Клиффорд Саймак - Почти как люди Страница 14

Все это разворачивалось по плану — по плану, который вел к какой-то ужасной цели. И осуществлялось с поистине дьявольской тщательностью.

И за всем этим стояла какая-то отлично слаженная организация, действовавшая быстро и в полной тайне. Ибо, судя по всему, все сделки были заключены в пределах последних двух-трех месяцев, и все договора вступали в силу примерно в одно и то же время.

Я не знал одного и мог только строить предположения: сколько понадобилось людей — один человек, несколько или целая армия, — чтоб все это провернуть; ведь кто-то должен был предлагать цену, торговаться и наконец заключать сделку. Я попробовал выяснить это, но безрезультатно. Моими собеседниками в основном были люди, которые свои помещения снимали, и, естественно, им об этом ничего не было известно.

Дойдя до угла, я зашел в аптеку. Втиснулся в телефонную будку, набрал номер редакции и попросил телефонистку соединить меня с Дау.

— Где тебя черти носят? — спросил он.

— Решил немного проветриться, — ответил я.

— У нас тут сумасшедший дом, — сказал Дау. — Дирекция «Хеннесси» сообщила, что им отказали в аренде помещения.

— «Хеннесси»?!

Впрочем, после того, что я узнал, я мог бы и не удивляться.

— Просто уму непостижимо, — пожаловался Дау. — Это надо же — оба в один и тот же день.

«Хеннесси» был вторым по величине универсальным магазином. Когда они с «Франклином» закроются, центральный торговый район города превратится в пустыню.

— Ты так и не успел тиснуть свое интервью в первом выпуске, — заметил я, выгадывая время, чтобы решить, стоит ли быть с ним откровенным до конца.

— Самолет опоздал, — буркнул он.

— Как им удалось сохранить это в такой тайне? — спросил я. — Ведь до сегодняшнего дня никто даже краем уха не слышал, что «Франклин» продается.

— Я пошел к Брюсу, — сказал Дау. — И спросил его об этом напрямик. А он мне показал договор — имей в виду, это строго между нами. Там есть статья, по которой сделка автоматически аннулируется в случае преждевременной огласки.

— А что с «Хеннесси»?

— Здание принадлежало «Ферст нейшнл». Видно, в их договоре есть такая же статья. «Хеннесси» может еще с год продержаться, но нет ведь другого помещения…

— Надо полагать, что им отвалили хорошие денежки. Во всяком случае, достаточно хорошие, чтобы заставить их держать язык за зубами из боязни упустить такую выгодную сделку.

— Что касается «Франклина», то так оно и было. Скажу тебе, опять-таки строго конфиденциально, что сумма, уплаченная за «Франклин», вдвое превышает ту, которую дал бы за него любой здравомыслящий покупатель. И, заплатив такие деньги, новый владелец закрывает его. Вот что больше всего мучает Брюса. Словно кто-то настолько возненавидел этот универмаг, что заплатил за него двойную цену только для того, чтобы получить возможность его закрыть.

Секунду поколебавшись, Дау добавил:

— Паркер, но это же бессмысленно. Я хочу сказать, что это совершенно не имеет смысла с точки зрения бизнеса.

Так вот в чем причина всей этой секретности, тем временем думал я. Вот почему не было никаких слухов. Вот почему Старина Джордж скрыл от меня продажу дома — он и в Калифорнию-то удрал, чтобы не оказаться в неловком положении, когда жильцы и друзья потребуют от него объяснений, почему он не сообщил им о продаже дома.

Стоя в телефонной будке, я рассуждал, возможно ли, что подобные ограничительные статьи были включены в каждый договор и сроки действия этих статей истекали одновременно.

Это, конечно, казалось невероятным, но тем не менее все это было именно так.

— Паркер, — спросил Дау, — ты слушаешь?

— Да, да, — откликнулся я. — Слушаю. Скажи-ка мне одну вещь, Дау. Кто купил «Франклин»?

— Не знаю, — ответил он. — К оформлению документов приложила руку какая-то фирма под названием «Росс, Мартин, Парк и Гоубел», которая занимается разного рода сделками, связанными с недвижимой собственностью. Я позвонил туда…

— И тебе ответили, что фирма действовала в интересах одного своего клиента. А имени этого клиента они сообщить тебе не могут.

— Точно. Откуда ты знаешь?

— Догадался, — ответил я. — От этих сделок смердит за версту.

— Я навел справки о фирме «Росс, Мартин, Парк и Гоубел», — сказал Дау. — Фирма существует в общей сложности два с половиной месяца.

— Эду сегодня отказали в аренде, — вдруг ни к селу ни к городу сообщил я. — Без него будет как-то одиноко.

— Эду?

— Да, хозяину бара.

— Паркер, что это делается на белом свете?

— Убей меня, если я знаю, — ответил я. — Что еще новенького?

— Какие-то чудеса с деньгами. Насколько мне известно, банки переполнены наличными деньгами. Последнюю неделю они там только и делают, что принимают вклады. Народ тащит доллары мешками.

— Ну, ну, приятно слышать, что местная экономика в таком блестящем состоянии.

— Паркер! — рявкнул Дау. — Какая муха тебя укусила?

— Никакая, — отрезал я. — До завтра.

И пока он не спросил что-нибудь еще, я быстро повесил трубку.

Я стоял в будке, пытаясь разобраться, почему я все-таки ему ничего не сказал. Ведь к этому не было никаких оснований, и, если уж на то пошло, по долгу службы я просто обязан был поставить его в известность о том, что происходит.

И все же я промолчал: что-то меня удержало, и я не смог заставить себя заговорить об этом. Точно в душе надеялся, что стоит мне об этом умолчать, как все окажется неправдой, дурным сном.

Глупее ничего не придумаешь.

Я вышел из аптеки и побрел по улице. Остановившись на углу, я полез в карман и вытащил полученное сегодня извещение. Фирма «Росс, Мартин, Парк и Гоубел» обосновалась в центре, в старом здании, известном под названием «Мак Кендлесс Билдинг», — в одной из тех древних гробниц из бурого камня, которые должны были быть в скором времени снесены по распоряжению комиссии по реконструкции города.

Я ясно представил себе поскрипывающие лифты, лестницы с мраморными ступеньками и великолепными бронзовыми перилами, сейчас уже почерневшими от времени; величественные коридоры с дубовыми панелями, такими старыми, что, казалось, их отполировал сам возраст, с высокими потолками и матовым стеклом дверей. А на первом этаже непременно должен быть пассаж, где ютятся прилавок с почтовыми марками и чистильщик сапог, табачная лавочка и газетный киоск, и еще дюжина других мелких магазинчиков.

Я взглянул на часы — было уже начало шестого. По мостовой мчался поток машин: люди торопились домой, и лавина уличного движения неслась на запад, к двум главным шоссе, одно из которых вело к новому району гигантских жилых комплексов, а другое — в тихие, уютные пригороды с затерявшимися среди холмов и озер домиками.