Михаил Харитонов - Факап Страница 14

Короче, я просмотрел данные по всем, кому делали коррекцию, похожую на антоновскую. Нет, это были не только старики. Было два случая, касавшихся людей сорока-пятидесяти лет. И около двух сотен — совсем молодых, в районе двадцати.

И что характерно — кроме возраста и самых общих данных, об этих людях я ничего узнать не смог. Файлы были практически пусты. Что означает только одно: данные изъяты в соответствии с законом о тайне личности.

Ну а тайна личности — это, сами понимаете, такая штука, что и комовского доступа недостаточно.

В общем, это был снова тупик. На этот раз бетонированный.

День 16

лылдфвыфвывввсы цсв

шдюан

6 й ы

День 17

Извините за вчерашнее: был взволнован. То есть нажрался. Как? А вот так. Нашёл в сортирном бачке поллитровку. Похоже, техники прикладываются. Непонятно всё-таки, почему они так делают. Допустим, на орбите нельзя. Дождись Земли и там хоть убейся. Нет, бухают прямо здесь. Наверное, именно потому, что нельзя.

Так или иначе, я отлично провёл время. Ковёр цел и чист, кстати. Хотя спал я именно на нём. Как убитый. Зато утром мне было тяжко, но вот умирать не хотелось от слова совсем. Такой вот парадокс.

Ну да ладно. Попью вот только водички холодненькой из очистки и продолжу.

В общем, я как-то расстроился и пару недель занимался только складскими делами. Тем более, накопилось. Хорошо хоть, ничего срочного. Но всё равно — из нашего центра на Ковчеге привезли одну штуку, ну очень секретную, и мне нужно было провести её по всем документам так, чтобы силы разума не узнали, что у нас такое есть. Работа не то чтобы сложная, но муторная.

И только я её с себя свалил, как наш дорогой и любимый Евгений Маркович подкинул мне каку. Вызвал к себе, и, не глядя в глаза, сообщил, что я избран представителем КОМКОНа в Постоянно действующего совещания по Саракшу. Ближайшее заседание ожидается на следующей неделе на Земле, в Аризонском социальном центре.

Нет, скандала с криком и хлопаньем дверьми я не устроил. Хотя Маркович не удивился бы. Вместо этого я его просто спросил, какие у него претензии к моей работе. И если таковых нет, почему, пёс побери, он со мной так обошёлся.

Славин посмотрел на меня как побитый и сказал:

— Яша, ну прости. Некого мне в этот гадюшник послать, совсем некого. Клянусь, это один раз. Один-единственный раз. Просто молчи и надувай щёки. С меня — недельный отпуск вне очереди.

Я подумал-подумал и попросил десять дней. Тот поморщился, побубукал, но пообещал.

И, думаю, даже не врал. Ну, почти.

День 18

Я уже как-то привык к такой жизни. Можно сказать втянулся. По ночам не просыпаюсь, по утрам не удивляюсь. День начинаю с прослушивания очередного шедевра мировой классики под кофе и созерцание звезды класса G вместе с присущей ей планетой типа Юпитера. Очень, знаете ли, мотивирует. Потом умываюсь — водой из очистки — и начинаю греть воду для ванной. Потом иду обыскивать помещения. Жилую часть я уже изучил как свои пять, так что остались технические и коммуникации. У меня большие надежды на силовой узел: там могут быть спрятаны бутылки, а то и закусь. Но напрямую попасть туда невозможно — дверь заблокирована. Попробую вскрыть переборку и пролезть через коммуникации. Благо, я похудел. Не то чтобы критично, но довольно заметно. Так что через коммуникационный лаз должен пролезть. Во всяком случае, попробовать стоит.

А пока продолжу. Про комиссию и прочие дела.

Хотя нет. Тут придётся начать с самого начала. Потому что я пишу для нормальных людей (Лена, это я про тебя в первую очередь), а не для общественности, хрен ей в стык. А тут есть всякие моменты, которые общественность, по своей тупорылости, не знает. Да и знать не хочет.

Официальная, если можно так выразиться, версия событий на Саракше как бы известна. В основном по пресловутому «Массаракшу», снятому типа по мотивам событий. Но это именно что как бы и типа того, а эти слова очень сильно меняют дело. Особенно в той части, что касается Макса Каммерера и его, как бы это выразиться, роли.

Ну теперь уж и про него пару слов. Очень уж кадр характерный.

Начать с того, что настоящая фамилия Каммерера — Ростиславский. Нет, я без этих самых предрассудков, у завхозов таких предрассудков не бывает в принципе. Мне другое непонятно: зачем при такой-то физиономии, как у Макса, менять фамилию на немецкую — понять не могу. Как будто кто-то его не любит именно за фамилию. А не за другие вещи.

Максик начал свой путь к славе как второразрядный журнализд, извините за такое слово. С самого начала карьеры он отличался настырностью и скандалёзностью. Но надо отдать ему должное: дёргать общественность за вымечко он умел.

Начал Каммерер с того, что раздул скандал вокруг так называемой Массачусетской машины. Поднял какие-то документы полуторавековой давности, взял пару интервью у «исторических реконструкторов» (честно говоря — те ещё придурки), съездил на место и что-то там наснимал. После чего выпустил на частном канале авторскую передачку, в которой утверждал, что в древние времена яйцеголовые соорудили какой-то кибернетический разум с неограниченными возможностями. После чего убоялись последствий и гипермозг убили и съели. То есть, извините, забетонировали и обвесили колючкой. И преступно скрыли всё это от общественности.

Поднялся кипеш. Разнообразные дураки стали требовать от властей подробностей, объяснений и оправданий. Самые закоренелые идиоты попёрлись в Массачусетс — раскапывать следы невинноубиенного сверхразума. Охранная автоматика их туда, естественно, не пропустила. После чего все уверились, что в развалинах старого комплекса и в самом деле таится нечто великое.

При этом подлинные документы спокойно лежали в БВИ в открытом доступе. Когда начался кипеш, я не поленился и посмотрел. Никаких допусков, кстати, тогда у меня не было — говорю же, в то время я был в действующем резерве, и прав на информацию у меня было ровно столько же, сколько у любого жителя Земли.

Так вот, из документов следовало, что в Массачусетсе располагался полигон, где испытывали Т-реакторы, которые тогда были вроде как новинкой. При полигоне был вычислительный центр, как иначе. Один реактор потёк. Местность тут же изолировали, залили бетоном и окружили колючкой, по инструкции. Комитет по энергетике подписала документ о переносе всех испытаний в космос. Вот и все дела.

Конечно, можно было копнуть чуть глубже. Был бы у меня допуск и какие-нибудь полномочия — я первым делом занялся бы той версией, что протечка была не такой уж и значительной. А скорее всего, её не было вообще. Просто кому-то наверху очень хотелось перенести испытания куда-нибудь за пределы земной орбиты. Это и безопаснее, и престижнее, и разные комиссии будут реже таскаться с проверками. Но в те времена космическое базирование считалось дорогим удовольствием. Соответственно, общественность немножко пугнули, чтобы поднажать на Комитет. Пугнули, надо сказать, ровно насколько нужно: факап был, в общем-то, мелкий, люди не пострадали, безопасность сработала штатно. Никого даже толком не наказали. Во всяком случае, документов об отставках, понижениях в должности и прочих ататушках я в открытом доступе не нашёл. Насколько я помню, кому-то из безопасников даже цацку вручили за своевременные и решительные действия… В таком случае понятно, почему местность не обеззараживали: похоже, обеззараживать было нечего.