Дмитрий Колосов - Крысиный Волк Страница 14

— Вам плохо?

Вздрогнув, я посмотрел на склонившуюся надо мной Ханну:

— Нет, хорошо. Даже слишком.

— В таком случае мы можем начать?

— Да.

Ханна села за стоящий слева от кресла столик, на котором поблескивала груда хитро переплетенных между собой приборов. Я, скосив глаза, наблюдал за тем, как тонкие пальцы быстро бегают по клавиатуре, вводя исходные данные.

— Будьте любезны, произнесите пару слов, мне нужно получить параметры вашего голоса.

— Солнце, небо… Достаточно?

— Да, спасибо.

Последовало еще несколько манипуляций с клавишами, затем Ханна распрямилась и повернулась ко мне:

— Сейчас вы пройдете проверку на психодетекторе. Полагаю, вам уже приходилось сталкиваться с подобной операцией или чем-то подобным. На всякий случай напомню, что вы должны делать. Я буду задавать вопросы, а вы будете отвечать на них. Отвечать быстро, не задумываясь. Ответ должен быть только односложным: да или нет. Предупреждаю: если данные психотеста окажутся неблагоприятными, вас не допустят к игре. Вы меня поняли?

— Да.

— В таком случае приступим! — Ханна перевела взгляд на дисплей и бросила: — Вас зовут Дип Бонуэр?

— Да.

— Вы родились в 422 году от начала Эры?

— Да.

— Вы любите молоко?

— Нет.

— Вы хотите участвовать в игре?

— Да.

— Вы любите убивать?

— Нет.

— Вы мужчина?

Я невольно опустил глаза вниз, словно желая убедиться.

— Да.

— Красный — ваш любимый цвет?

— Нет.

— В детстве вы читали много книг?

— Да.

— У вас есть семья?

Я ответил не сразу, потому что не знал точно, что считать семьей. Мое замешательство было истолковано неверно, и Ханна подстегнула меня:

— Быстрее!

— Нет!

— Вы любите насилие?

— Нет.

— Вы боитесь боли?

— Да.

— Вы умеете управлять космолетом?

— Нет.

Я солгал, и, подозреваю, машина зафиксировала это.

— Ваш отец покончил жизнь самоубийством?

— Нет.

— Вы едите много мяса?

Я едва сдержал смешок.

— Нет.

— Ваш любимый цветок — гвоздика?

— Нет.

— Имя Стелла каким-то образом связано с вами?

Стеллой когда-то звали мою жену.

— Нет.

— Черное вызывает у вас страх?

— Нет.

— Вы хотите жить?

— Да!

— Вы когда-нибудь пользовались излучателем?

Я постарался быть максимально спокойным.

— Да.

На этом допрос неожиданно прервался. Ханна глубоко вздохнула, откинулась на спинку кресла, перевела на меня взгляд и предложила:

— Передохнем?

— Давайте, — согласился я, хотя и нисколько не устал. Более всего мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Уж больно унизительно было ощущать себя распятым куренком.

Ханна поднялась и медленно прошлась по комнате. Проникающие сквозь потолок лучи наполнили ее рыжеватые волосы солнцем. Она была очень красива той зрелой, уверовавшей в себя красотой, какую не приукрасить молодостью и которая не уходит с годами. По крайней мере, долго не уходит. Ханна обошла стол и очутилась за моей спиной. Она стояла надо мной, словно изучая. Я ощущал кожей выскобленного затылка ее легкое дыхание. В этом было нечто возбуждающее, и моя плоть заволновалась, а мозг возмущенно завопил непристойности. Я был готов повторить их вслух, когда Ханна неожиданно произнесла:

— Бонуэр, вы честный человек.

Неприязнь мгновенно испарилась. Плоть моя упала обвисшим комочком между исхудавших ляжек. В носу подозрительно зачесалось. Я понял, что еще миг — и я расплачусь.

— Я обычный.

— Возможно.

По ее голосу я догадался, что она усмехнулась.

— Хотите сигарету?

— Сигарету? — Я задумался. Прежде я никогда не курил, но сигарета принадлежала к прошлому миру, коего я был лишен. Она была иллюзией свободы, и потому я сказал: — Хочу, — но тут же опомнился: — Однако это запрещено.

— Ничего, я беру нарушение на себя.

Странно, но я вдруг поверил в ее искренность. Впервые за многие годы я поверил в то, что человек может обратиться ко мне просто так, без подлого подвоха.

Моих губ коснулась протянутая из-за спины сигарета, и я крепко стиснул ее зубами. Щелкнула огненным язычком зажигалка. Я глубоко затянулся и в тот же миг забился в приступе кашля. Сигарета выпала изо рта и спикировала на колено, отчего я взвыл.

— Все хорошо.

Ханна подобрала сигарету и сунула ее мне в рот. Все же в этой женщине было что-то порочное. Я отчетливо ощущал то удовольствие, какое она получала, вдыхая запах пота обнаженного, находящегося в ее власти мужчины. Она по-прежнему стояла за моей спиной. Я не мог видеть ее, но ощущал аромат и легкое дыхание, ласкающее ухо. Похоже, Ханна наклонилась пониже, словно намереваясь лизнуть мою влажную от волнения кожу. Я представил себе медленное шершавое прикосновение языка.

В который раз плоть отозвалась на опасную мысль. Дыхание над моим ухом стало учащенным. Я вдруг понял, что и сам дышу не так, как следовало бы. Естество мое возбужденно подрагивало. Вдруг Ханна громко выдохнула, почти застонала, и я расслышал убегающие прочь шаги. Через мгновение она вернулась к столу и уселась, даже не удосужившись вынуть из моих зубов дымящуюся сигарету.

— Продолжим?

Аккуратно выплюнув окурок, я кивнул:

— Да.

— Вы любите лес?

— Да.

— Вы любите причинять боль?

— Нет.

— Вы любите ночь больше, чем день?

— Да.

— У вас была собака?

— Нет.

— Вы убили свою жену?

Я вздрогнул столь сильно, что удивился сам.

— Да.

— Плач ребенка порождает у вас воспоминания о детстве?

— Нет.

— Вы бывали на Катанре?

— Нет.

— Вы умеете обращаться со взрывчатыми веществами?

— Да.

— В сексе вы предпочитаете находиться под женщиной?

Мне захотелось спросить какая разница? Но вместо этого я зачем-то солгал:

— Да.

— Вы любите мороженое?

— Нет.

— Вы хотите убивать?

— Нет.

— Солнце напоминает вам апельсин?

— Не всегда.

Я перехватил строгий взгляд Ханны.

— Да или нет?

— Да.

— Вы любите ветер?

— Да.

— Вы хотите выйти на свободу, чтоб убивать вновь?

— Нет.

— Вы считаете себя добрым человеком?

— Да.

— Вы истязали в детстве животных?

— Конечно нет!

— У вас есть дети?

— Не знаю.

— Да, нет? — жестко потребовала Ханна.

На этот раз я не уступил:

— Я и вправду не знаю!

— Ладно. Вам неуютно, когда вы обнажены?