Криошок - Марат Александрович Чернов Страница 14

– Конечно, нет, Эдуард. Мы играем честно… Ведь покер тоже честная игра.

– Тогда, возможно, Павел… Хотя этот ваш дайвер тоже – тёмная лошадка.

Макарченко посмотрел в глаза Щеглову, но тот лишь хитро прищурился в ответ.

– Нет?

Опер был невозмутим, так же как и Маскевич, у которого, казалось, он на время скопировал эту манеру ставить перед собой непробиваемую стену из стекла.

– Чёрт возьми, имея на руках такую скудную информацию о людях, невозможно судить объективно, – сдался пилот. – Это может быть любой из троих. Все трое москвичи, а значит, все могут быть убийцы. Просто зашибись!

– Я назвал имена, – снисходительным тоном ответил Щеглов. —

Всё дело в природной наблюдательности, которой обладали, скажем, Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и так далее, все известные персонажи из той же любимой тобой классики детектива. Если бы ты обладал этим даром, то, не исключено, смог бы сказать мне совершенно точно, кто из них преступник, которого мы собираемся взять. Ведь я знаю, что ты видел их всех, а с кем-то даже успел пообщаться. Я дам одну подсказку, Эдуард… Возможно, это самый словоохотливый из тех, кого ты видел. Так обычно и бывает, мой дорогой несостоявшийся детектив.

Глава 8

Фридман возвращался в кают-компанию в тяжёлом расположении духа. Шахицкий после обморока ещё в лаборатории заставил его принять лошадиную дозу успокоительного, и тот почувствовал себя физически немного лучше, но на душе его лежало бремя гнетущих раздумий. Несмотря на это, Герман не забыл попросить у микробиолога глазные капли для Кати.

Войдя в тёплое помещение, он ненадолго застыл в удивлении, граничащим с шоком, хотя в том, что он увидел не было ровным счетом ничего шокирующего. Его взору предстала милая, почти домашняя картина – за столом собрались почти все участники экспедиции и, мирно переговариваясь, уминали угощение, наскоро приготовленное девушками на кухонной плите.

– Шеф, – сказал Егор, – просим вас к столу. Макароны по-флотски просто объедение.

– Благодарю, у меня нет аппетита, – хмуро ответил Герман.

Вслед за ним вошёл Шахицкий и с таким же странным, как показалось молодым людям, взглядом уставился на обеденный стол, но ничего не сказал. Затем он подошёл к Катерине, по-прежнему сидевшей в дальнем тёмном углу, и, склонившись перед ней, спросил:

– Как себя чувствуешь?

– Очень болят глаза, – всхлипнув, ответила девушка.

– Видимо, серьёзный ожог. Знаешь, я доктор, меня зовут Аркадий. Давай перейдём в соседнюю комнату, я осмотрю тебя.

Вместе они прошли в помещение, где незадолго до этого сам Шахицкий приходил в себя после переохлаждения. Там он задёрнул на окне плотную занавеску и уложил Катю на раскладушку. Сняв с её лица повязку, он осмотрел покрасневшие от слёз глаза.

– Ничего, всё пройдёт через несколько дней, – ласково сказал он. – Потерпи немного.

– Да, конечно, – улыбаясь через силу, ответила девушка.

– Я введу анестетик, – сказал микробиолог, доставая из кармана флакон с каплями. – Будет немного неприятно, но глаза придётся ненадолго приоткрыть. Зато потом будет легче.

Через пять минут он вернулся в столовую и произнёс, обращаясь к Фридману, молчаливо потягивавшему чай:

– Пусть она поспит. Сейчас ей нужен полный покой.

Вячек, роясь в горе видеодисков на полке рядом с DVD-плеером, сонно сказал:

– Знаете, я только что сообразил, что и сам дико хочу спать. Ведь по сути ночь на дворе.

– Да, сейчас в Москве мы бы все дрыхли без задних ног, – поддержал его Павел, почёсывая бороду, а Егор громко, звучно и протяжно зевнул и подытожил:

– Да, мальцы, щас бы всем на боковую. Только хватит ли на всех мест?

– Может быть, и хватит, если устроиться валетиком, – хмыкнул Шумилов, осматривая на футляре с диском обложку эротического содержания.

– Я с тобой не лягу, даже не проси! – ответил Павел, вызвав истерический смех у трёх девиц, начинавших прибирать стол.

– Я всё-таки не понял, почему радист не вышел пожрать, – пробасил Егор, зевнув ещё раз не менее раскатисто, чем прежде.

– Он и не выйдет, – тихо произнёс Фридман.

– Так что ты решил? – спросил Шахицкий, пронзив коллегу испытующим взглядом.

– Да, профессор, – сказал Егор, пытаясь скопировать взгляд микробиолога. – Вы все тут только и делаете, что ходите туда-сюда с таинственным видом, что-то решаете, о чем-то советуетесь, а нам ничего не говорите. Мы же всё это видим!.. Так что вы там решили?

– Не язви, Егорушка, – проговорил Царицын.

Неожиданно полярник выудил из-за пазухи большой охотничий нож с зазубренным лезвием длиной около двадцати сантиметров и принялся с нарочито невозмутимым видом поигрывать с ним на столе, расчётливо и быстро втыкая острие между растопыренных пальцев своей левой пятерни.

– О! Да мы вооружены до зубов! – усмехнулся сибиряк.

– Без этого никуда, – согласился полярник. – Без ножа и надёжного «дроба» в открытые льды не идут.

– Прошу внимания, – громко сказал Фридман, уставившись на дно опустевшего стакана в металлическом подстаканнике, и нож Царицына застыл в сантиметре от его указательного пальца. – Я бы хотел объяснить ситуацию в общих чертах. Мне тоже надоело скрывать то, что скрывать дальше просто немыслимо. Во-первых…

Он обменялся взглядом со Степаном и продолжил:

– Радист находится в дальней комнате. Он убит… по всей видимости, кем-то из вас.

Одна из девушек вскрикнула и выронила из рук грязную тарелку, разлетевшуюся на несколько осколков в разные стороны. Егор выпучил свои и без того широкие голубые глаза и пробормотал:

– Профессор, ваш юмор неуместен!

– Я и не шучу. Он убит ударом молотка в голову, рация также разбита, похоже, извлечены кое-какие необходимые детали. Из этого я делаю вывод, что неизвестный не хотел, чтобы у нас была связь с внешним миром. Мне, правда, совершенно не понятны его мотивы, но это сути дела не меняет. Для меня ясно то, что это дело рук кого-то из вас. Кстати, ударить человека молотком могла и любая из девушек, кроме разве что Кати – все вы сильные спортивные молодые люди.

– Вы кого-то подозреваете, профессор? – подал голос Николай, всё это время тихо сидевший за столом у окна.

– Я пока никого конкретно не обвиняю. Тут вопрос скорее о доверии и если говорить в таком формате, то доверяю я только Шахицкому и Степану. Они всё время были у меня на виду, в то время как вы все находились здесь вне поля моего зрения именно в момент убийства.

Фридман окинул пристальным взглядом всех присутствующих, словно сканировал невидимым лучом их мысли. На Николае его взгляд задержался немного дольше.

– А что во-вторых? – спросил Егор. – По-моему, вы хотели сказать нам что-то ещё. Хотя, честно говоря, мне