Кирилл Еськов - Америkа (reload game) Страница 13

Ну что ж, вздохнула императрица, разом разряжая обстановку и помогая спутнику аккуратно перебраться с треснувшего льда на цельный: православные те туземцы нынче - и ладно, главное ведь чтоб не католики! Так точно, Ваше Величество, четко принял подачу президент, католические миссионеры - они тоже тут как тут, отцы-иезуиты народ такой, что чуть зазевался - подметки срежут, тут уж кто из наших пошел проповедовать слово Божье - тот и пошел... И потом, у нас в Америке вообще как-то не в заводе, чтоб между своими верами меряться: земля вокруг чужая, неласковая, русских - горстка, так еще и меж собой собачиться, что ль? - чтоб к нам апачи заявились третейским судьей на диспут о сугубой и трегубой аллилуйе?.. Светлейший князь Алексан Данилыч, президент наш первый, так сразу и постановил: заповеди Божьи - они ведь для всех были писаны, вот их и соблюдайте, а уж сколькими там перстами знаменье надо творить - о том Господь после рассудит, а он милостив и всеблаг! Так и живем с той поры - если и не в любви, так точно в согласии, без того, чтоб друг дружку поучать, как свекровь невестку...

А как тогда насчет католиков - ну, гишпанцев, полюбопытствовала императрица, удивительным образом не выказывая даже признаков гнева; для них-то заповеди Божьи теми же словами записаны, даром что по-латински - их вы, стало быть, тоже у себя привечаете? Со всей охотою привечаем, Ваше Величество, впервые, пожалуй, за весь разговор по-настоящему расслабился в улыбке президент; хороший они народ, легко с ними. Души улавливать им в своих землях не дозволяем, конечно - ну, так и в здешней жизни чужие сети проверять не след, утопнуть за эдакое проворство можно на раз; а во всём остальном - живи на здоровье, как у нас говорят: "Плати подать, да и молись хоть черту в ступе!" В Новоархангельске смешанных браков уже за четверть, молодежь калифорнийская - те едва ль не поголовно двуязычные, да и обычаи друг у дружки перенимать норовят...

И какие ж из гишпанских обычаев вам особо по нраву пришлись? - поощрительно рассмеялась императрица. А то, сделался, напротив, серьезным-пресерьезным президент, как они приучены слово свое держать. И что честь у них ставят выше жизни не только оружные люди, а и землепашцы. А главное - клятва, какую они спокон веку королям своим приносили: "Мы, те, кто ничем не уступает тебе, клянемся тебе, ни в чем не превосходящему нас, что принимаем тебя как своего короля и господина, если ты оставишь нам наши свободы и законы. Если нет - нет." И очень нам всем, Ваше Величество, этот гишпанский подход по сердцу пришелся: "Если нет - нет"...

Вот так вот взять - и подпрыгнуть ни с того ни с сего на том хлипком ледке, чтоб молниями разбежались во все стороны, и под ноги спутницы тож, змеящиеся трещины... Что ж ты натворил, дурашка, ведь так хорошо всё шло! - сокрушился про себя Панин, успевший проникнуться немалой симпатией к молодому президенту; вице-канцлер - тот просто побелел в зелень, будто силясь слиться до незаметности с фисташковой обивкой залы, на манер хитроумного тропического ящера-хамелеона... Никита Иванович глянул на императрицу, тщетно пытаясь предугадать, в какие причудливые формы отольется сейчас монарший гнев - однако ничуть не бывало: та являла собою то самое воплощение расчетливого безумия, или безумного расчета, что и в достопамятную декабрьскую ночь, когда рухнувший уже было и погребший под своими руинами всех причастных мятеж был чудесно спасен парой фраз, брошенных ею в горстку растерянных солдатиков: "Знаете ль вы, чья я дочь? - так ступайте ж за мною, ребята!"

Повинуясь столь же, похоже, безошибочному наитию, государыня отчеканила со странной усмешкой: "Слово не воробей, господин президент: пускай будет по-гишпански, так, как вами говорено! Я оставляю вамваши свободы и законы - что выросло, то выросло. А вот вы, в свой черед - готовы ль слово держать, как те ваши гишпанцы?.." Да, Ваше Величество, только и смог вымолвить пойманный за язык президент ("Господи, вразуми там, в Петрограде, наших твердолобых - неровен час разопрутся, и как тогда?"), да, мы готовы, и... и этого хватит? А чего ж еще, весело удивилась императрица, вы ж там вроде как по Божьим заповедям жизнь обустраиваете, а в Писании на сей предмет ясно сказано - "Да будет слово ваше: да - да, нет - нет, а что сверх того - то от лукавого"; хотите еще чего-нибудь попросить - просите сейчас, самое время!

А ведь попросим, Ваше Величество, отважно (чтоб не сказать безрассудно) перехватил инициативу президент; и коль уж мы пошли по Священному Писанию - "Отпусти народ мой!" Те сорок тысяч раскольников из порушенных Веткинских поселений, что сосланы из Белой Руси в Сибирь - они ведь вам тут, видать, совсем лишние, ну, а нам так в самый раз будут! Вы забываетесь, поджала губы императрица, и в голосе ее впервые звякнуло настоящее раздражение; воистину сказано - дай вам палец... Как вам будет угодно, Ваше Величество, с деланым смирением пожал плечами президент; мы слишком буквально восприняли ваше дозволение обратиться с просьбой к Российской короне - в первый раз, он же и последний. ...Да, слово не воробей, после секундной заминки задумчиво повторила императрица; спасибо за напоминание, господин президент - Российской короне и в самом деле следует уважить эту вашу, первую-и-последнюю, просьбу!

На этой мажорной ноте аудиенция завершилась, и государыня, отпустив восвояси заморского гостя, осталась с глазу на глаз со своими советниками - "Ну, что скажете?"

- Это немыслимо, Ваше Величество! - трагически возопил вице-канцлер Бестужев. - Согласиться на эти их "свободы и законы"! Ведь у России теперь практически не осталось средств воздействия на них!..

- А до сего дня такие "средства воздействия" у нас, стало быть, имелись? - ядовито осведомилась государыня. - Вознамерься, допустим, вчера тамошние раскольники уйти всей общиной в чужое подданство, ну, хоть на манер тех же некрасовцев, - и как бы нам отсюда тому воспрепятствовать? Соли им на хвост насыпать?..

- Это было блестящее решение, Ваше Величество: положиться на их слово, - вступил в разговор Панин. - Думаю, этим ходом вы обезоружили кое-кого в Петрограде.

- Я вот тоже полагаю, что доверие и честность - весьма прибыльная политика. Не думаю, чтоб они испытывали к нам особо теплые чувства, но есть надежда, что стерпится - слюбится... если не натворим каких-нибудь духоподъемных глупостей, на пару. Браки по расчету, как известно, самые прочные.

- Но, Ваше Величество! Они ж там, если вдуматься, даже и не русские уже, а так... русскоязычные... - и пальцы Бестужева дернулись в непроизвольном брезгливом жесте, будто отряхивая разом налипшее на них свежепридуманное словцо.