Максим Шапиро - Миррский цикл Страница 13

Граф достал еще один футляр и раскрыл его. Внутри опять засверкал искристый небеллит. По залу пробежали смешки.

— Это тоже копия, — улыбаясь, сообщил Граф, — И я, пожалуй, воздержусь от того, чтобы топтать и этот кристалл. Я хотел бы обратить ваше внимание на другое. Ни один из вас, не являясь экспертом, не смог бы отличить эту подделку от оригинала. Но как только вы узнали, что это подделка, ценность кристалла рухнула с восьми миллионов до почти что ничего. Люди не любят подделки. Даже самые искусные. Так уж устроена наша психика. А вирт это подделка. Ей не выиграть у оригинала в глазах у подавляющего большинства людей, какой бы прекрасной она не была.

— Может вы и правы, советник, — ответил ему с первого ряда сенатор Орилеи, — Но вирт отбирает у людей будущее. Раньше, когда человек знал, что его жизни есть предел, он стремился чего-нибудь достичь прежде чем умереть. А сейчас некуда спешить. Зачем? Ведь твое сознание относительно дешево (а у вас на Мирре так и вообще даром) скопируют в вирт и оно продолжит там жить почти вечно.

Граф покачал головой.

— Вы ошибаетесь, сенатор. Вирт наоборот впервые за всю историю человечества дарит нам полную ответственность перед будущим. Тот, кто собирается жить в вирте, не скажет "после нас хоть потоп" так как не будет этого "после нас" — все проблемы будущего это его проблемы. Горизонт планирования такого человека стремится к бесконечности. Потому что ему в этом будущем и жить.

И если вы завтра проголосуете за пресечение геноцида в системе Мидори, то наши солдаты будут воевать там ради вас. Потому что если этих нацистов не остановить там, то спустя двести лет они придут за вами. Да, к тому времени биологические организмы многих из вас износятся и прекратят свое физическое существование, но ваш разум в осуществление вашего гражданского права продолжит жить. Жить в вирте. А теперь подумайте вот о чем. Если захватчик придет на землю Мирры, то позволит ли он расходовать ресурсы нашей системы на поддержание вирта? Тот самый захватчик, который в своей собственной системе уничтожил не только тех, кого посчитал недочеловеками, но и всех хронически больных. Так что речь идет именно о вашей жизни и смерти хоть и спустя более чем две сотни лет. Взвесьте. На одной чаше весов ваша очень длинная, возможно даже вечная, жизнь в будущем, а на другой определенные финансовые затраты на войну сейчас. Мне кажется, выбор очевиден. Остановив геноцид в системе Мидори, мы спасем не только миллионы ни в чем не повинных людей. Мы спасем самих себя. В глубокой древности Людовик XIV заявлял: "Государство — это Я!". Я же утверждаю — "Будущее — это мы!". И мы не можем сказать "после нас хоть потоп", потому что мы никуда не уходим. Поэтому сделайте завтра правильный выбор. Выберите будущее!"

Асимметричный ответ

Версия 1.01

— У нас не было выбора! У них армия! У них оружие! У… — закованный в наручники двадцатилетний парень хотел продолжить, но его перебили.

— Выбора не было у тамерийцев, — сказал полковник Кин.

— Каких еще тамерийцев?! — ошарашено переспросил пленный.

— Судя по всему, на вашей планете дела с преподаванием истории идут гораздо хуже, чем с подготовкой террористов.

— Историей?!

— Тамерия… Была такая планетка и такое же одноименное планетарное моногосударство лет сто назад. Оно и сейчас существует. Правда, лишь как часть республики Спин входящей в Содружество Демократических Планет. Полагаешь, мне у них нужно что-нибудь взорвать? Ну, там ради свободы, народа и из глубокого чувства патриотизма.

— Я не понимаю…

— Ну, конечно же, ты не понимаешь, — усмехнулся полковник Кин, — Если бы ты понимал, то не сидел бы сейчас в наручниках передо мной. А Тамерия… Теперь о ней мало кто помнит. Мой прадед был оттуда.

— Да плевать мне на тебя и на твоего прадеда и на эту вонючую Тамерию! Что молчишь?! Думаешь, я тебя боюсь?!

— Думаю, боишься. Слегка. Так как не мог не слышать о Мирре. Но, к сожалению, боялся ты явно недостаточно. Ну, ничего — мы еще научим вас гуманизму.

— Гуманизму?! Вы?! А как на счет неотеррийского похода? Тогда вы уничтожили три планеты полностью! Три! И ты меня будешь гуманизму учить?!

— Это распространенное заблуждение, — вздохнул Кин, — Что если кто-то когда-то триста лет назад устроил резню, то это дает кому-то право устроить резню сейчас. Да. Триста лет назад никто правами человека не заморачивался. Да. Тогда Мирра воевала с Неотеррой. Они собирались уничтожить нас, а мы их. Мы успели первые. Но то было тогда, а ты находишься здесь и сейчас. И конвенции уже действуют. Я тебя уверяю, если б вы подорвали чего триста лет назад, то у агентства внешней безопасности сейчас не было бы к вам претензий. Ты б народ то свой пожалел что ли. Ваших сейчас на Дайшири меньшинство. После каждого теракта большинство порывается устроить погром. Пока местные власти это предотвращают, но долго ли они смогут держать ситуацию под контролем? Вряд ли они в случае чего готовы перестрелять большинство своих граждан. Там ведь демократия как-никак.

— Не тронь мой народ, тварь! Что вам торгашам и палачам знать о патриотизме!

— О патриотизме мы знаем достаточно. Уж поверь. У нас этим куча военных психологов занимается. Именно поэтому мы настолько эффективные торгаши и когда необходимо палачи.

— Рано или поздно вам придет конец!

— Рано или поздно всему придет конец, — усмехнулся полковник Кин, — Но в том то и дело, что одним вещам конец придет раньше, чем другим. Например, Патриотической Армии Освобождения Дайшири.

— Не дождетесь!

— Я б с тобой пари заключил, но боюсь, ты и такой короткий срок не протянешь. Тебе какой-то умник нейрозащиту и болевой психоблокатор поставил. Зря это. Так бы тебя на мнемотроне просканировали и все. А теперь твои мозги вскрывать будут. Как консервы. Нейровзлом — такое дело. С вероятностью процентов в восемьдесят пять будешь слюни пускать и под себя ходить. Ну и понятное дело дублера мы тебе сделаем, и он несколько раз на конспиративных точках антитеррористического центра на Дайшири засветится. Как там у вас с родней предателя поступают, не напомнишь?

— Вы! Вы права не имеете! Я военнопленный! Я требую представителя по защите прав комбатантов!

— Да какой же ты комбатант? Ты лайнер космический нейтральной страны подорвал? Подорвал. Там двадцать четыре гражданина Мирры было? Было. Значит ты террорист. А у нас на этот счет законы ой какие строгие.

— Ваши граждане не были целью! Мы убили генерала Кномпа! Руководителя оккупационных войск на Дайшири! Мы не воюем с Миррой. Только с Федерацией Скампа. Ваши граждане это сопутствующий ущерб.