Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.] Страница 14

Кто-то высек огонь, зажег факел, чтобы осмотреть добычу. Т’саис увидела трех бородатых, покрытых шрамами, разбойников с болот. На них были серые одежды, все в болотной грязи.

— Да ведь это девушка! — насмешливо воскликнул один из них.

— Сейчас поищу у нее серебро, — сказал другой, и его руки бесстыдно зашарили по телу Т’саис. Он нащупал мешочек с драгоценностями и поднес их на ладони к огню. — Смотрите! Королевское богатство!

— Или колдовское! — возразил третий. В неожиданном страхе разбойники ослабили хватку. Но девушка по-прежнему не могла дотянуться до меча.

— Кто ты, женщина в ночи? — спросил один из них с некоторым уважением. — Ты ведьма? Не зря ведь у тебя такие драгоценности и ты одна ночью едешь по Модавна Муру.

У Т’саис не было ни хитрости, ни опыта, чтобы красиво солгать.

— Я не ведьма! Отпустите меня, вонючие животные!

— Не ведьма? Тогда что же ты за женщина? Откуда ты?

— Я — Т’саис из Эмбелиона! — гневно воскликнула она. — Меня создал Панделум, и я ищу на Земле любви и красоты. Уберите руки, мне нужно идти дальше!

Первый бродяга захохотал:

— Хо! Хо! Ищешь любви и красоты? Ну, кое-что ты уже нашла, девушка, — конечно, мы не красавцы: Тагман покрыт коростой, у Лазарда не хватает зубов и ушей, но у нас скопилось много неистраченной любви, верно, парни? Мы дадим тебе столько любви, сколько захочешь! Эй, парни!

И они потащили кричащую Т’саис по болоту к каменной хижине.

Когда вошли, один из бродяг разжег огонь, остальные двое тем временем отобрали у Т’саис меч и швырнули его в угол. Большим железным ключом заперли дверь и освободили Т’саис. Она прыгнула к своему оружию, но грубый толчок отправил ее на грязный пол.

— Успокойся, кошка! — выдохнул Тагман. — Ты будешь довольна, — и они возобновили свои насмешки. — Конечно, мы не красавцы, но дадим тебе столько любви, сколько захочешь.

Т’саис скорчилась в углу.

— Я не знаю, что такое любовь, — сказала она. — Но я не хочу вашей!

— Как можно? — насмехались они. — Неужели ты девственница?.. — Т’саис с горящими глазами слушала, как они расписывают свое грязное представление о любви.

Т’саис выскочила из своего угла в ярости, пинаясь, кусаясь, колотя кулаками болотных людей, и когда ее, полумертвую, избитую, в синяках и царапинах, снова швырнули в угол, мужчины вытащили большую фляжку с медом, чтобы подкрепиться перед удовольствием.

Потом они бросили жребий, кому первому доставить удовольствие девушке. Жребий был брошен, и началась ссора: проигравшие утверждали, что выигравший мошенничал. Раздались гневные выкрики, и под взглядами Т’саис, находившейся в таком ужасе, какого не выдержать обыкновенному мозгу, бродяги начали драться, как лоси в период гона. Т’саис подползла к своему мечу и, как только дотронулась до него, тот прыгнул в воздух, как птица и бросился в бой, таща за собой Т’саис. Трое хрипло закричали, сверкнула сталь — вперед, назад, быстрее глаза. Крики, стоны — и на земляном полу уже лежат три трупа с разинутыми ртами. Т’саис отыскала ключ, открыла дверь и без памяти побежала в ночь.

Она бежала по темному болоту, не замечая дороги, упала в канаву, выползла на холодную грязную обочину и опустилась на колени... И это Земля! Она вспомнила Эмбелион, где самыми злыми созданиями были цветы и бабочки. Какую они вызывали в ней ненависть!

Эмбелион утрачен, отвергнут. И Т’саис заплакала.

Ее насторожило шуршание в вереске. Испуганная, она подняла голову, прислушалась. Что за новая напасть? Снова зловещие звуки, осторожные шаги. Она в ужасе всматривалась в тьму.

Из темноты появилась фигура, осторожно крадущаяся вдоль канавы. При свете светляков Т’саис увидела, что это деоданд, вышедший из леса, безволосое человекоподобное существо, с угольно-черной кожей и прекрасным лицом, которое портили два клыка, длинных и острых, которые торчали над нижней губой. Деоданд был одет в кожаные доспехи, и его раскосые глаза голодно устремились к Т’саис. С возбужденным криком он прыгнул на девушку.

Т’саис вырвалась, упала, вскочила. на ноги. С криком побежала она по болоту, не обращая внимания на царапины и ушибы. Деоданд с дикими воплями бежал следом.

Они бежали по болоту, по лугу, по лесистым холмам, по кустарникам и через ручьи. Девушка бежала, широко раскрыв глаза и почти ничего не видя вокруг, преследователь продолжал испускать жалобные стоны.

Впереди показался свет в чьем-то окне. Т’саис с рыданиями взбежала на крыльцо. Дверь милосердно подалась. Т’саис упала внутрь, захлопнув дверь и задвинув засов. Деоданд всем своим весом ударился в дверь.

Дверь оказалась крепкой, окна — маленькими и забранными решетками. Она в безопасности. Т’саис опустилась на колени — дыхание разрывало ей горло — и немедленно потеряла сознание...

Хозяин дома встал из своего глубокого кресла у огня, высокий, широкоплечий мужчина, движущийся с необычной медлительностью. Возможно, он был молод, но судить об этом было затруднительно, так как его лицо и голову закрывал черный капюшон. В разрезах капюшона виднелись спокойные голубые глаза.

Человек постоял над Т’саис, которая, как кукла, лежала ка красном кирпичном полу. Наклонился, поднял ее и перенес на широкую удобную скамью у огня. Снял с нее сандалии, возбужденно дрожащий меч, грязный плащ. Принес мазь и смазал царапины и кровоподтеки на ее теле. Потом завернул ее в мягкое фланелевое одеяло, подсунул под голову подушку и, убедившись, что ей удобно лежать, снова сел у огня.

Все это сквозь забранные решетками окна видел деоданд. Он постучал в дверь.

— Кто там? — спросил человек в черном капюшоне, поворачиваясь.

— Мне нужна та, что вошла. Я жажду ее плоти, — произнес деоданд мягким голосом.

Человек в капюшоне резко ответил:

— Уходи, или я сожгу тебя заклинанием. Уходи и никогда не возвращайся!

— Ухожу, — ответил деоданд, который очень боялся магии, и растворился в ночи.

А человек отвернулся от окна и стал смотреть в огонь.

Т’саис почувствовала во рту теплую ароматную жидкость и открыла глаза. Рядом с ней на коленях стоял высокий человек в черном капюшоне. Одной рукой он поддерживал ее за плечи и голову, другой — подносил серебряную ложку ко рту.

Т’саис отпрянула.

— Тише, — сказал человек. — Тебе нечего бояться.

Медленно, недоверчиво она расслабилась и лежала неподвижно.

В окна струились солнечные лучи, в доме было тепло. Стены покрыты панелями из золотистого дерева, вдоль потолка деревянная резьба, раскрашенная красным, синим и коричневым. Человек принес еще похлебки, достал из ящика хлеб и поставил перед ней. После недолгого колебания Т’саис поела.