Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей Страница 14

– Нет, но я человек образованный. На вашу внешность повлияла болезнь. Я знаю. Я видел других.

– Других джокеров? – со свойственным ему «тактом» встрял Проныра.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я видел других людей с физическими недостатками. И немало.

Разговаривать не хотелось никому. Проныра продолжал бросать на Кристалис вопросительные взгляды, но она ничего не могла ему сказать; имей она хоть малейшее представление о том, что происходит, женщина все равно едва ли стала бы откровенничать в присутствии Каликста. Уайльд поигрывал шикарной палкой Каликста и умильно поглядывал на бутылку кларена, дешевого белого рома, к которой гаитянин то и дело прикладывался. За двадцать минут Каликст опустошил больше половины бутылки, не сводя с Кристалис пристального взгляда налитых кровью глаз.

В попытке уклониться от его внимания женщина отвернулась к окну и с изумлением поняла, что они выехали из города и мчатся по дороге, которая идет сквозь дремучий лес.

– И куда же мы едем? – спросила она Каликста, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и бесстрашно.

Сделав большой глоток, тот пожал плечами.

– Мы едем в унфор. Он в Петьонвилле, небольшом пригороде Порт-о Пренса.

– В Порт-о Пренсе нет своего унфора?

Каликст улыбнулся своей жуткой улыбкой.

– Ни одного, где можно было бы увидеть такое.

Снова повисла тишина. Кристалис чувствовала, что неприятности не за горами, но не могла понять, что Каликсту от них нужно. Она ощущала себя пешкой в игре, о которой даже не подозревала. Женщина оглянулась на остальных. У Проныры был ужасно озадаченный вид, а Уайльд… чертов пьяница! В эту минуту Кристалис как никогда сожалела о том, что покинула родной уютный Джокертаун и, поддавшись на уговоры Тахиона, пустилась в столь бессмысленное и безумное путешествие. Как обычно, ей не приходилось рассчитывать ни на кого, кроме себя самой. Так всегда было и всегда будет. Какая-то часть ее сознания нашептывала, что когда-то у нее был Бреннан, но она отказывалась прислушаться к своему внутреннему голосу. Если бы дошло до дела, он оказался бы таким же ненадежным, как и все остальные. Никаких сомнений.

Шофер вдруг остановил машину на обочине и заглушил двигатель. Она выглянула в окно, но почти ничего не увидела. Было темно, а дорогу освещали лишь нечастые проблески луны, которая время от времени проглядывала сквозь просветы между плотными облаками. Похоже, они находились у пересечения дорог, которые слепо петляли по гаитянскому лесу. Каликст открыл дверцу и выбрался из лимузина уверенным плавным движением, несмотря на то что за последние полчаса выпил почти полную бутылку неразбавленного рома. Шофер тоже вышел, прислонился к боку машины и начал выбивать быструю дробь на маленьком остроконечном барабане, который извлек словно бы из ниоткуда.

– Что происходит? – осведомился Проныра.

– Неполадки в двигателе, – лаконично пояснил Каликст и зашвырнул пустую бутылку в лес.

– А шофер вызывает на помощь гаитянский автоклуб, – хохотнул развалившийся на сиденье Уайльд.

Кристалис толкнула Проныру и сделала ему знак выходить. Он повиновался, недоуменно озираясь по сторонам, и она вылезла вслед за ним. Ей не хотелось оказаться запертой на заднем сиденье во время того, что должно было произойти, что бы ни случилось. По крайней мере, у нее будет шанс скрыться, хотя скорее всего она недалеко убежит в платье до пят и на высоченных каблуках. Сквозь джунгли. В кромешной тьме.

– Э э, – подал голос Проныра, внезапно прозревая. Это похищение. Вы не можете на это пойти. Я журналист.

Каликст сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда маленький короткоствольный револьвер. Он небрежно ткнул им в сторону Проныры и велел ему:

– Заткнись.

Дауне благоразумно подчинился.

Им не пришлось долго ждать. С дороги, пересекавшей ту, по которой они приехали, послышался дробный топот. Кристалис обернулась на шум и увидела светляков, которые, покачиваясь вверх-вниз, двигались в их направлении. Не сразу, но она все же поняла, что на самом деле это шеренга марширующих людей. На них были белые одеяния, такие длинные, что волочились по земле. Каждый держал в левой руке длинную и тонкую свечу, кроме того, лоб каждого венчала еще одна такая же свеча, прикрепленная к голове матерчатым ободком, отчего и создавался эффект сходства со светляками. Лица скрывались под масками.

Возглавлял колонну примерно из пятнадцати человек настоящий великан, в облике которого явственно проступало что-то бычье. Он был облачен в дешевую поношенную одежду гаитянского крестьянина. Таких гигантов Кристалис за свою жизнь видеть приходилось нечасто, а он, едва только заметив ее, застыл на месте, глядя на нее маслеными глазами и почесывая ширинку, которая, к неприятному удивлению женщины, заметно топорщилась.

– Боже мой, – пробормотал Проныра. – Мы пропали. Он туз.

Кристалис взглянула на журналиста.

– Откуда вы знаете?

– Ну, он ведь похож на туза, разве нет? Гаитянин похож на человека, пораженного вирусом дикой карты, подумала Кристалис, но это еще не значит, что он непременно туз. Однако, прежде чем она успела задать Проныре еще один вопрос, здоровяк произнес что-то по-креольски, а Каликст гнусаво рявкнул в ответ:

– Non!

Человекобык, казалось, готов был оспаривать явный приказ Каликста, но потом счел за лучшее отступить. Не переставая поедать Кристалис взглядом и теребить свою ширинку, он все так же по-креольски обратился к странно одетым людям, которые сопровождали его.

Трое из них вышли вперед и вытащили из лимузина Дориана Уайльда, не обращая внимания на его протесты. Поэт в замешательстве оглянулся по сторонам, уперся мутным взглядом в великана и захихикал.

Каликст поморщился. Он выхватил из рук Уайльда свой кокомакакес, замахнулся и, процедив:

– Масиси! – опустил его на Дориана.

Удар пришелся поэту между шеей и плечом, и Уайльд со стоном повис на руках державших его мужчин. Те не смогли удержать его, и он упал наземь – в тот же самый миг, как вокруг разразился хаос.

Из зарослей на обочине дороги застрекотало, затрещало и загрохотало стрелковое оружие, и пара человек в странных венцах со свечами упали на землю. Еще несколько бросились бежать, хотя большинство остались стоять на месте. Человекобык в ярости взревел и с шумом бросился в подлесок. Кристалис, которая упала на землю при первых же выстрелах, видела, как пули по меньшей мере дважды попадали в его торс, но он даже не пошатнулся. Он ворвался в заросли, и через миг оттуда понеслись пронзительные крики, сопровождаемые его ревом.

Каликст залег за автомобилем и хладнокровно отстреливался. Проныра, как и Кристалис, съежился на земле, а Уайльд просто лежал и стонал. Прозрачная красавица решила, что настала пора проявить мужество. Она заползла под лимузин, чертыхнувшись, когда ее дорогое платье зацепилось за что-то и треснуло. Каликст бросился за ней. Он ухватил ее за левую ногу, но смог дотянуться лишь до туфли. Кристалис выдернула ногу, туфля слетела, и женщина освободилась. Она вылезла с другой стороны лимузина и юркнула в заросли, подступавшие к самой обочине, по пути сбросив и правую туфлю.