Алексей Калугин - Сеющие ветер Страница 14

– Пластуны ворвались в Пиллой! – крикнул он и бросился к машине.

Через секунду, осмыслив услышанное, Закладин вслед за ним прыгнул на сиденье джипа. Машина сорвалась с места.

– Как это произошло? – спросил Закладин.

– Я почти ничего не знаю. – Хансен не отрывал взгляда от несущегося под колеса дорожного полотна. – Мне сообщили об этом, когда я был в Департаменте. Ночная атака была слабой, ее без труда отбили. Пластуны снова напали утром, когда никто этого не ожидал. В Пиллой направлены спасательные отряды из центра. Ближайшие к нам поселки выставляют кордоны, возводят защитные сооружения с целью предотвратить дальнейшее продвижение пластунов.

– Бесконечная война, – тихо, едва слышно произнес Закладин.

Хансен, стиснув зубы, ничего не ответил. Возможно, он и не услышал слов Закладина. Суставы его пальцев, вцепившихся в руль, были белыми.

После часа бешеной гонки они увидели на горизонте тяжелые клубы медленно расползающегося в стороны, словно придавленного к земле, дыма.

– Это в поселке? – спросил Закладин.

– Или где-то очень близко от него, – ответил Хансен. – Наверняка против пластунов применили напалм.

Еще через некоторое время, когда по обе стороны от машины проносились возделанные поля, они увидели первых пластунов. Черные тела переползали неспешно с грядки на грядку, подминая под себя зеленые кусты томатов.

– Далеко же они расползлись, – скрипнул зубами Хансен.

По мере приближения к поселку пластунов по обочинам дороги становилось все больше. Но вели они себя спокойно, не обращая никакого внимания на движущуюся машину. На дорогу старались не выползать. Нетронутыми стояли и загоны с пасущимися в них животными.

Поселок был цел. Слабо дымился только один дом на краю, выходящем к границе. Дымы, которые издалека заметили Закладин с Хансеном, поднимались левее и ближе к изгороди. Улицы были запружены людьми, в большинстве своем одетыми в черные комбинезоны, с оружием в руках. Это были не только жители Пиллоя, но и пришедшие им на помощь бойцы корпусов охраны из соседних поселков. Но ни одного пластуна – ни живого, ни мертвого – Закладин в поселке не увидел.

На центральной площади стояли два вертолета, в которые спешно загружали носилки с тяжело раненными. В стороне, сидя на траве в тени домов, ожидали своей очереди пострадавшие, которым не требовалась экстренная медицинская помощь.

– Андрей. – Хансен тронул за плечо человека в разорванном комбинезоне, левая рука которого наспех небрежно перебинтованная, висела на перевязи.

Человек обернулся. Половина его лица была покрыта большим жирным пятном противоожоговой мази. Узнав Хансена, он попытался улыбнуться, но только скорчил вместо этого какую-то страшную гримасу.

– Привет, Мат, – почти не двигая обожженными губами, произнес он голосом чревовещателя. – Тебе повезло, что не был в этом аду.

– Что произошло? – Хансен присел на корточки рядом с раненым.

– Пластуны напали днем, когда утренняя смена вышла за изгородь, чтобы оттащить в лес мертвых. Одним махом были выведены из строя все ребята из корпуса охраны. Они даже, кажется, не успели сделать ни одного выстрела. Да и никто на их месте не смог бы ничего сделать. Днем пластуны нападают редко, да и то только поодиночке, шальные. А здесь… Куча пластунов, вывалившихся из леса, окружила рабочих плотным полукольцом и стала теснить их к изгороди. У каждого из них был ручной трассер, но сколько пластунов из него прихлопнешь? Десять? Двадцать? А! – Андрей безнадежно махнул здоровой рукой. – С вышек не стреляли, боялись задеть людей. Когда пластуны вплотную прижали рабочих к сетке, изгородь обесточили и подогнали к ней пару бронемашин. Собирались прорезать в сетке дыру, втащить через нее людей и тут же заткнуть вездеходами. Но, как только отключили ток, пластуны бросились на изгородь, размазали по ней людей и в считанные секунды повалили целую секцию. Тут же из леса выкатились новые пластуны. Сколько их там было! Казалось, что шевелится сама земля! Вездеходы, попытавшиеся закрыть проход, они просто опрокинули и отбросили в стороны, все равно что консервные банки. После этого началось настоящее светопреставление. Я был на двенадцатой вышке вместе с Кевином и Ханом. Невозможно было разобраться, в какую сторону стрелять, – пластуны повсюду! И к тому же то там, то здесь среди этой черной трясины виднелись островки, на которых пытались отбиться люди! Связи не было. Секции изгороди вылетали одна за другой. Рухнула четырнадцатая вышка, за ней – пятнадцатая. Начала раскачиваться и наша. Мы решили спуститься ниже и ждать помощи. Один раз вышку тряхнуло так сильно, что я выронил станковый трассер, который мы потащили с собой, а Хан не удержался и полетел с лестницы вниз. Как он кричал… Потом взорвалась силовая подстанция. Нам с Кевином было видно, как пластуны, перепахивая метелочные поля, расползались в стороны и все дальше на запад. Но в поселок они не вошли. А из леса ползли все новые и новые полчища. Казалось, им не будет конца. Они повалили все вышки вдоль изгороди, наша тоже в конце концов рухнула. Но мы успели спуститься низко и отделались довольно легко. – Андрей тронул свою перевязанную руку. – У Кевина вообще ни царапины. Он и помог мне вскарабкаться на вставшую на дыбы станину. Оружия у нас не было, но пластуны больше не обращали на нас никакого внимания. Через пару часов нас сняли вертолетом.

Андрей умолк, обхватив больную руку здоровой и чуть покачивая ее.

– Пластуны сами не пошли в поселок или его удалось отстоять? – спросил Закладин.

– Нет, – отрицательно покачал головой Андрей. – Поселок они почему-то обошли стороной. Представляю, какое месиво началось бы здесь…

Закладин пристально посмотрел в глаза Хансену.

– Пластуны не хотят войны.

– Пойди, скажи об этом губернатору, – устало прикрыл глаза Хансен и махнул рукой куда-то в сторону.

Посмотрев в направлении, указанном Хансеном, Закладин увидел губернатора Дилона. В сопровождении вооруженных «радугами» бойцов он пробирался к центральной площади. Сам он тоже был одет в защитный комбинезон с откинутым на спину шлемом и сжимал в руках трассер с таким видом, словно каждую секунду ожидал нападения притаившихся врагов. Добравшись до центра площади, он остановился, взобрался на невысокий ящик, который кто-то подставил ему под ноги, и призывно вскинул руку.

– Друзья мои! Соратники!

Головы скопившихся на площади медленно, будто движимые против воли какой-то внешней силой, поворачивались в сторону громкого, чуть хрипловатого голоса губернатора, проникновенно выбрасывающего в воздух слова.