неуклюжих наносборщиков, ни роботов размером с вирус, деловито сортирующих молекулы на кучки — лишь причудливая квантованная «магия» атомной голографии, модулированные конденсаты Бозе — Эйнштейна, складывающиеся в странную, кружевную и сверхпроводящую машинерию. По петлям кабелей, пронизывающих магнитосферу Юпитера и медленно превращающих орбитальный момент астероида в энергию, струилось электричество. Маленькие роботы копошились в оранжевом грунте, добывая сырье для фракционной установки. Машинный сад Эмбер расцветал постепенно, самораспаковываясь в соответствии со схемой, разработанной учениками ремесленного училища в Польше, почти не требуя человеческого руководства.

Высоко на орбите вокруг Амальтеи плодились и взаимодействовали сложные финансовые документы. Разработанные с конкретной целью облегчения торговли с инопланетными разумными существами (обнаруженными, как все полагали, восемь лет назад в рамках проекта CETI), они столь же успешно функционировали и в качестве фискальных брандмауэров для космических колоний. Банковские счета «Сенджера» в Калифорнии и на Кубе выглядели вполне приемлемо — с момента входа в пространство возле Юпитера хабитат зарегистрировал заявки примерно на сотню гигатонн скальных обломков и небольшую луну, которая по своим размерам оказалась достаточной, чтобы соответствовать определению «независимое планетное тело» по классификации Международного астрономического союза. Борг упорно трудился, руководя своими нетерпеливыми детьми-компаньонами, создавая промышленную метаструктуру, необходимую для добычи гелия-3 на Юпитере — компоненты биоорганизма настолько сосредоточились на этой задаче, что большую часть времени пользовались собственными личностями, не утруждаясь «запуском» Боба, этой совместной личности, которая и придавала им мессианский стимул.

На расстоянии половины светового часа просыпалась усталая Земля, проползая по своей древней орбите. В религиозном колледже Каира обсуждались последствия нанотехнологии: если использовать репликатор для изготовления копии полоски бекона, точной вплоть до молекулярного уровня, но никогда не находившейся в свиной туше, то как к этому бекону следует относиться? Если разум правоверного скопирован в памяти вычислительной машины путем симуляции всех мозговых синапсов, то является ли теперь компьютер мусульманином? А если нет, то почему? И если да, то каковы его права и обязанности? Религиозные бунты на Борнео подчеркивали срочность технотеологических исследований.

Другие бунты — в Барселоне, Мадриде, Бирмингеме и Марселе — поставили иную нарастающую проблему: социальный хаос, вызванный дешевыми процедурами по замедлению старения. «Ликвидаторы зомби» (негативная реакция недовольной молодежи против некогда седеющей геронтократии Европы) настаивали на том, что люди, родившиеся до появления Суперсети и неспособные обращаться с имплантами, не являются истинно разумными. Свирепость молодежи уравнивалась лишь гневом динамичных семидесятилетних из поколения «беби-бума», чьи тела были частично восстановлены, но разумы так и остались в более медленном и менее непредсказуемом столетии. Псевдомолодые «бумеры» ощущали себя преданными, вынужденными вернуться на рынок труда, но неспособными состязаться с ускоренной имплантами культурой нового века, а их добытый тяжким трудом жизненный опыт дефляционное время сделало безнадежно устаревшим.

Бангладешское экономическое чудо стало типичным для новой эпохи. Нацию захлестнула волна дешевой и неподконтрольной биоиндустриализации с темпом роста, превышающим двадцать процентов: бывшие рисоводы теперь снимали урожаи пластика и разводили коров для переработки молока в шелк, в то время как их дети изучали марикультуру и проектировали волноломы. Мобильные телефоны имелись у восьмидесяти процентов населения, а грамотность поднялась до девяноста процентов, и беднейшая прежде страна наконец-то вырвалась из своего исторического инфраструктурного капкана и начала развиваться. Еще одно поколение, и они станут богаче, чем была Япония в 2001 году.

Радикально новые экономические теории сфокусировались на широте полосы пропускания, времени передачи со скоростью света и последствиях программы CETI: космологи и кванты сотрудничали в создании релятивистски сжатых финансовых инструментов. Пространство, позволяющее хранить информацию, и структура, позволяющая ее обрабатывать, повышали свою ценность, в то время как тупая масса ее утрачивала: вырождающиеся ядра традиционных фондовых рынков пребывали в подвешенном состоянии, готовые рухнуть, старые индустрии микропроцессоров времен фабричных труб и био/нанотехнологий разваливались под натиском репликаторов материи, самомодифицирующихся идей и варваров-коммуникаторов, которые прозакладывали свое будущее на тысячелетие вперед за шанс получить подарок от собирающихся на Землю инопланетян. «Майкрософт», некогда становой хребет Америки силиконовой эпохи, неуклонно сползал к ликвидации.