Иэн Уотсон - Голос Деревянного моря Страница 14

Молчание.

Лилл исчезла из моей головы.

Я свободен от нее! Связь с ее копией прервана!

Они засекут импульс с орбиты. Я принялся отчаянно махать другим разведчикам, которые уцелели благодаря тому, что находились на достаточной высоте. Четверо устремились вниз. Интересно, есть ли у них звуковая связь?

— Вы можете сесть! — завопил я. — Здесь безопасно!

Четыре разведчика парили у меня над головой. Я встал на цыпочки и протянул руку. Два разведчика оказались в пределах досягаемости. Как только пальцы коснулись металла, гравитационные поля захватили мои руки. Однако разведчики слегка просели под моим весом. Тогда еще два разведчика нырнули к ногам. И я начал медленно подниматься над поверхностью моря, два метра, три, четыре — разведчики несли меня быстрее, чем передвигался корабль, хотя и немного неуклюже.

Несколько червей поднялись над поверхностью моря, пытаясь меня схватить, но они были слишком медлительны, и разведчики легко уходили от их атак. Я что-то лепетал, пока меня несли к далекому берегу.

К тому моменту, когда мы добрались до Райской бухты, у меня от напряжения болели руки и ноги — по сути дела, я был распят в воздухе, — в голове шумело и казалось, что из ушей течет кровь. Однако мне удалось спасти Булочку и Малыша, Ма Хозяйку и Птенчика, и естественно, себя. Как я мог оставить их на Черводреве? Конечно, у меня имелись серьезные подозрения относительно дальнейших действий Синдиката, и я не хотел, чтобы мои близкие оказались в центре конфликта между Синдикатом и Миром-Лилл.

Когда мы добрались до Райской бухты, так и не попав в бурю — даже молнии нам не угрожали, — спустилась ночь. Поэтому только Птенчик видел, как четыре разведчика прилетели, удерживая меня за руки и ноги. Вытаращив глаза, Птенчик помчался домой. Войдя в бар, я увидел, что Ма и Булочка изо всех сил пытаются понять его лепет. Но Птенчик так заикался, что только мое появление помогло прояснить ситуацию.

«Покинуть Райскую бухту? Нет-нет!» — И так далее, и так далее.

Наконец я сумел их убедить. Не следует забывать, что я Говорящий от имени Мира, хотя, к счастью, сейчас этот мир онемел.

Мы шли по темным улицам к космопорту, разведчики полетели вперед. Булочка несла на руках Малыша, тихонько напевая ему колыбельную, Ма и Птенчик тащили вещи. А на меня водрузили проклятое резное кресло, которое Ма отказалась оставить. Его сиденье покоилось у меня на голове, руками я вцепился в передние ножки, а задние злобно пинали меня в спину. Создавалось впечатление, будто я несу трон принца, который, к счастью, отправился с визитом в другую страну. Но во всем есть и хорошая сторона: головная боль начала утихать — возможно, тепло моего тела согрело дерево, из которого было сделано кресло.

Мы добрались до космопорта, когда руки и ноги уже отказывались мне повиноваться. Здесь было пусто, если не считать четырех разведчиков, расположившихся в углах большого квадрата. Они направляли свой свет вверх, словно маяки.

Наконец я опустил кресло на землю. И хотя мне ужасно хотелось в него плюхнуться, я уступил место Булочке, державшей на руках моего мальчика. Пришлось удовлетвориться большой сумкой с вещами, которую тащил Птенчик: ее-то я и оседлал. Звезды продолжали сиять. Мы ждали.

— К-к... ч-ч... п-п?.. — спросил Птенчик, стуча зубами, будто сенокосилка.

Когда? Что? Почему?

Приземлившийся корабль оказался больше челнока, на котором прилетел я. Никто не выглядывал из иллюминаторов. Уцелевшие разведчики прикрепились к корпусу, открылся люк, опустился трап, и я, продолжая сражаться с креслом, последовал за своей семьей. Мы сгрудились в воздушном шлюзе, люк закрылся, и мы перешли в небольшую пассажирскую каюту. Я даже не пытался открыть дверь, ведущую в кабину пилота: понятно, что на борту челнока нет команды. Птенчик озирался, глаза у него горели от возбуждения, он осторожно трогал руками все подряд.

— Нам следует сесть в кресла и пристегнуть ремни.

Я помог Булочке и показал Ма и Птенчику, как это сделать. Как только я занял свое место, огни в кабине моргнули, заработали двигатели, и мы взлетели.

Мы подлетали к могучему кораблю Синдиката, его очертания было довольно трудно разглядеть — свет огибал черный корпус судна, переходя из фиолетового в ультрафиолет, — но мне корабль показался вооруженным до зубов. После стыковки появился человек, голос которого я слышал, когда мне на помощь прилетели разведчики; сейчас его сопровождали двое помощников, похожих на азиатов. Сам он оказался высоким чернокожим мужчиной с блестящими глазами, и я сразу понял, что он непрерывно общается со своим спутником. Он провел ладонью по бритому черепу, и многочисленные золотые кольца, украшавшие его длинные пальцы, мелодично зазвенели. Одет он был в серебристый костюм.

— Меня зовут Камара. А вы, стало быть, Пламенный Лис, и это ваша семья с планеты Черводрево. Добро пожаловать! Фан и Фэн покажут каюты и объяснят, как со всем управляться. А вас мне бы хотелось осмотреть. Пройдемте со мной.

Вскоре я уже сидел в мягком кресле, мою голову накрывал шлем, подсоединенный к панели. Я с интересом изучал цветные узоры, изображавшие мой мозг. При этом я мог говорить, но вопросов мне пока не задавали.

Я слышал, как техник сказал:

— Буфер спутника сохранился.

— Мы можем войти с ним в контакт?

В результате спутника удалось выгрузить. Оставшаяся в моем мозгу Лилл потеряла способность общаться со мной, но вся информация сохранилась, и она обеспечивала меня «русскими горками» виртуальных галлюцинаций, изрядно меня смущавших — впрочем, у меня недостаточная подготовка, чтобы интерпретировать столь сложные явления. Наконец после продолжительных экспериментов с меня сняли шлем, и пока компьютер сортировал полученную из буфера информацию, я рассказал свою историю Камаре.

Потом принесли настоящий кофе и пиццу — и устроили для меня настоящий пир.

Мой рассказ вполне соответствовал информации, полученной из буфера.

— Хм-м-м, — сказал Камара, — сбежавший Искусственный Интеллект размером с планету, способный манипулировать пространством и временем, переселиться на солнце и распространиться по всей галактике...

— Все это весьма серьезно, не так ли?

— Случившееся целиком и полностью ваша вина. Хотите вернуться на планету?

— Нет!

— Я так и подумал. Значит, Черводрево будет в течение года захвачено солнцем? С точки зрения перспектив торговли абсентом, нас это вполне устраивает, хотя, конечно, такой поворот событий можно назвать и чересчур радикальным... Но ваш бывший спутник уже не подчиняется Синдикату. Что вы нам посоветуете, Лис?