Александр Смирнов - Спецслужбы времени Страница 14

Что сказать – бархатный сезон.

Заварзина Ермилов увидел издали. Геннадий стоял у самой кромки пруда и кормил мягким белым хлебом уток. Птицы, привыкшие к человеку, в последнее время не хотели улетать на юг. На полковнике темно-синее пальто, клетчатая кепка, надвинутая на глаза. Вокруг шеи намотан белый шарф, на ногах лакированные штиблеты. Рядом стоял черный кожаный чемоданчик.

Полковник заметил Игоря, улыбнулся и приветливо махнул рукой. Паренек прибавил шагу. Когда подошел, поздоровался.

– Пойдем на лавочке посидим, – проговорил полковник, показывая рукой в сторону свободной скамейки, – в ногах, как говорится – правды нет.

Но уже стоя около лавочки – передумали. Холодно. Не дай бог, что-нибудь отморозишь. Так, прислонились к спинке. Полковник запихнул руку в карман и достал старенький серебряный портсигар, с выгравированной, почти во всю крышку, надписью – «За заслуги перед отечеством». Открыл его и протянул Игорю сигарету.

– Закуривай!

Паренек взял, но курить не стал. Поднес к носу и вдохнул аромат, исходивший от нее.

– Интересный сорт – «Герцеговина флор», – проговорил Ермилов, – таких сейчас и не купить.

– Из прошлого один из сотрудников по личной просьбе привез, – пояснил полковник. Затем, пока Игорь рылся в карманах в поисках зажигалки, поставил на спину скамейки чемоданчик. – А трубку когда-нибудь курил? – Спросил Геннадий, доставая из дипломата бумагу, вложенную в «файл».

– Баловался, – признался Игорь.

– Это хорошо, – загадочно проговорил полковник, протянул Ермилову листок, – читай.

Паренек от поисков зажигалки отказался. Сигарета тут же отказалась за ухом. Игорь взял документ. Грамота старая, кажется, вот-вот развалится.

– Читай, читай, – повторил Геннадий Осипович.

Оттого, что исписана она была мелким почерком, разобрать удалось не так уж и много. Плюс ко всему, часть текста по краям от времени просто превратилась в труху. Однозначно документ старый, сделал вывод Гоша, вон и цифры в правом нижнем углу – «7207». Не иначе год, причем не от Рождества, а скорее всего, от сотворения мира. Писался не иначе во времена Петра Великого.

Автор сего загадочного послания, а стилистика больно уж на современную смахивала, отчего у Игоря возникла мысль, что это всего лишь подделка, утверждал, что во время путешествия московского монарха по Европе на того было совершена попытка покушения. Некто (тут нельзя было прочесть имя – огромное чернильное пятно) попытался усадить на престол государства Московского человека, желавшего вернуть меняющееся государство в прежнее русло – отсталости. Имя «дублера» так же было утрачено. Далее писарь сообщал, что ему как представителю (тут снова не возможно что-то было прочитать) удалось предотвратить измену. Далее указывалась, по всей видимости, дата преступления. К сожалению, цифры были размыты. Затем стоял год – 7202 от сотворения мира и подпись. Вот тут-то у Ермилова «кость в горле застряла».

– Это же моя подпись, – проговорил изумленный Игорь.

– А чему ты удивляешься? – молвил Заварзин, – Забыл, в каком подразделении служишь?

Ермилов взглянул на полковника, а тот только улыбнулся и проговорил:

– Теперь понимаешь, зачем я тебя вызвал? – спросил Геннадий Осипович.

– Нет! – Честно признался Игорь. Он никак не мог понять, для чего полковник это сделал. Если тот хотел отправить его в прошлое, так мог бы спокойно сделать это после того, как он вернется из Крыма.

– Не думал, что у нас в ФСБ, – пошутил Заварзин, – такие тупые сотрудники.

Определить, шутит полковник или нет – сложно. Ермилов запросто обидеться мог. Он – человек с высшим образованием явно – не мог быть тупым.

– Чем так говорить, – молвил Игорь, – вы бы лучше, Геннадий Осипович, разъяснили.

– Ладно, – проговорил Заварзин. – Ты уж меня прости. Сразу нужно было тебя в курс дела вводить. Короче, так: дело тебе предстоит непростое. Подпись на документе твоя! Лично проверял. Отсюда вывод вытекает, что автор этого послания – ты. И писал сию бумагу, следовательно, в семь тысяч двести седьмом году от сотворения мира. Или, как принято говорить сейчас, в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. – Полковник посмотрел на Ермилова. – Поэтому тебе придется отправиться в прошлое, чтобы предотвратить подмену Петра Великого. Ты же, Игорь, знаешь, что абы кого в прошлое не пошлешь. Не всякий имеет такую возможность. Сам бы в прошлое отправился, но, увы – не могу. Мне больше, кроме тебя в прошлое послать – некого. Правильно говорю?

