Александр Маслов - Сверкаюший Ангел Страница 14

— Госпожа Олибрия, обед на террасе, как вы и приказали, — раздался сверху учтивый голос Орэлина.

— Идем, — пристианка взяла под руку Глеба, и они взбежали на второй этаж.

— Господин Арканов и Ивала смотрят оранжерею. Пригласить их к столу? — Спросил Орэлин.

Его теплые карие глаза со вниманием смотрели на хозяйку замка.

— Через десять минут. Пусть развлекутся видом цветов с Дарлиана, а я пока переоденусь, — Олибрия быстрым шагом направилась к двери с женской фигурой, оплетенной не то змеями, не то стеблями каких-то растений.

Створка беззвучно исчезла в стене, а Олибрия замерла на пороге и, обернувшись к землянину, подозвала:

— Глеб!

Капитан «Тезея» подошел к ней вплотную.

— Обещай мне… — начала она полушепотом. — Обещай, что если что-нибудь случиться со мной, то все вопросы, касающиеся Ариетты ты будешь решать с герцогом Ольгером.

— С тобой ничего не может случиться, — тяжело произнес Быстров. — Не смей думать об этом!

— Нет, ты пообещай! — в голосе пристианки послышались стальные нотки.

— Я обещаю, — Глеб склонил голову и твердо повторил: — Но с тобой ничего плохо не случиться.

Олибрия стала на цыпочки и поцеловала его, впервые не стесняясь присутствия чопорного Орэлина.

— Жди на террасе. Я мигом. Хочу удивить тебя и А-А новым нарядом, — графиня скользнула в комнату и дверь с рельефом затворилась.

Быстров зашагал дальше по коридору, озадаченный такими неожиданными и неприятными мыслями пристианки. Сначала он хотел направиться в оранжерею за Ивалой и Аркановым, но передумал, свернул на террасу, полукругом охватывающую восточную часть замка. Втянул в себя воздух насыщенный пряными ароматами, исходившими от блюд, что были обилии расставлены на столе. Взял с вазочки пухленький плод маио и облокотился на перила. За спиной мелодично просигналила о чем-то система автоматического управления замком.

Вид сада графини восхищал в любое время года. Прекрасны были и безупречно-белые фигуры стражей, возвышавшиеся над деревьями, похожими на земные ивы. Радовало обилие цветов у розового пруда с морской водой и гладкие, как зеленый шелк газоны вокруг фонтанов. Повернувшись к арке, державшейся на тончайших, очень высоких колонах, Быстров надкусил кисловатую мякоть маио и тут услышал голос Олибрии:

— Глеб, иди-ка сюда!

Торопливо выскочив в анфиладу, он едва не столкнулся с Аркановым и шутливо наказал ему:

— Смотри, Аркадьевич, без нас тут деликатесы не слопай!

— О, Глеб Васильевич, извольте не волноваться — изжога у меня от местной стряпни, — рассмеялся А-А, пропуская друга.

— Господин Быстров, графиня зовет, — известил появившийся в другом конце анфилады Орэлин.

И тут же снова раздался голос пристианки, доносившиеся из покоев на втором этаже.

— Глеб, помоги мне! — потом последовал ее слабый вскрик.

Почуяв неладное, Быстров бросился по коридору. Добежал до двери с рельефом и, едва она растворилась, влетел в комнату.

Олибрию он обнаружил, лежащей ничком на полу. Из-под левой лопатки графини торчала иридиевая рукоять кинжала, и по голубому платью расплывалось пятно крови.

— Господин Быстров, что же это?… - услышал Глеб за спиной испуганного Орэлина.

— Аркадьевич! Ивала Ваала! — призвал землянин и опустился рядом с Олибрией.

Когда он осторожно приподнял ее и повернул к себе, пристианка была жива. Ее влажные глаза, смотрели на него словно две вишенки, из груди вырвался тихий хрип.

— Я люблю тебя… — едва слышно произнесла графиня.

— Скажи, кто это сделал? — наклонившись к ее лицу, прошептал Быстров. — Ты только скажи!

— Шкатулка… — Олибрия сделала слабое движение глазами в сторону скорбно застывшего Орэлина. — Скажи… я тебя люблю…

— Я тебя люблю, — повторил Глеб, крепко сжимая край ее платья.

Пристианка тут же вздрогнула, зрачки ее, расширившись и помутнели.

— Она умерла, — констатировала Ивала Ваала. — И убийца где-то здесь. Он не мог так быстро уйти!

В руке Ваалы появился пистолет. Мельком оглядев комнату, галиянка бросилась к двери в спальню. Агафон и слуга графини вытянулись в ожидании. Быстров, аккуратно положил пристианку на бок и встал.

— Здесь никого нет, — Ваала вышла из спальни, опустив масс-импульсное оружие. — И возникает вопрос, кто мог ее убить? Кто мог это сделать так быстро? Я слышала голос Олибрии за две минуты до того, как вошла в эту комнату.

— Разве в замок может проникнуть посторонний? — Глеб резко повернулся Орэлину.

— Такое почти исключено, — ответил пристианец — его лицо побледнело, от чего густые брови яснее выделялись над неспокойными глазами. — Система безопасности замка очень надежна и отслеживает перемещение всех объектов, как живых, так и неживых. При появлении объектов, не занесенных в каталог как «разрешенные», сразу подается сигнал тревоги, и блокируются внешние двери замка. Обмануть систему невозможно, даже используя наилучшие маскировочные средства.

— Значит, удар в спину этим кинжалом нанес "объект дозволенный". Олибрия, Олибрия! — Быстров опустился на колени рядом с ней. — Принцесса моя… Неужели, ты что-то чувствовала в последние минуты? Почему ты взяла с меня эту странную клятву? "Обещай, если что-то случится со мной…!"

— О какой клятве ты говоришь? — спросила Ваала.

Глеб не ответил, продолжая о чем-то напряженно думать, разглаживая волосы мертвой пристианки.

— Господин Быстров, позвольте дать вам совет? — Орэлин сделал шаг вперед, и когда землянин повернулся к нему, продолжил: — Вам и вашим друзьям лучше покинуть замок как можно скорее. У вас нет времени, чтобы разбираться в произошедшем с моей госпожой.

Слова Орэлина долетели до Быстрова будто не сразу. В какой-то момент они показались землянину неуместными, даже возмутительными. Глеб хмуро посмотрел на пристианца и вытащил пачку сигарет. Но, передумав курить, бросил ее на пол.

— Этот браслет, — слуга графини наклонился и приподнял руку Олибрии, — засвидетельствовал ее смерть, и о случившемся уже знают в Имперской Ложе. Скоро сюда прибудет службы Права и — Безопасности. В убийства, конечно, обвинят вас.

— Глеба?! Вы с ума сошли, уважаемый Орэлин! — воскликнул Агафон Арканов. — Разве вы не видели, как Глеб Васильевич входил в эту комнату? Когда он вышел с террасы, Олибрия была жива — ведь вы сам сказали, что она его позвала.

— И все-таки обвинят меня, — возразил Арканову Глеб. — Все очень просто: в таком обвинении есть интерес герцогов Флаосара и Саолири. А если такой интерес есть, то любые алиби — мои, ваши — ничего не стоят. Влиятельные господа найдут способ предоставить против нас улики.