Александра Флид - Порабощение Страница 14

Впрочем, неприкрытое злорадство Никона несколько охлаждало ее оптимизм. Его плотоядный взгляд, вскользь оброненные замечания и довольные улыбки выводили ее из себя, но она держалась, помня о том, что от ее поведения зависит дальнейшая судьба маленькой дочери.

Она сказала, что сможет устроить все только через неделю после того, как ее примут на работу, и Рувим согласился подождать.

Когда вступительные аккорды подошли к концу, и ей выдали рабочую форму с ведром и шваброй, Маль смогла немного расслабиться. Первая и самая шаткая часть плана осталась позади. Она волновалась, что Никон не захочет принять ее на работу или сделает еще что-нибудь. К счастью, или к несчастью, он оказался настолько похотливым и предсказуемым, что все прогнозы Фица исполнились на сто процентов.

Вечером она спускалась вниз, в лабораторию и оставалась там по часу или даже больше. Сил на уборку у нее уже не оставалось, но иногда ей приходилось забирать с собой мусор и выносить его на свалку.

Рувим стал разговорчивым и даже приветливым. За эту неделю они успели о многом поговорить, и Маль использовала каждую возможность для того чтобы узнать и понять как можно больше.

Незаметными вопросами, намеками и подсказками ей удалось выспросить, кто построил такую обширную лабораторию под землей, как ему удалось ее оснастить всем необходимым, и где он взял этих странных белых мышей. Ответы были простыми, но удовлетворяли ее любопытство сполна. Помещения и проходы остались здесь еще с тех пор, как под землей проходила другая сеть тоннелей, соединявшихся в один хребет. Они не использовались уже очень долгое время, и он потратил немало сил для того чтобы найти две комнаты с рабочей вентиляцией. Еще больше труда ушло на подключение к электрическому потоку и наладку водоснабжения. За трубами с отравленной водой мало кто следил, в то время как чистая вода находилась под неусыпным контролем. Поэтому чистую воду приходилось покупать у спекулянтов. В последнее время этим занимался только Фиц. Воды было нужно много, поскольку приходилось ухаживать за мышами. За ту неделю, что он пролежал дома, мыши успели почти одичать. Он оставил им много корма и еще больше воды, но они успели все это разнести и превратить в настоящий свинарник. Маль слушала все его рассказы с улыбкой. В общении Рувим открывался с иной стороны – он часто шутил, активно пользовался жестами и мимикой, а также знал столько новых слов, сколько она не слышала за всю свою жизнь. К слову сказать, мыши остались у него еще от отца – они, как ученые, всегда держали у себя несколько десятков для опытов, хотя популяцию приходилось жестко контролировать, убивая лишних питомцев. От этой детали Маль незаметно поморщилась.

Оставались вопросы касательно денег. Откуда у него столько средств для того чтобы содержать мышей и покупать много чистой воды? Где еще он должен работать, чтобы покрывать все расходы?

Маль ждала и надеялась, что после предстоящей страшной ночи ей удастся выяснить еще что-нибудь, но приближавшееся событие отвлекало ее от мыслей. Порой она забывалась и уходила в себя. Страх наполнял все ее существо, и она дрожала от холода, пробиравшегося под кожу. Ей было известно, что случается с девушками, побывавшими в руках Никона. Еще она знала, что он попытается отыграться на ней за то, что на первое его предложение она ответила твердым отказом. Наверняка он захочет наказать ее за гордость, за решение уволиться и за постоянную неприступность. От такой токсичной смеси эмоций и намерений можно было ожидать чего угодно. Маль усердно прогоняла эти мысли, но иногда в ней просыпалась звериная паника. А что если она не сможет вернуться к дочери? Что если он убьет ее и сбросит тело на свалку? Никто не станет искать пропавшую уборщицу. Все привыкли к тому, что ежедневно пропадают десятки женщин, попавшихся в руки грабителей.

Рувим говорил ей, что набрал первую сотню детей, используя старые связи. Он рассказал о старом знакомом, работавшем в детском приюте. Маль ничего не знала о таких заведениях, поскольку ее эта беда пока что обходила стороной. Сейчас же, когда ее собственная дочь рисковала когда-нибудь оказаться в одном из таких домов, она решила хорошенько разузнать о том, где и как живут осиротевшие дети. Ничего вразумительного Рувим сказать не мог, но обещал, что после того, как она добудет ему компоненты, он познакомит ее со своим приятелем. Это было еще одним стимулом для того чтобы пережить встречу с Никоном и вернуться домой.

Фиц сидел на табурете, жевал кусочек хлеба и рассуждал вслух, подводя итоги.

– Ты отправишься к Никону в шесть часов вечера после работы. В семь мы с Син зайдем в подземный ход и к половине восьмого как раз будем под нужным коридором. Пока доберемся до склада, будет примерно восемь или половина девятого. Список у тебя? Отлично. Нам потребуется копия на случай, если один из нас потеряется. Сколько всего получается? Двадцать килограммов… есть и жидкости… да еще и в стеклянных бутылках? Это плохо. Син, ты сможешь выйти сама, если меня не будет рядом? Это отлично, но тележка поможет только на поверхности, а когда спустишься под землю, никакого толку от нее не будет. Ладно, придумаем что-нибудь. Это просто техника. В общих чертах, наверное, все. И еще, Маль, не забывай кричать, он это любит. Зачем я это говорю? Затем, что, насколько я понял, ты можешь стиснуть зубы и давиться криком, только бы не доставить никому удовольствия. Но ты идешь туда именно, чтобы он разомлел и потерял бдительность, так что не будь такой вредной.

Завтра Маль предстояло отправиться на пытку. Фиц и Син рисковали никак не меньше – они должны были пробраться на склад и выкрасть нужные компоненты. Все они жутко нервничали, но отступиться уже не могли.

В назначенный день она поднялась с постели раньше обычного. Ей удалось заранее встретиться с Син и попросить ее заглянуть в квартиру следующим утром на случай, если сама она не сможет вернуться. Син сказала, что если она не найдет возможности прийти, то обязательно пришлет Фица.

Уходя на работу, она остановилась в дверях и наклонилась к Хельге. Малышка всегда выходила, чтобы проводить ее.

– Я теперь снова всегда одна, – пожаловалась она своей маме, словно почувствовав, что именно в это утро над ней нависла угроза настоящего одиночества.

– Да, милая, но это не будет длиться долго, – пообещала Маль, зная о том, что уже завтра постарается уволиться или просто сбежать.

– Ты придешь вечером? – поднимая на нее карие глаза, доверчиво спросила Хельга.

Она никогда не задавала таких вопросов, а Маль еще никогда не бросала ее одну на целые сутки. С чего бы ей спрашивать об этом именно сегодня? На короткое мгновение Маль подумала, что Хельга уже обо всем знает.