Уолтер Уильямс - На крыльях удачи Страница 13

Майджстраль смотрел на то, как бестелесная жидкость переливается через несуществующий каменный порог.

— Будь я Фу Джордж, я бы попытался, — проговорил он.

Грегор ухмыльнулся:

— Но вы — это вы, босс.

Дрейк задумчиво склонил голову набок. Водопад мерцал, беззвучно аккомпанируя концерту Снейла.

— Решено, — провозгласил он. — Отлично. Спасибо, Роман.

Роман принес камзол. Майджстраль сунул руки в рукава. Слуга принялся за шнуровку.

Майджстраль запустил правую руку в карман, вынул колоду карт и одним движением разложил их веером. В левую руку его упала двойка корон, потом — трон колоколов, потом — герцогиня червей.

— Здесь Ванесса-Беглянка, — сказал он.

— Я так и понял, сэр.

— Мир тесен.

— Не могли бы вы поднять левую руку? Никак не могу кобуру приладить.

Майджстраль поднял руку. Карты перепрыгнули из правой в левую, невзирая на силу притяжения.

— Я вот думаю, — проговорил он, — не стоит ли испытать скафандр Зута?

— Не думаю, сэр. Наши костюмы-невидимки, без сомнения, более совершенны.

Майджстраль вздохнул:

— Надеюсь, ты прав. Да он все равно его сам напялит.

В аппаратуре Грегора сработал еще один дисплей. А два отключились.

— Два высокоразвитых крота, — сообщил Грегор, — пока посиживают в норках.

— Это было ужасно, Перл. Просто ужасно!

Жемчужница смотрела на свою вращающуюся голограмму. Она натянула шапочку-«колокольчик» — зрелище вышло отвратительное. Стащив шапочку — выругалась.

— Она расспрашивала меня про Диадему, — продолжала заливаться Эдверт. — Уж и не упомню, что я ей там отвечала. Чепуху всякую несла. Наверняка все будут ошарашены.

— Придется мне сегодня сказаться больной, — решила Жемчужница. — Конечно, поползут слухи, но делать больше нечего.

— Она спросила меня о твоей дуэли с Этьеном. А я же тебя тогда и не знала совсем. Но я сказала, что его монокль выглядел так глупо, так глупо. И еще я вспомнила, что в том году в Диадеме опять была дуэль и что Этьен просчитался. — Эдверт рассмеялась. — А потом я сказала, что новая пьеса совсем не подходит Николь, что роль для представительницы Диадемы должна быть более грандиозной. Так что, может быть, Асперсон меня где-нибудь процитирует. Вот будет удача!

— Я хочу, чтобы ты прогулялась по ювелирным магазинам на Красном Уровне, — буркнула Жемчужница. — Найди подходящую жемчужину. Если меня прижмут, то я смогу сказать, что настоящая спрятана, чтобы ее не украли. — Она стукнула кулаком по ладони. — Но тогда получится так, что я боюсь их.

— А еще я вроде бы сказала какую-то глупость про Рипа и его подружку — как ее звать-то? Что-то насчет того, что она все время хихикает.

— Эдверт, ты меня слушаешь?!

— О? Да. Прости. Что ты хотела?

Жемчужница прищурилась:

— Ты должна научиться никогда не задавать таких вопросов, Эдверт. Ответ тебе может очень не понравиться.

На пульте у мистера Сана замигала еще одна лампочка. Нервы мистера Сана дрогнули. Его голубой рай начинал слегка попахивать потом и раздражением.

Сан коснулся клавиши ответа.

— Мой господин.

— Мистер Сан. — Голограмма хорошо передавала гневное выражение лица барона Сильверсайда. Он был мужчиной плотного телосложения, широкоплечим, в прошлом борец-любитель. На скулах барона белели седые бакенбарды — что-то вроде светлого гало. Было видно одну его руку, которая теребила бакенбард.

— Что, — требовательно вопросил барон, — означают все эти боевые тревоги? Ваши люди что, сбрендили?

Сан изобразил изумление.

— Сэр, — удивленно проговорил он.

— Они носятся по холлам, вооруженные до зубов, в то время как мои гости идут обедать. Я уже наслушался жалоб.

Теперь обе руки барона теребили бакенбарды. Сан держался невозмутимо. Он оставался пауком, сидевшим в ловчей сети и готовым броситься на жертву.

— Прошу прощения, ваше превосходительство. Дело в том, что мы, видимо, получили ложные сигналы из хозяйственных туннелей.

— Вы уверяли меня, — возразил барон, — что система безопасности непогрешима, а ваши охранники будут действовать так, что их никто не заметит.

Сан чувствовал, как лоб щиплет от испарины.

— Сэр, — сказал он, — прошу прощения, но я сказал «почти никто не заметит».

Барон одарил его ледяным взором, наматывая на пальцы пряди волос.

— Сан, — заключил он, — я этого больше не потерплю. Вы пока не изловили ни одного грабителя, но успели перепугать моих гостей.

— Мои люди несколько несдержанны, это правда, — согласился Сан. — Мы долго готовились. Но я прикажу им вести себя более… более терпеливо.

— Здесь Киоко Асперсон, Сан, — напомнил барон. — А она с превеликой радостью повсюду раззвонит о том, что я посадил идиота в кресло главы службы безопасности. — Глаза его грозно полыхнули. — Не дайте ей такой возможности.

— Слушаюсь, мой господин.

— Это все.

— Да, мой господин.

Изображение барона сменилось надписью: «Чем могу помочь?» Сан выругался и велел пульту отключить надпись.

И снова сработала сигнализация. Палец Сана повис над клавишей с надписью «Общее объявление», на миг задержался и опустился.

— Снова сигнал тревоги, — сказал он. — Уотсон, туда идите пешком, не бегите, ясно?

— А, Зут! А мы думали, что вы нездоровы.

— Маркиз. Маркиза.

Маркиза Котани была молодой темноволосой женщиной с широко расставленными, чуть раскосыми глазами. Нижняя пухлая губка ее чуть выступала вперед. Решительное выражение лица маркизы отдавало угрюмостью, но вместе с тем было необъяснимо привлекательным. До замужества она звалась леди Жанетта Горман и была родом из древней и совершенно обнищавшей семьи империалистов. На жизнь маркиза зарабатывала в качестве фотомодели и натурщицы и периодически безуспешно пыталась пробиться в актрисы. Выйдя замуж, она забросила и помост, и сцену. Даже Котани не предлагал ей роли в своих пьесах.

— А я думала, что увижу вас в вашем знаменитом скафандре, — сказала маркиза, обнюхивая уши Зута. На шее у нее сверкало ожерелье из одинаковых огневиков[6].

— Думаю, он не годится для обеда, — ответил Зут и улыбнулся — высунул язык.

— А я думала, что Диадема настаивала на том, чтобы вы его надели.

— Пока кое в чем, — сдержанно отозвался Зут, — я имею право голоса.

— Браво, Зут! — воскликнул маркиз и потопал ногами по белому ковру, имитируя аплодисменты. — Не позволяйте им таскать вас на веревочке. Я сужу по собственному опыту.

— А я все равно разочарована, — упрямо проговорила маркиза. — Вы просто обязаны продемонстрировать мне свой скафандр.