Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04 Страница 13

Вечером он с гордостью показал перечень Кемблу.

Лицо маленького торговца вытянулось.

— Боюсь, это не десять человек, мистер Пинтер, — сказал он. — Вы посчитали женщину из соседней квартиры и ее собаку за одну персону. Получается одиннадцать, что выразится в дополнительных… — Он стремительно раскрыл карманный калькулятор. — …В дополнительных семидесяти фунтах. Как насчет того, чтобы забыть о собаке?

Питер покачал головой.

— Собака — такая же дрянь, как хозяйка. Или еще хуже.

— Тогда, боюсь, перед нами незначительная трудность. Но если…

— Что?

— Если вам будет угодно обратить внимание на наш оптовый тариф… Но, конечно, если сэр не захочет…

Есть слова, которые преображают людей; слова, которые заставляют их лица вспыхивать от радости, волнения или страсти. Окружающая среда может быть таким оборотом или слово сверхъестественный. Для Питера — оптовый. Он откинулся на спинку стула и промолвил с привычной самоуверенностью опытного покупателя:

— Расскажите мне об этом.

— Ну, сэр, — ответил Кембл, позволив себе легкий смешок, — мы можем, э-э, получить их для вас оптом, по семнадцать фунтов пятьдесят за каждого или по десятке за каждого свыше двухсот.

— Полагаю, вы дойдете до пятерки, если я захочу пристукнуть тысячу человек?

— О нет, сэр, — Кембл выглядел шокированным. — Если вы говорите о таком порядке цифр, мы можем сделать их за фунт стерлингов каждого.

— За один фунт?

— Совершенно верно, сэр. Здесь не будет накоплений, зато высокий оборот и продуктивность более чем оправдывают подобную сделку. — Сказав это, Кембл поднялся. — В то же время завтра, сэр?

Питер кивнул.

Одна тысяча фунтов стерлингов. Одна тысяча человек. Питер Пинтер даже не знал тысячи человек… Но ведь есть палаты Парламента. Он не любил политиков; они пререкаются, спорят, и так все время.

Но для этого дела…

И вдруг — идея, поражающая своей отвагой. Дерзновенная. Смелая. Замысел был здесь и не желал исчезать. Дальняя его родственница вышла замуж за младшего брата графа, или барона, или кого-то в этом роде…

По дороге домой с работы он остановился у лавчонки, мимо которой проходил тысячу раз. В витрине была большая вывеска, обещающая проследить вашу родословную и даже нарисовать герб с аксессуарами, если вы вдруг потеряли свой; там же была впечатляющая геральдическая таблица.

Хозяева были очень любезны и позвонили ему с новостями аккуратно после семи часов.

Если примерно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек умрут, то он, Питер Пинтер, станет королем Англии.

У него не было четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов, но он подозревал, что если с мистером Кемблом заговорить о таких цифрах, он отыщет одну из своих специальных скидок.

Мистер Кембл отыскал.

Он даже бровью не повел.

— Фактически, — объяснил он, — это выходит совсем дешево; видите ли, нам не придется делать это индивидуально. Маломощное ядерное оружие, продуманная бомбежка, газы, чума, радиоактивные вещества в плавательных бассейнах, а затем уборка тех, кого нужно. Скажем, четыре тысячи фунтов.

— Четыре т-т… Это невозможно!

Торговец был доволен собой.

— Наши сотрудники обрадуются этой работе, сэр. — Он ухмыльнулся. — Мы гордимся, обслуживая наших оптовых заказчиков.

Дул холодный ветер, когда Питер покидал паб; старая вывеска раскачивалась. «Это не слишком похоже на грязного осла, — подумал Питер. — Больше похоже на коня бледного».

В эту ночь Питер уплывал в сон, мысленно декламируя свою речь на коронации, но тут в голову пришла одна идейка и не захотела уходить. А вдруг можно обойтись даже без той экономии, какую он уже получил? Мог бы он не платить вообще?

Питер поднялся с постели и подошел к телефону. Было почти три часа, ну и пусть… Открытый телефонный справочник лежал там, где был оставлен в прошлую пятницу, и Питер набрал номер.

Казалось, телефон будет звонить вечно. Потом что-то щелкнуло, и усталый голос проговорил:

— Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Что вам угодно?

— Надеюсь, я звоню не слишком поздно… — начал он.

— Конечно, нет, сэр.

— Я хотел поинтересоваться, можно ли поговорить с мистером Кемблом.

— Подождите, пожалуйста. Я посмотрю, свободен ли он.

Минуты две Питер ждал, слушая призрачные потрескивания и шепоты, которые всегда отдаются в пустых телефонных линиях.

— Вы еще на телефоне?

— Да, я здесь.

— Соединяю.

Жужжание, потом голос:

— Кембл слушает.

— А, мистер Кембл! Здравствуйте. Простите, что вытащил вас из постели и вообще. Это, м-м, Питер Пинтер.

— Да, мистер Пинтер?

— Ну, простите, что так поздно, но я интересуюсь… Сколько бы стоило убрать всех? Всех на земле?

— Всех людей?

— Да. Я о том, что для такого заказа вы должны давать какую-то большую скидку. Сколько это может стоить?

— Вообще ничего, мистер Пинтер.

— Вы хотите сказать, что не сделаете этого?

— Я говорю, что мы сделаем это даром, мистер Пинтер. Понимаете, нам только нужно, чтобы нас попросили. Нам всегда нужно, чтобы нас попросили.

Питер был ошарашен.

Но… но когда вы можете начать?

— Начать? Прямо сразу. Сейчас. Мы давно были к этому готовы. Но нас должны были попросить, мистер Пинтер. Доброй ночи. Это истинное удовольствием — вести бизнес с вами.

Телефон замолчал.

Питер чувствовал себя странно. Все казалось очень далеким. Хотелось сесть. Что, черт побери, имел в виду этот человек? «Нам всегда нужно, чтобы нас попросили». Без сомнения, очень странно. Никто в этом мире ничего не делает бесплатно; у него появилась здравая мысль — снова позвонить Кемблу и отменить всю эту затею. Возможно, его реакция была неадекватной, и совершенно невинная причина побудила Арчи и Гвэндолин отправиться на склад вместе. Надо бы поговорить с ней, вот что он должен сделать. Первым делом поговорить с Гвэнни завтра утром…

В это время начались крики.

Странные крики с той стороны улицы. Кошачья драка? Возможно, крысы. Он надеялся, кто-нибудь швырнет в них ботинком. Затем из коридора, проходящего вдоль квартир, послышались приглушенные неуклюжие шаги, словно кто-то тащил по полу что-то очень тяжелое. Остановился. Постучал в дверь — дважды, очень тихо.

Крики за окнами становились громче. Питер сел в кресло, понимая, что каким-то образом что-то упустил. Что-то важное. В дверь снова постучали. Хорошо, что он всегда на ночь запирает дверь и накладывает цепочку.