Майкл Крайтон - NEXT Страница 14

— Это был период с мая по октябрь?

— По-моему, да. А к чему все эти вопросы?

— Вы работали в обезьяннике в Мэриленде?

— Да.

— Соответствует ли действительности информация о том, что, приехав в НИЗ в мае того года, вы прошли анализы на наличие инфекционных заболеваний, поскольку собирались работать с приматами?

— Соответствует, — ответил Генри. Его действительно заставили сделать анализы на предмет наличия любых инфекций — от обычной ОРВИ до гепатита и ВИЧ. Крови из него выпустили с полведра, не меньше! — Но позвольте все же узнать, почему вы расспрашиваете меня об этом?

— Я просто выполняю кое-какую бумажную работу, — сообщила секретарша. — Для доктора Беллармино.

Генри похолодел.

Роб Беллармино возглавлял управление генетических исследований Национального института здоровья. К тому моменту, когда там появился Генри, он занимал этот пост всего четыре года, но уже успел прибрать всю работу к рукам. Его никак нельзя было назвать другом Генри и Чарли.

— А что, возникли какие-то проблемы? — с замиранием сердца спросил Генри, уже успев понять: да, возникли!

— Нет, нет, — поспешно заверила девушка, — у нас тут просто вышла некоторая путаница в бумагах, а доктор Беллармино — большой аккуратист и любит, чтобы все записи содержались в полном порядке. Итак, еще несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, когда выпроводили исследования в обезьяннике, приходилось ли вам работать с самкой шимпанзе по кличке Мэри? Ее лабораторный номер был Р-402.

— Я, признаться, не помню, — проговорил Генри, — ведь столько времени прошло. Я работал с несколькими шимпанзе, но, как их звали… Это уж извините!

— Тем летом она была беременна.

— Сожалею, но я действительно не помню.

— У нас тогда еще случилась вспышка энцефалита, и большинство животных пришлось подвергнуть карантину, помните?

— Да, карантин я помню. Шимпанзе отправили в разные обезьянники по всей стране.

— Благодарю вас, доктор Кендалл. Ах да, и еще одно. Могу ли я уточнить ваш адрес? У нас тут записано так: Ла-Джолла, Марбури-Мэдисон-драйв, дом 348. Все правильно?

— Да, все верно.

— Еще раз спасибо за то, что уделили мне время, доктор Кендалл.

На этом разговор закончился. Генри тогда подумал лишь, что этот Беллармино — хитрый сукин сын, и никогда не знаешь, чего от него ожидать. Но теперь, с появлением этого примата на Суматре…

Он растерянно покачал головой.

Чарли Хаггинс может спорить хоть до хрипоты, но ученым все же удалось создать трансгенную обезьяну, это — факт! Причем случилось это не только что, а несколько лет назад. В наши дни существует сколько угодно трансгенных млекопитающих — собак, кошек и так далее, почему бы не предположить, что говорящий орангутанг также является результатом генетических экспериментов?

Работа Генри в Национальном институте здоровья была связана с исследованиями генетической основы аутизма. Он отправился в обезьянник, чтобы выяснить, какие гены определяют различия в коммуникативных способностях людей и приматов, и ему пришлось работать с эмбрионами человекообразных обезьян. Добиться конкретных результатов Генри не удалось. Стоило ему только приступить к работе, как исследования пришлось остановить из-за вспышки энцефалита. В результате ему пришлось до конца научного отпуска торчать в лаборатории в Бетесде.

Вот и все, что ему было известно. По крайней мере — известно наверняка.

ЛЮДИ И ШИМПАНЗЕ ПРОДОЛЖАЛИ СКРЕЩИВАТЬСЯ МИЛЛИОНЫ ЛЕТ

Разделение видов не положило конец брачным связям между человеком и обезьяной. Ученые приходят к противоречивым выводам

Ученые Гарвардского университета и Массачусетского технологического института пришли к выводу о том, что эволюционные пути человека и шимпанзе разошлись значительно позже, чем было принято считать. Генетикам было давно известно, что приматы и человеческие существа произошли от одного общего предка, который жил на планете около 18 миллионов лет назад. Первыми, примерно 16 миллионов лет назад, выделились гиббоны, затем, около 12 миллионов лет назад — орангутанги. Гориллы выделились в отдельный подотряд 10 миллионов лет назад, а шимпанзе и человек — около 9 миллионов.

Тем не менее после расшифровки генома человека в 2001 году ученые обнаружили, что у человека и шимпанзе отличаются только 1,5 процента генетического набора, то есть всего около 500 генов. Эта цифра оказалась гораздо ниже, чем предполагалось. В 2003 году исследователи начали составлять детальный каталог несовпадающих генов человека и шимпанзе. Сегодня ясно, что у них идентичны многие структурные белки, включая белки гемоглобина и цитохрома С. Кровь шимпанзе и человека также ничем не отличается. Возникает вопрос: если два этих вида разделились 9 миллионов лет назад, почему они до сих пор так схожи?

Генетики Гарварда предполагают, что люди и шимпанзе продолжали скрещиваться в течение долгого времени после разделения видов. Подобное скрещивание, или гибридизация, оказывает давление эволюционного отбора на икс-хромосому, заставляя ее меняться быстрее. Ученые обнаружили, что самые новые гены человеческого генома обнаруживаются именно в икс-хромосомах.

Из этого ученые делают вывод о том, что древние люди продолжали спариваться с шимпанзе на протяжении еще долгого времени, и прекратилось это примерно 5,4 миллиона лет назад, когда эволюционные линии разошлись окончательно. Эта новая точка зрения вступает в резкое противоречие с устоявшимся мнением, согласно которому, после того как видообразование произошло, скрещивание разных видов не может иметь сколько-нибудь ощутимого эффекта. С точки зрения доктора Дэвида Райха, нам известно мало примеров межвидового скрещивания только потому, что мы попросту еще не интересовались этим и не пытались их выявить.

Эксперты Гарварда заявляют, что в настоящее время скрещивание человека и шимпанзе невозможно, а любые сообщения средств массовой информации о появлении искусственно выведенных гибридов этих двух видов — существ, которых желтая пресса успела окрестить «человекозьяна», — являются досужей выдумкой и ложью.

ГЛАВА 006

Титановый куб штаб-квартиры «Биоген рисерч» разместился в технопарке в окрестностях Вествью-Виллидж в Южной Калифорнии. Величественно возвышающийся над оживленным 101-м шоссе куб был идеей президента «Биогена» Рика Дила, который упрямо называл его гексаэдром. Здание имело внушительный и высокотехнологичный вид, однако ни по каким внешним признакам было совершенно невозможно определить, что делается внутри него. Именно к этому и стремился Дил.