– Правильно, товарищ полковник.

– Так вот, – продолжил Заварзин и кратко изложил предполагаемое задание. – Теперь тебе миссия ясна? Исход, судя по этой записке, – Геннадий Осипович взял у Игоря грамоту из рук, – тоже. – Положил ее в чемоданчик, – Вот только понимаешь, Игорь, – тут он сделал паузу, – существует одна загвоздка.

Ермилов удивленно взглянул на полковника. Он никак не мог понять, чего опасается офицер. Ведь Игорь не первый раз отправлялся в прошлое. Один раз его заслали в пятнадцатый век, несколько раз в начало двадцатого. Конечно, в семнадцатом и восемнадцатом Ермилов ни разу не был, так ведь когда-то это должно было произойти. Неужели выпал шанс лично встретиться с Петром Великим?

«Так чего же полковник опасается? – думал Ермилов. – Боится, что с миссией не справлюсь? Так вроде все пройдет замечательно. Вон, и грамотка об успешном завершении операции есть. А может, полковник по-другому считает? Чего же он колеблется? Чего опасается? А может, Геннадий Осипович чего-то не договаривает?»

То, что Заварзин чего-то недоговаривал, Игорь не сомневался. Полковник сам по себе был человеком загадочным. Казалось, что он знал куда больше.

– Загвоздка, Игорь, – монотонно проговорил Геннадий Осипович, – в том, что я не уверен, сможешь ли ты вернуться назад – в родную эпоху. Я опасаюсь, что вдруг все пойдет, не так гладко, как хочется. Миссию ты выполнишь. Грамоту напишешь, а те, кто пытался подменить Петра, решатся и убьют тебя.

Не будет этого, мысленно решил Ермилов. Не допустит. Попытается заговорщиков вместе с двойником уничтожить. Лес рубят – щепки летят. Если, конечно, зачинщиком переворота не окажется, допустим, Меншиков или Лефорт! Тут ситуация куда сложнее. Обе фигуры в истории отечества значимые.

– И к тому же, – продолжал Геннадий Осипович, – не забывай, что сейчас тебе впервые придется не просто контролировать события, но и их вершить. Шаг вправо, шаг влево – и бабочка будет раздавлена.

О так называемом «эффекте бабочки» Игорь читал. Неосторожное движение, и история пойдет совершенно иным путем, не известным никому.

– До этого, – говорил между тем Заварзин, – ты никогда ничего подобного не делал. Наблюдал и все. Сейчас же статус резко поменяется. Ты станешь – хозяином времени. Человеком, способным влиять на историю. Порождая своими действиями параллельные реальности.

Тут он закурил сигарету, и Ермилову пришлось последовать его примеру.

– И вот еще что, – сказал вдруг полковник, – сейчас нам мало что известно. Дата события уничтожена временем. Имена заговорщиков стерты. Боюсь, придется тебе прожить в конце семнадцатого века несколько лет…

– Несколько лет? – переспросил Игорь, понимая, что отпуск помахал ему ручкой.

– Несколько лет, – вздохнул Заварзин. – И еще, – тут Ермилову просто пришлось сосредоточиться, – у меня нет уверенности, что ты вернешься!

Существовал огромный риск, что путешественник в прошлое мог запросто погибнуть от шальной пули. По академии ходил слух, якобы существовала вероятность того, что прибор МВ-1 мог запросто сломаться. Ученый, что создал машину времени, не знал точного времени работы ее батарей без подзарядки.

– Так что вот, – продолжил между тем полковник, – бери этот дипломат. Езжай домой. Проштудируй литературу по той эпохе. Времени на посещение архивов у тебя сейчас нет! – К чему это Геннадий Осипович сказал, Ермилов так и не понял. (Разве что-то изменится, если он пороется в поисках информации там). Видимо, Заварзин сориентировался в недоумении подчиненного и добавил: – Бумаги выправлять долго. Раньше думал, успею, но когда сунулся, понял, что бюрократических препятствий больно много. Так что прибегни к рассекреченным материалам. А уж затем приступай к выполнению задания. Ты не должен допустить изменения истории. – Тут полковник оглядел Игорька и добавил: – Побрейся, а вот усы оставь!

Оставив «Форд» в гараже, Ермилов вернулся домой. Не раздеваясь, прошел в комнату и положил чемоданчик на стол. Затем на кухню, чтобы кофе заварить. В коридоре Игорь вдруг остановился и вновь задал себе все тот же вопрос:

– А почему именно я?

То, что задание ему придется выполнять, это и так понятно.