Семен Слепынин - Фарсаны Страница 14

Данго-Дан разошелся. Он бы еще долго говорил, если бы ему не помешали. К нам подъехал большой гусеничный вездеход. Такие вездеходы, с кухней, душем и прочими удобствами, заменяют кочевникам-строителям жилые и служебные помещения.

Из кабины выскочила загоревшая почти до черноты девушка и крикнула нам:

— Вас вызывают к экрану всепланетной связи! — Подойдя ближе, она спросила:

— У вас авария? Или горючего не хватило?

— Какая там авария, — проворчал Данго-Дан. — Мальчишке захотелось отличиться — вот и все.

Девушка с любопытством посмотрела в мою сторону. Она узнала меня: изображения астронавтов часто показывают на экране всепланетной связи.

Я не заметил восхищения своим поступком. Более того, на ее губах дрогнула ироническая улыбка, когда она сказала:

— Вам предстоит, видимо, крупный разговор с самим председателем Совета Астронавтики. Нанди-Нан ждет вас обоих у экрана.

— Идем, Тонри, — вздохнул Данго-Дан.

— Идите один. Вы же начальник экспедиции.

Мне было неудобно перед Нанди-Наном за нарушение строгих правил космической навигации. Только сейчас я начал осознавать глупость своего лихачества.

Вздохнув еще раз, Данго-Дан нерешительно направился к вездеходу.

Вернулся он сияющий.

— Все в порядке, я уже не начальник экспедиции, — радостно объявил он. — Нанди-Нан больше всего расспрашивал о тебе. Он ждет тебя в Совете Астронавтики, хочет лично побеседовать.

Настроение у меня совсем упало. Я вышел из прохладного купола в опаляющий зной пустыни.

Подошел к одноместному гелиоплану и с удовольствием положил руки на его приятно-холодноватый корпус. Покрытые полупроводником корпус и крылья не накалялись и не отражали тепло. Наоборот, они почти без остатка поглощали лучистую энергию и превращали ее в электрическую. На этой даровой энергии гелиоплан летал по воздуху, раскинув свои широкие крылья.

Одной ногой я уже забрался в кабину, но кибернетический пилот, вмонтированный в пульт управления, бесстрастным голосом доложил:

— Энергии всего на пятьдесят лиг.

Это означало, что гелиоплан после недавнего полета не успел накопить в аккумуляторах достаточно энергии. Пришлось снова идти по горячим пескам. К счастью, одноместных гелиопланов было много. Киберпилот соседней машины металлически отчеканил:

— Энергии на тысячу лиг.

«С избытком хватит», — думал я, усаживаясь в мягкое кресло. Прозрачный колпак кабины захлопнулся.

— Куда? — спросил киберпилот.

— В Совет Астронавтики, — ответил я. Меня так разморило, что не хотелось самому вести машину. Доверился автомату, чего я вообще-то не любил.

Гелиоплан легко и бесшумно взлетел и, набирая высоту, взял направление на Северный полюс. На большой высоте воздух был прохладней, и мне захотелось впустить в кабину струю свежего ветра. На мою попытку открыть колпак киберпилот предупредил:

— Сейчас не рекомендуется этого делать. Разогревшись в пустыне, вы можете простудиться.

— Подумаешь, какая забота, — с неудовольствием проговорил я.

Но автомат был прав, и я не стал открывать колпак. Не хватало еще, чтобы к Нанди-Нану явился законченный космический разбойник с осипшим голосом.

Через два часа внизу зазеленели поля, сады и парки Северного полюса, заискрились реки и водоемы. Вдали, среди высоких раскидистых гелиодендронов и вечно-цветущих кустов, засверкали купола и шпили Зурганоры — столицы Зурганы.

Гелиоплан пошел на снижение и вскоре плавно приземлился около Дворца астронавтов — величественного голубого здания, всеми своими легкими, воздушными линиями устремленного ввысь. Архитектор придал ему форму звездолета, каким представляли его себе писатели и художники-фантасты. Дворец, напоминающий космический корабль в момент старта, хорошо отражает мечту человечества о звездных полетах.

Во Дворце я узнал, что Нанди-Нан находится в галактическом зале. Я вошел в зал и словно очутился в Космосе. В темноте сверкала мириадами звезд наша Галак тика. На фоне светлой туманности вырисовывался четкий профиль Нанди-Нана.

Вспыхнул свет, и зал приобрел обычный вид. Нанди-Нан направился к клавишному столику, чтобы сделать какую-то запись. Нанди-Нан, как и Данго-Дан, давно п ерешагнул за средний возраст. Но какая разница! В противоположность располневшему и нерешительному Данго Дану, Нанди-Нан сухощав, строен, энергичен в движениях.

— Ага, лихач! — засмеялся он, увидев меня. — Космический авантюрист!

Я с облегчением заметил, что, несмотря на несмешливые слова, Нанди-Нан улыбался дружелюбно.

— Ну-ка, расскажи, как ты ухарски посадил в пустыне грузовой планетолет.

Не дослушав до конца, Нанди-Нан строго осведо-мился:

— Ты был уверен в успехе или рисковал?

— Абсолютно уверен.

— Я так и предполагал. Узнаю себя, когда я был таким же молодым. Все же ты нарушил правила навигации, и многие предполагали от имени Совета Астронавтики выразить тебе порицание. Но я отстоял тебя.

Помолчав немного, он внимательно посмотрел на меня и предложил:

— Давай сядем и поговорим.

Мы уселись в кресла друг против друга.

— Ты не догадываешься, зачем я тебя вызвал?

— Сейчас нет. До этого думал…

— Знаю, о чем ты думал. Но речь сейчас не о том. За время твоего отсутствия произошло несколько важных и, думаю, очень приятных для тебя событий. Начну с менее важного. Круг арханов рассмотрел твою работу по астрофизике и нашел ее хоть и незаконченной, но очень перспективной и оригинальной. Твои смелые поиски в области переменных звезд получили всеобщее признание, и Круг арханов избрал тебя членом Всепланетного Круга ученых.

— Если это менее важное событие, то что же дальше! — воскликнул я.

— А дальше то, что Круг арханов совместно с Советом Астронавтики определил состав будущей межзвездной экспедиции.

— И я назначен вторым пилотом?.. — от волнения я даже привстал с кресла.

— Ты назначен первым пилотом, капитаном корабля, начальником экспедиции.

Я был до того ошеломлен, что долго не мог вымолвить ни слова.

— А как же… А как же вы? — наконец спросил я.

— Я слишком стар. То есть не то, чтобы очень уж стар. Летать еще могу и буду летать в пределах системы. Но для межзвездной экспедиции не гожусь. Она продлится много лет, и нужны самые молодые. На Зургану должны вернуться не дряхлые старики, а люди в зрелом, цветущем возрасте.

— Ну, и чтобы окончательно добить тебя, — усмехнулся Нанди-Нан, — скажу еще одно: в экспедицию зачислен твой друг планетолог Сэнди-Ски.

Это было уже слишком для одного дня. Я буквально онемел от счастья.