Роман Глушков - Угол падения Страница 14

Однако мало кто был в курсе, что, купленный картелем через подставных лиц, в действительности этот прибрежный ресторанчик принадлежал Трезубцу до последнего гвоздя. Именно здесь сицилийцы проводили все свои секретные встречи и переговоры, держа для этих целей постоянно зарезервированным один из банкетных залов – небольшой, но отличающийся изысканной отделкой. Попадая в «Равенну» либо через гараж, либо, как Аглиотти, минуя хозяйственный двор, ее подлинные хозяева не светились на публике, и даже завсегдатаи ресторана не подозревали, какие важные люди порой заседают с ними под одной крышей.

Пройдя через мясоразделочный цех (с каждым шагом шансы Доминика получить пулю в башку становились все меньше и меньше, чему он, несмотря на непоколебимую готовность умереть, все-таки обрадовался), Тремито и его сопровождающий поднялись по служебной лестнице на второй этаж и направились по устланному дубовым паркетом коридору. «Итальянский зал» располагался в самом его конце. Возле двустворчатых, отделанных золотом дверей несли вахту еще двое охранников, в одном из которых Доминик узнал бывшего телохранителя дона Сальвини, Горлопана Тони. Аглиотти не сомневался, что Приторный тоже прибудет на встречу, но начал беспокоиться, встретив по пути сюда лишь людей де Карнерри. Теперь вроде бы все прояснилось: представители семьи хозяев были здесь, а значит, беседа пойдет по всем правилам.

Для телохранителя Тони был даже слишком умен. В отличие от его многочисленных узколобых кузенов, занимающихся той же работой, Аглиотти относился к Горлопану более-менее уважительно. Тони платил ему той же монетой. Но сегодня Тремито не слишком надеялся на то, что в случае заварухи приятель встанет на его сторону. Доминик чуял, что смерть благодетеля поколебала прежнюю внутрисемейную атмосферу доверия, и хорошо, если со временем все вернется на свои места. Неважно, будет тогда жив Аглиотти или нет. В любом случае, он желал семье Сальвини благополучно разрешить все свалившиеся на нее неурядицы.

– Тони! – кивком поприветствовал Тремито старого знакомого.

– Проходи, Дом. – Горлопан кивнул изгнаннику в ответ и распахнул перед ним дверь. Провожатый отстал от Доминика еще на середине коридора, и в зал для встреч гость вошел один. То есть как равноправный участник переговоров, а не доставленный на взбучку к боссу провинившийся член семьи. Именно так выглядел Тремито с идущим у него за спиной громилой.

В Тотальной Мясорубке лишь семью де Карнерри угораздило потерять своего capo – дона Джузеппе, отца нынешнего главы клана Массимо (Тремито был непричастен к тому громкому убийству, а иначе Щеголь уже давно свел бы с ним счеты, невзирая ни на какое перемирие). Этим и объяснялось то, что Щеголь являлся самым молодым из трех боссов Южного Трезубца. Как всегда одетый в немыслимо дорогой костюм, надушенный одеколоном и красующийся идеальной укладкой волос, Массимо не счел зазорным выйти навстречу Аглиотти, чтобы пожать ему руку. И хоть сделано это было без особого дружелюбия, Доминик воспринял рукопожатие Щеголя за очередной добрый знак. Кажется, Мухобойка все-таки дождется сегодня звонка от своего приятеля Тремито…

Вслед за де Карнерри гостя поприветствовал находившийся тут же Марко Бискотти. В присутствии главы дружественного клана Приторный вел себя скованно, пусть и представлял на переговорах сторону хозяев. Но в этом не было ничего необычного. Даже старик Барберино и Дарио Сальвини тушевались в обществе бесцеремонного говорливого Щеголя, чего уж говорить о скромном консиглиери Бискотти, чей удел – заниматься разрешением скучных экономических и юридических вопросов. Да, в настоящий момент он держал в руках бразды правления покойного босса, но для Массимо слово Марко весило не больше, чем мыльный пузырь. Поэтому Аглиотти и не полагался на Приторного как на своего заступника, разве только мог, если что, обратиться к нему за консультацией.

– Присаживайся, Доминик, – пригласил Марко гостя с оглядкой на де Карнерри, который чувствовал себя в «Равенне» куда увереннее хозяев. – Скоро принесут обед. Налей пока себе чего-нибудь выпить.

«Действительно, почему бы не выпить?» – подумал Тремито и не стал отказываться от приглашения. Усевшись за находившийся в центре зала круглый стол, Доминик взял один из стоявших на нем бокалов и наполнил его розовым мускатом – таким же, каким они с доном Дарио угощались за этим столом полгода назад. Щеголь и Приторный, судя по початой бутылке употребляемого ими аперитива, пили уже по второй порции. Поздоровавшись с Аглиотти, они вернулись за стол, к своим недопитым бокалам, и, прежде чем завести разговор, пригубили еще немного вина.

– Я слышал, Тремито, что теперь ты – законопослушный богобоязненный гражданин, – начал Щеголь, промокнув салфеткой губы и тонкие усики, больше похожие на выщипанные брови красотки. – Живешь в милом пасторальном домике, стрижешь газон, выращиваешь кактусы, а по воскресеньям посещаешь церковную службу. Честно сказать, я долго смеялся, когда мне рассказали эту занятную историю.

– Это правда, – подтвердил Аглиотти, потягивая мускат. – Кроме того, что Тремито стал богобоязненным и ходит в церковь. Бога я не боюсь – ему уже нечем меня напугать. А мессы я и раньше не посещал, так что сегодня подавно не вижу смысла осквернять своим присутствием святую обитель.

– Действительно, не всякий патер сумеет выслушать твою исповедь и при этом не повредиться рассудком, – усмехнулся Массимо. – Извини за нескромный вопрос: как вообще тебе спится в последние годы? Кошмары не мучают?

– Я – заочный мертвец, поэтому и сплю, как покойник, – ответил Доминик, на лице которого не дрогнул ни единый мускул. – А покойники не видят снов, можете мне поверить. При всем уважении, сеньор де Карнерри, не лучше ли нам перейти непосредственно к делу? Ведь вы пришли сюда не для того, чтобы на моем примере попробовать себя в роли психоаналитика, верно?

– Не обижайся, Тремито, – махнул рукой Щеголь. – Трудно, знаешь ли, поверить, что Кровавый Мичиганский Флибустьер – кажется, так прозвали тебя газетчики после резни на барже «Аурелия»? – угомонился и под старость взялся за разведение кактусов… Ладно, не будем копаться в прошлом – в конце концов, какая нам обоим сегодня от этого польза? В настоящем проблем тоже хватает, вот о них и потолкуем. Полагаю, ты еще не в курсе, что вчера между мной, Марко и вдовой дона Дарио была подписана договоренность о передаче бизнеса семьи Сальвини в управление семье де Карнерри. Ты разумный человек, Тремито, отлично разбираешься в нашей политике и способен понять, что иного выхода у нас не было. В последние годы мы полностью забыли взаимные обиды, породнились и теперь живем в нерушимом мире, поэтому такое развитие наших дальнейших отношений – и деловых, и родственных – является единственно приемлемым для обеих сторон. Гибель дона Сальвини произвела в Южном Трезубце большую сумятицу и вынудила наших врагов зашевелиться. Чтобы как можно скорее восстановить стабильность и не потерять контроль над нашими общими территориями, нам пришлось так поступить. Марко согласился стать моим управляющим в Чикаго и продолжать вести дела вашей семьи. Ближайшие пару лет мы поживем при таком раскладе, а дальше поглядим, что из этого выйдет.