Андрэ Нортон - Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи Страница 14

Почему Торвальд вернулся на Колдун? И почему он рискнул своей жизнью — а может быть, и не только своей, если их теория насчёт того, зачем Трогам земной пленник, была верной — неужели лишь, чтобы выкрасть из захваченного лагеря этот футляр с картами? Когда разведчик впервые заговорил о налёте, он говорил только о припасах, а о картах не было сказано ни слова. Судя по всему, Торвальд выполнял какую–то миссию. Интересно, что произойдёт, если Шэнн неожиданно выйдет из повиновения и потребует от офицера jcoe–каких объяснений, здесь и сейчас?

Впрочем, Шэнн достаточно знал людей, чтобы понимать — из Торвальда он вытянет не больше, чем тот ему захочет сказать, и такое преждевременное выяснение отношений завершится только его полным поражением. Он сухо усмехнулся, вспоминая чувства и мысли, возникшие у него, когда он впервые увидел Рагнара Торвальда, всего несколько месяцев назад. Словно офицер мог принимать во внимание, что нравится или не нравится, о чём вообще думает какой–то там Шэнн Лэнти. Нет, мечты и реальность редко соответствуют друг другу. Кстати, о мечтах…

— На этих картах побережья случайно нет горы в форме черепа? — неожиданно спросил он.

Торвальд оттолкнулся ото дна реки шестом.

— Черепа? — переспросил он недоумённо, как часто отвечал на вопросы Шэнна (если только они не говорили о каком–нибудь сверхважном насущном деле).

— Да, странный такой череп, — кивнул Шэнн. Сейчас юноша представил его себе так же явно, как и во сне, — череп, из глазниц которого поднимаются крылатые твари. Это тоже было странно — обычно сон забывался через несколько часов после пробуждения.

— У него выступает нижняя челюсть и об неё… в эти багровые скалы бьют волны.

— Что? — теперь Торвальд слушал действительно внимательно. — Где ты слышал об этом?

— Я не слышал об этом. Мне это приснилось сегодня ночью. Там ещё летали птицы — или вроде птиц — которые кружились над глазницами…

— А что ещё? — Торвальд слегка наклонился, его глаза с живейшим интересом смотрели на юношу, словно он хотел силой вытянуть подробности у Шэнна из головы.

— Это всё, что я запомнил — гора–череп.

Шэнн не стал добавлять ещё одну деталь сна — что он Должен найти этот череп. Обязан найти!

— И ничего больше? — Торвальд помолчал и добавил, медленно, с явным нежеланием говорить: — Ничего, похожего на пещеру, заполненную зелёной пеленой? Сплошная зелёная пелена?

Шэнн покачал головой.

— Нет. Только гора–череп.

Торвальд недоверчиво покосился на него. Наверное, выражение лица Шэнна оказалось достаточно убедительным, потому что офицер усмехнулся:

— Ещё одна замечательная теория разлетелась к чертям. Нет, твоего черепа нет ни на одной из наших карт. И наверное, моя пещера тоже не существует. Возможно, это просто дымовая завеса…

— Что?.. — но Шэнн так и не успел задать вопрос до конца.

Над пустыней поднялся ветер, дунул над рекой, принеся с собой мелкую песчаную пыль, которая серой плёнкой покрыла воду, людей, животных, плот. Пыль падала с тем тихим шорохом, с каким падает снег.

И этот шорох не заглушил вопля, далёкого вопля, ослабленного милями расстояния, того улюлюкающего воя, который они слышали в лагере Трогов. Торвальд жёстко оскалил зубы.

— Псы вышли на след.

Он снова схватился за шест, подталкивая плот. Несмотря на жару, Шэнна пробрала дрожь. Он тоже взялся за шест, подумав, что время, должно быть, теперь больше не на их стороне.

Пёс

Солнце превратилось в раскалённый шар, обжигающий землю, которая в свою очередь немилосердно палила. В прохладных горах на востоке Шэнну и в голову не приходило, что на Колдуне может быть такая жара. Когда они взялись за шесты, им пришлось сбросить свои куртки. Остальную одежду они снимать не решались, опасаясь солнечных ожогов. Порывы ветра покрывали воду песчаной плёнкой.

Шэнн вытер глаза, на мгновение оторвавшись от бесконечной работы шестом, чтобы взглянуть на скалы, проплывавшие теперь мимо пугающе близко. Русло реки сузилось, и теперь их окружали скалистые стены, начисто лишённые почвы; лишь в узких скальных карманах кое–где виднелось немного песка, занесённого ветром. То тут, то там из воды высовывались камни.

Нет, ему не показалось — течение заметно ускорилось, плот плыл быстрее, чем они его толкали. Русло сузилось, и течение набрало новые силы. Шэнн сказал об этом Торвальду, и тот кивнул:

— Да, мы приближаемся к первым порогам.

— Где нам придётся выбраться на берег и обходить пешком, — устало вздохнул Шэнн. Пыль жгла ему глаза, скрипела на зубах. — Мы останемся рядом с рекой?

— Пока сможем, — мрачно кивнул Торвальд. — Мы не можем взять с собой воду.

Да, человек может выжить на скудной пище, человек может даже пробиваться сквозь непроходимые препятствия, если у него есть таблетки концентратов. Но без воды им далеко не уйти, и в такую жару подобная попытка быстро их прикончит. Они снова прислушались, ожидая, что сзади донесётся ещё один вопль, вопль, который скажет им, насколько близко находятся охотники–Троги.

— Пока флаеров Трогов не видно, — заметил Шэнн. С того самого момента, как пёс указал преследователям направление, он всё время ждал, что над ними появится одна из вражьих чёрных тарелок.

— В такой ветер они не поднимутся, — Торвальд, не выпуская из рук шеста, кивнул на клубы пыли, клубящиеся в воздухе над стенами ущелья. Река врезалась в каньон, уходя ещё глубже вниз, и дышать им стало полегче. Пыль всё так же сыпалась, но уже не так густо, как полчаса назад. Небо над их головой теперь превратилось в серое покрывало, заслонив солнце, давая путешественникам немного прохлады.

Офицер посматривал по сторонам, разглядывая скалистые берега, словно отыскивая какой–то знак. Наконец он указал шестом на несколько больших валунов впереди. Недавний оползень на четверть перегородил реку, и перед этими камнями скопилось немного плавника, образовав колючий «полуостров».

— Туда…

Они направили плот к берегу, с трудом преодолев быстрое течение. Росомахи, уставшие от жары и пыли, радостно бросились на берег, словно пассажиры, спасающиеся с тонущего корабля. Торвальд проверил, надёжно ли висит у него на боку футляр с картами, и тоже прыгнул. Когда все они выбрались на берег, офицер оттолкнул плот от берега. Течение подхватило брёвна и понесло дальше, мимо загораживавших проток валунов.

— Слушай!

Но Шэнн и сам услышал далёкий грохот. Равномерный шум, словно удары в гигантский барабан. Это был совсем не тот шум, который производят флаеры Трогов в полёте, и доносился он не сзади, а спереди.