Евгений Гаркушев - Плюшевые самураи (сборник) Страница 14

Правда, я не специалист по информационному контакту, а простой химик, и не умею запудривать деревьям мозги. Но в случае нужды из шкуры выпрыгнешь. И разумную картошку убедишь в том, что ты – ее брат.

– Сейчас я произведу одно вещество, – заявил корнеплод. – Состав его известен оливиусам с древнейших времен. Собственно, благодаря этому веществу мы смогли не только выжить, но и расселиться по всей планете, используя червей. Пожалуй, если ты будешь держаться за меня крепче, будет лучше.

– Хорошо, – сразу согласился я. Удачу надо ловить за хвост. Жаль, у оливиусов нет хвоста. – А что это за вещество?

Профессиональный интерес все-таки взыграл и во мне. Я хотел знать формулу!

– Рвотное для червей, – ответил оливиус и вновь изменил цвет – на сероватый. Поверхность его засочилась прозрачной, слегка клейкой на вид жидкостью. Выглядело это отвратительно. Но мне было не до эстетики. Прильнув к корнеплоду, я вцепился в выступы на его шкуре, поставил ногу в углубление. И едва удержался, когда желудок-«батут» под нами содрогнулся, и волна, образованная из плоти червя, погнала нас куда-то вверх. Скорость все возрастала.

Земля с чавканьем расступилась перед нами, и вместе с оливиусом нас выбросило под мрачное серое небо – свет которого все равно на мгновение ослепил меня после долго пребывания в темноте.

Взлетели метров на сто. Искусственный интеллект скафандра опять начал верещать о том, что нужно принять меры по уменьшению скорости падения. Действительно, сейчас мы будем падать на жесткую землю, а не в мягкий желудок червя!

И тут корнеплод выбросил тысячи нитей, ярко заискрившихся даже в рассеянном свете облачной планеты. Нити словно бы сами собой соткались в подобие огромного парашюта. Я вцепился в оливиуса крепче. А тот передал через компьютер:

– Прощай, человек!

– Мы все-таки разобьемся? – спросил я. – Может быть, мне спрыгнуть, чтобы замедлить твое падение? Зачем погибать двоим?

– Держись крепче. Ты будешь жить. Я – нет! И это тоже счастье.

Взглянув вниз, я заметил Пашу Крюкова, глазеющего на невиданное явление местной природы и даже пытавшегося снять его с помощью любительской видеокамеры. Наверное, Паша надеялся на большую внеплановую премию за эту съемку. Интересно, он уже сообщил на базу о моем исчезновении, или продолжает придумывать версию покрасивее?

Удар о землю был сильным. Кости, вроде бы, остались целы, но рот наполнился кровью. Скафандр, к счастью, выдержал. А вот спасший меня корнеплод разлетелся на несколько кусков.

– Прощай, оливиус, – склонил голову я. – Жаль, что тебе не удалось спастись!

Кусочки корнеплода вдруг начали ввинчиваться в землю. Мне показалось, что при этом они пищали! Совсем как дети. Не иначе, через пару сотен лет здесь вырастет роща молодых оливиусов сапиенсов. Мой корнеплод погиб, дав жизнь неразумному потомству.

– Счастья вам, корнеплоды! – от всего сердца воскликнул я. И побрел в сторону мечтавшего о гонораре Крюкова. У меня было еще десять часов автономной работы скафандра и многофункциональный лазерный резак.

На круги своя

– И она к тебе подошла? – недоверчиво спросил Максим. – Там же вокруг столько парней, и ты, по-моему, не самый симпатичный.

– Про то, что я несимпатичный, можешь не язвить – на себя посмотри, – обидчиво ответил Игорь. – А подошла ко мне. Ну, я не знаю, может, она и не имела в виду чего-то серьезного, но мы танцевали с ней в тот вечер два раза.

Юноши обсуждали вчерашний лицейский вечер. Максим не смог на нем побывать, и ему было очень интересно, что там происходило. Но для Игоря главным событием было то, что на него обратила внимание Лена, и рассказывать товарищу о чем-то другом он не мог.

– Понимаешь, я так разволновался, что больше никуда не смотрел, только на Леночку. Маша и Алеша, как всегда, зажимались в углу, но в этом ничего нового и интересного нет. А Лена… Она такая красивая. Да и вообще, по-моему, самая лучшая девчонка в нашем лицее. Умная, вежливая, деловая.

– Может быть, и так, – со вздохом проговорил Максим. Видимо, к Лене он тоже был неравнодушен. Во всяком случае, Игорю он завидовал, хоть и скрывал это. – Но я бы все-таки на твоем месте не обольщался. Не потому так говорю, что тебе завидую, а как друг. Взгляни на себя объективно. Стрижка короткая, вихры в разные стороны торчат. Краситься нормально не умеешь. Что это за цвет для волос – рыжий? Лучше бы ты свои настоящие русые оставил. А на серьгу свою глянь! Это же вообще недоразумение. Купил бы или модную, или дорогую. Ну кто сейчас ходит с крестиком в ухе? Но главное, конечно – цвет волос. Тебе нужно срочно перекраситься.

– Можно подумать твои светло-зеленые волосы – прекрасная находка, – огрызнулся Игорь.

– Я себя в пример не ставлю, – не обиделся Максим. – Мы про тебя сейчас говорим. Ненакачанный совершенно – только что брюшка нет, но и мускулатуры никакой. Учишься на тройки и четверки. Тьфу, да и только.

– А может, ее во мне и привлекает то, что я на других не похож. Может, у нее накачанные отличники с дорогими серьгами и сияющими шевелюрами отвращение вызывают.

– Ну, что-то не думаю я, что Леночка – с извращениями. Она бы себе могла такого парня найти… И не обязательно в нашем лицее. Нет, ты пойми, я желаю тебе всяческих успехов. Но не хочется, чтобы ты потом месяцами кислым ходил.

– Да уж как-нибудь переживем, – сказал Игорь.

– Ты в лицей что собираешься завтра надеть?

– Джинсовый костюм, пожалуй, как всегда. Что, и костюм тебе мой не нравится?

– Костюм неплохой, но затасканный. Все тебя в нем уже видели. Я бы на твоем месте надел шелковую рубашечку, ту, голубенькую, и темные брючки. Одежда, она, конечно, ничего сама по себе не значит, но подчеркнуть достоинства человека может.

– Ладно уж, разберусь. Что-то ты меня сегодня достал. Как думаешь, может, мне самому активность проявить?

– В каком смысле?

– Ну, в кино там ее пригласить, или в гости.

– Пригласи, пригласи. Она подумает, что ты всех приглашаешь. Думаешь, ей юноша легкого поведения нужен? Тут ты, опять же, не профессионал, поэтому советую вести себя скромнее.

– Ладно, поеду я домой, пока фуникулер нет отключили. Последнее время что-то часто ломается. А в метро толкаться удовольствия нет.

– Красиво жить не запретишь, – заметил Максим. – Я бы лучше два рубля на какие-нибудь фенечки потратил, а доехал за тридцать копеек. Три месяца на метро поездишь – и серьгу золотую купить можно. Но не буду тебя жизни учить. Счастливо.

– Будь здоров.

Утро понедельника выдалось хмурым, хотя и не холодным. Молодые люди потихоньку стягивались в лицей. Некоторые, что жили поближе, приезжали на своих мобиках. Из дальних концов города на мобике было не успеть. Хотя заторов на улице сейчас почти не случалось, тридцать километров в час – не та скорость, которая нужна для того, чтобы попасть из одного конца города в другой даже за час. А кому хочется трястись час на мобике, если даже на подземке ехать двадцать минут?