Виталий Сертаков - Демон против Халифата Страница 14

Заскрипел ворот, пленнику вывернуло плечи, потащило вверх, пальцы ног едва доставали до пола.

— Ясно мне, ясно! — захныкал Сергей, не в силах отвести взгляда от щипцов и крючьев, которые деловито раскладывал помощник следователя.

— Некогда мне ждать, пока ты «так просто» заговоришь, — устало заметил президент. — По уму, тебя вообще в клетке следует в Питер отправить и там в зоопарке показывать. Среди шакалов… — Артур кивнул стоявшим наготове палачам.

Те живо сорвали с арестованного одежду, поймали его отчаянно брыкающиеся ноги, затянули в кожаные петли, развели в стороны.

— Нет, нет… — захрипел распятый пленник, завидев жаровню с раскаленными углями. — Ты же… Ой! То есть вы! Нет, не надо, я что угодно!..

Но короткий кнут со свинцовым грузилом уже смачно обвился поперек живота.

— Боже, нет… Ваше… Ваше высо-ко-прево-сходи-тельство… — извиваясь от боли, закричал Дробиченко. — Ты… Все же знают, вы без суда никого не убиваете! Ведь никого же русский президент без суда не вешает, верно? — Визирь заискивающе заглядывал в прорези кожаных масок.

— Для тебя сделаем исключение, — утешил следователь. — Господин президент, прикажете запись допроса вести?

Сверху, из засыпанного вулканическим пеплом, увитого виноградом дворика снова донесся истошный женский вопль. Дробиченко в ответ тоненько завыл.

— Пожалуйста, не трогайте ее! Не трогайте Люду, она не виновата! Я клянусь, я все… ничего не утаю, позвольте служить вам, умоляю!

Шшш-варк! Профессионально выверенный удар кнутом может сломать кость, может содрать с человека кожу по окружности тела, а может только разодрать ее до крови и дернуть с такой силой, что синяки не сойдут месяц. Дробиченко повис, хватая воздух, не в силах даже крикнуть.

— Да зачем ты нам нужен? — удивился следователь, захватывая в горсть мужское достоинство пленника. — Экая хилость, братцы! Так я мыслю, она тебе уж ни к чему, а собачки голодные! Хе-хе!

«Джинн» заверещал тонко, как попавший в капкан зверек. Помощники сыскаря заржали басовито, от них несло чесноком и машинным маслом. Обалдевшие от безделья в трюмах, радовались парни сухой земле и привычной работенке.

Шшвва-арк! Кнут оставил на рыхлой спине «джинна» второй поперечный рубец. Колесо дыбы еще немного повернулось, до хруста натягивая изнеженные сухожилия.

Президент же как будто не видел мук своего бывшего Проснувшегося собрата, отвернувшись, отдавал распоряжения подбежавшим к люку офицерам, говорил по полевому телефону. Главнокомандующий занимался текущими делами, не особо интересуясь, что его молодчики, его кошмарные садисты собирались сотворить с одним из первых лиц в администрации Карамаз-паши. Дробиченко пытался окликнуть президента, но от боли забыл, как его следует называть. Тем временем колесо дыбы крутанулось, плечи пленника свела судорога, в распахнутый рот ему затолкали вонючую тряпку. Один из юношей в коже поплевал на раскалившийся металл, нацепил толстую перчатку, поднес багровый крюк к промежности бывшего «джинна». Дробиченко потерял контроль над кишечником.

— Вот паскуда, обделался! — сплюнул старший палач. — Самого бы заставить убирать, неча кабинет-то нам портить!

— Ты хочешь что-то сказать? — Коваль повелел стражнику выдернуть изо рта пленника кляп. — Говори быстрее, мне некогда!

— Я скажу, только отпусти…те! Я скажу, я знаю, где Карамаз! Он у эмира, в Аравии! Там большая армия, настоящая армия, слышите? Не толпа наркоманов, как у Карамаза, а настоящая армия…

— Мне это неинтересно, — пожал плечами Артур. — Расскажешь следователю. Я пойду посмотрю, что ребята делают с твоей женой. Ей, конечно, далеко до наших обозных красавиц, но мои чингисы месяц с лишком не видели женщин, так что сгодится. Кстати, Сергей, чингисы переняли у желтых дикарей несколько забавных обычаев. Знаешь, что они делают с пленными женами врага? Не просто пленными, а именно с вражескими женщинами? О, их пользуют весьма оригинальным способом. Правда, после этого женщины уже ни на что не годны…

«…Этого сукиного сына надо не просто сломить морально, надо из него мочало сделать, — рассуждал Коваль, изображая самый кровожадный вид. — Кроме Дробиченки, запустить дирижабль некому. Тут что-то зарыто… Уцелевших командиров допросили с пристрастием; они выложили все, что знают, но про планы начальства — ни гугу! И все как один кивают на начальника русской стражи при джиннах и на самих джиннов. Карийских последышей всех, как назло, замочили; а может, они сбежать успели. Так что любезный Дробиченко — пока наша единственная ниточка, чтоб сократить путь к хозяину…»

— Я скажу… — На запястьях пленника ослабили веревки, он с размаху плюхнулся в грязь, задергался на сыром полу. — Я скажу, только не убивайте, пожалуйста… Карин в Аравии, он там уже две недели гостит у эмира, но должен скоро вернуться. Его ждут в Стамбуле, а затем — в Фергане. Там комплектуется пятнадцать дивизий. Ты… — Дробиченко сжался в комок, завидев нависший над ним здоровенный кулак. — Вы, вы, вы, прошу прощения, о, господи! Вы знаете, что происходит на полуострове? Там не было…

— Помолчи-ка! — быстро приказал Коваль. — Так, ребята, выйдите покурите, я позову! Это записывать не надо.

Бойцы полезли в люк, громыхая сапогами.

— Итак, ты хотел сказать, приятель, что на Аравийском полуострове не было Большой смерти? Да, как видишь, мы наслышаны о великом чуде, — сухо рассмеялся президент. — Попытайся найти другую причину, чтобы я не приказал отдать твою жену матросам!

— Да, тайны давно нет, — лихорадочно закивал пленник. — Лет десять назад Саудовский халифат и эмиры приняли решение разрешить внешнюю торговлю. Они поняли, что снаружи нет заразы, но через свои границы по-прежнему никого не пускают. Карамаз удостоился большой чести…

В соседнем подвале пронзительно завизжала Людмила Дробиченко. Коваль подумал, что следователи в запале могли и перестараться, запугивая «джинна в юбке» раскаленными клещами.

— Отпустите ее, я сделаю все, что скажете! — заскулил толстяк.

— Даже не представляю, чем ты можешь меня порадовать? — задумчиво почесал висок президент. — Химических бомб у тебя нет, дирижаблем управлять не умеешь и где ловить Карина — толком не знаешь, Наркотики нам ни к чему, а опыты с сибирской язвой я пока не планирую. В одном ты прав, без суда тебя не прикончат. Суд будет, обещаю, минут через двадцать. Кстати, судей ты уже видел, приятные парни в масках. Скорее всего, приговорят к медленному вырыванию ногтей и к горячему колу в задницу… Впрочем, они такие затейники, могут и похлеще выдумать… — Коваль повернулся к выходу.