Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант Страница 14

   - Ладно. Но я буду держать тебя за руки - не вырывайся.

   Садимся, меняемся местами. Вот незадача! Где же были мои мозги? До педалей-то я, сидя позади, никак не дотягиваюсь. Да и руки могу держать только за локотки. А Муська поддала газку и катит по полю, удерживая хвост оторванным от земли. Я ни жив, не мёртв - не знаю, как вмешаться, как поправить ошибки... но ошибок нет. Сбросив газ, девочка замедляет бег самолёта, плавно опуская хвост.

   Вот мы уже не бежим, а катимся.

   - А как притормозить правым колесом?

   - Тот рычажок на себя, но плавно.

   Начинаем поворачиваться вправо, снова приподняв хвост - радость моя слегка поддала газку, отчего он опять оторвался от земли. Отпустила тормоз - разгоняемся, замедляемся, поворачиваем влево.

   Пробежки, остановки, повороты, то торможением одного колеса, то рулём, сдвигая хвост в нужную сторону. Попыток взлететь мы так и не предприняли - не разгонялись до скорости отрыва.

   - Ой, Шурик! Как здорово! Но я уже устала.

   - Завтра покатаемся? - сообразив, что взлетать моя подруга не собиралась, я почувствовал глобальное облегчение. Ничего не имею против того, чтобы она порулила по земле.

   - Завтра не могу. И послезавтра не могу. А на третий день прилетай снова. Тоже вечером.

   Вообще-то крутились мы по лётному полю аэроклубовского аэродрома, так что даму свою я домчал снова до окраины села. Естественно - по воздуху.

Глава 9. Спокойное ласковое лето

   Мусенька не до бесконечности каталась по земле - уже во время третьего "сеанса" оторвала колёса от грунта буквально на несколько секунд, подержала короткую "дорожку" и прибрала газ - аэродром как раз заканчивался, и дальше начиналась кочковатая неухоженная поверхность. Тормозить колёсами опасно - можно кувыркнуться, но, если прижать хвост к земле, потянув на себя ручку, то... получилось. Я подсказал, а она сделала. Соображает, и радует меня своими успехами.

   Летать она начала довольно скоро, выполняя все эволюции очень аккуратно и внимательно слушая объяснения. Потом мы летали на море купаться, а иногда просто поднимались повыше, чтобы полюбоваться на окрестности с высоты птичьего полёта. Один раз, прихватив с собой запасную канистру, долетели до самого Николаева - там много всяких пароходиков. Словом - приятно проводили время.

   Техническим творчеством я занимался не слишком много - помогал нашим планеристам прилаживать мотоциклетный мотор на их аппарат. Они добыли где-то одноцилиндровый шестисильник, а с такой мощностью не так-то просто взлететь. Хотя, оторвавшийся от земли, планер уверенно держался в воздухе и даже потихоньку набирал высоту, подгоняемый пропеллером. Вот об этом самом пропеллере мы с Саней Батаевым и завели разговор. Дело в том, что винты изменяемого шага пока не вошли в обиход даже в настоящей авиации - это достаточно сложное в плане механики устройство с серьёзной начинкой втулки, к которой крепятся поворачивающиеся лопасти.

   Тот факт, что я знаю, как это устроено, значения не имеет, потому что сделать своими силами не могу.

   - Так я в мастерских с ребятами потолкую, - предложил наш комсомольский заводила. - Ты только нарисуй.

   Ага! Нарисуй! Тут же и расчёты нужны нешуточные, и прочные сплавы и неслабая точность изготовления при высоком качестве поверхностей. А ещё лопасти отнюдь не деревянные - масса у них большая, а при креплении за один конец велик риск, что оторвутся под действием центробежной силы. Лучше бы сделать из алюминиевого сплава, причем не литьём в землю, а более культурно... хотя в этой области технологий я не специалист. Винт изменяемого шага, это серьёзно. Очень серьёзно.

   Тем не менее, выход нашелся. Эскизы я приготовил и отдал, а сам взялся за выклеивание лопастей из текстолита. Контур кромки согнул из толстой стальной проволоки-катанки, отлил болванки из сплава Розе (добыл его всё тот же Саня) и обмотал несколькими слоями перкаля, пропитывая их всё тем же бакелитовым лаком.

   Интересный момент - перкаль, которым сейчас обтягивают крылья, а подчас и фюзеляжи большинства самолётов, мне недоступен, поскольку я - частное лицо. А вот энтузиастам комсомольцам его дали. Эту прочную ткань высокой плотности плетения просто в магазине не купишь, а и была бы в продаже - так мне не по карману. Как не по карману и саржа - тоже очень крепкий материал. Для своего бакелитового текстолита, что пошёл на обшивку крыла, я использовал мешковину, правда, лучшего качества. Мне её требовалось больше двадцати пяти квадратных метров, что влетело в неслабую копеечку, прикидывая на доходы ученика моториста. То, что обшивка от этого стала толстой - даже хорошо - есть место для зенковки под головки шурупов. А из-за высокой ворсистости нитей уменьшилась хрупкость - основа сыграла роль наполнителя-пластификатора. Конечно, прочность на разрыв не так велика, как, если бы я применил перкаль или саржу, но вполне достаточная.

   Так вот - на лопасти для винта мотопланера использовался перкаль. И на лопасти для винта моего самолёта - конечно, я сразу делал два экземпляра с одинаковыми втулками, годными для моторов мощностью примерно до сотни лошадок. В принципе, такие можно ставить даже на У-2, только с соответствующими лопастями.

   Работал я без поспешности, в охотку. Болванки из сплава Розе доводил до кондиции, где отрезая лишнее ножом, где проминая лёгкими ударами молотка. Мягкий это материал. Я бы сказал, как пластилин, если бы он слипался. После частичной полимеризации бакелита, когда тот уже начинал держать форму, нагревал заготовку в кипящей воде и выливал расплавившуюся болванку, после чего лопасть оставалась натянутой на образовавшийся внутри каркас из стального прутка, концы которого и служили креплениями.

   Полировка, балансировка - много неспешной ручной работы. А потом мотопланер сумел-таки оторваться от земли без посторонней помощи просто потому, что на малой скорости при оптимальном угле атаки лопастей возросла тяга. И летать этот аппарат стал лучше - быстрее набирал высоту и охотней разгонялся. И мой самолётик с новым винтом сделался динамичней.

   Приоткрою один секрет. Первые винты изменяемого шага, появившиеся на наших самолётах перед войной, позволяли изменять угол атаки лопастей в сравнительно небольшом диапазоне. Но я сразу размахнулся широко. Мог вообще обнулить угол. Или даже, сделать его отрицательным, превратив винт в тормоз. А, если поворачивать в другую сторону, то можно было поставить лопасти параллельно набегающему потоку, сведя к минимуму сопротивление. Это называется зафлюгерить винт. Приём, применяемый при отказе двигателя на двухмоторных машинах. Э-э... что-то я далеко забежал.