Юрий Иванович - Возвращение Страница 14

Странные посланцы ушли и больше никогда не появлялись, а впавший в дикость народ – вновь возродился. И даже сумели отыскать, а потом и приручить боевых серпансов, которые остались в одном из тайных городских хранилищ после ухода Меченых.

Вот с тех пор и повелось, что военные отряды на серпансах совершают дальние поездки по анфиладам каверн в разные стороны, и если встречают людей, то уничтожают их. Это возведено в культ воинской славы, и каждая особь, невзирая на пол, с детства мечтает стать лучшим, самым знаменитым наездником или наездницей. Вот потому инвалида Хруста, которого родители назвали Багнеяр и которого колдуны оказались бессильны излечить, не просто голоса лишили, а вдобавок сделали извергом. Сидеть-то он на скакуне не мог изначально!

Как мне помнилось по древним сказаниям русского народа, извергами называли в славянских поселениях тех особей, которых изгнали прочь. Ведь смертных казней как таковых у славян не существовало, самое жестокое наказание было – сделать человека извергом, то есть изгнать его из семейного и родового круга.

Но меня в рассказе Хруста Багнеяра заинтересовало два момента. Вначале я акцентировался на первой вскользь им упомянутой детали:

– А кто именно приходил к вашему народу с посланиями от новых властелинов Дна? Как они выглядели? И в чём их странность заключалась?

Когуяр как мог, так и объяснил:

– Вроде они похожи на людей, но в легендах о них всегда говорится, что они «треугольные», потому что у них голова такая… треугольником. Челюсти широкие, а лоб кверху сужен…

Непроизвольно почёсывая затылок, я не удержался от восклицаний:

– Эпическая гайка! Ты смотри, как всё взаимосвязано! И здесь людоеды зроаки отметились! – Дальше уже бормотал себе под нос: – Ну да, при допросах кречи подтверждали, что самые страшные для зроаков – это гаузы, которые якобы поедали их младенцев… Конечно, и гаузы могут быть разные: одни бороздят космос и несут прогресс в иные цивилизации, а вторые – выращивают диких зверей, похожих на людей, а потом сами их и съедают… Но в любом случае можно предварительно предположить: гаузам сюда хода нет при всём их желании… А посему они послали вниз зроаков… Интересно, каких именно? Из мира Трёх Щитов или… Хм! Вот уж загадка мироздания!..

Действительно, сразу получалась дикая головоломка. Если гаузы так всесильны, то почему они не отыскали и не покорили мир Трёх Щитов? В то же время некие зроаки ими использовались для наущения когуяров на «путь истинный». При этом я знаю, что зроаки империи Гадуни – это только некая, сбежавшая от круглотелых колонистов этническая часть людоедов. А как они могли сбежать? Правильно: только воспользовавшись переходом, возле которого имеется символ иного мира. О том, что людоеды порой видят эти значки и пользуются найденными переходами, свидетельствует факт их проникновения в Священный Курган великого Рушатрона. Было такое? О-о! Ещё как было! Именно поэтому уже более трёхсот лет паломники Кургана входят туда только с оружием и готовы в любой момент защитить свою святыню от самых злобных и кровожадных агрессоров.

Но из вышесказанного можно сделать ещё один вывод: в среде зроаков могли отыскиваться порой личности, подобные мне. Пусть редко, но могли. А значит, некие тайные передвижения, о которых не знали даже гаузы, могли осуществляться на протяжении последних веков.

Тут же мне припомнилась отпущенная мною жить людоедка, некая княгиня Верски. И эта дворянка из высшего общества, приближенная к императору людоедов, утверждала: «…Гаузы – это завоеватели мира, в котором родилась цивилизация зроаков. Тысячи лет они держали нас в рабстве и поедали наших младенцев. Тысячи лет они ставили над нами жуткие эксперименты, превращая нас в животных и беспрекословные машины для убийства. Тысячи лет они забирали наших лучших воинов в неизвестность, и почти никто из воинов назад никогда не возвратился. Гаузы – это зло. Гаузы – это гибель!..»

Вот оно как, логика и хорошая память помогают в попытках сделать правильный анализ и верные выводы!

Воинов забирали, куда угодно посылали, а потом, скорей всего, уничтожали. Да только не всех, нескольким наверняка удалось смыться, а потом и перебраться к «своим» в мир Трёх Щитов. И это косвенно может подтвердить та самая вещь, которая немыслимо сложным маршрутом оказалась у меня: та самая карточка, что в куче прочих вещей мы реквизировали у баресса Уделя, казнённого начальника тайного надзора империи Гадуни. Та самая техногенная карта, которая меня невероятно поразила в мире, где таких вещиц не может быть по умолчанию.

Вспомнив о давнем трофее, которому никакие перипетии моей судьбы оказались не страшны, я достал карточку и протянул когуяру:

– Ты когда-нибудь видел нечто подобное?

Скорей всего, так спросил, желая и своего нового друга занять чем-то, пока я сам впал в ступор размышлений. Уж это я понимал: коль гаузы тут никогда не были, то вряд ли подобные карточки могли быть знакомы когуяру, которого изгнали из города ещё молодым да неопытным.

Но то, как осторожно когтистая лапа взяла вещицу и стала вращать перед огромными фиолетовыми глазами, меня сразу насторожило:

«А что, здесь, на Дне, только гаузы могли оставить предмет высочайшей технической культуры?! Я ведь про Меченых совершенно забыл! Коль тут «туристы» не гнушались драгоценные побрякушки с собой забирать да медальоны редкостные в щели тайников возле дверей небрежно сбрасывали, то что для них подобные банковские или невесть для чего иного карты?! Вот именно: выбросить и забыть! Ну а побывавшие здесь посланники гаузов могли и позариться на сокровища, да и захватить с собой то, подо что влезли. И подобная штуковина – чем не сувенир из далёкого мира? Нашли здесь, пронесли в мир Трёх Щитов, там редкостную вещь приняли за неразгаданный артефакт, и тот после цепочки убийств оказался у начальника императорской охранки. Ну а самому барессу Уделю уже не повезло нас позвать с дороги, приняв нас из-за шлемов за таких же, как он, людоедов…»

Пока я так рассуждал, заговорил Хруст Багнеяр:

– Утверждать не могу… в руках не держал и настолько вплотную не рассматривал… Но, кажется, нечто подобное имеет один из кардиналов. Правда, носит он это в деревянной рамочке, а та на блестящей цепи висит у него на груди…

Вот! Вот оно, подтверждение моим здравым, жутко логичным рассуждениям. Даже самому за себя приятно стало, такого умного и сообразительного.

Но теперь следовало уточнить и вторую, страшно заинтриговавшую меня деталь рассказа. А точнее, пересказа древней легенды-сказки. Могло быть и простое совпадение, случайность, но в свете последних событий я уже улавливал некие закономерности. Поэтому попросил: