Николай Калифулов - Тайна Мастера Страница 14

После эмоционального выступления Хюбнер пригласил к себе инструктора Мозера. Через несколько минут с некоторой осторожностью тот вошел в кабинет.

— Заходите, Ханс, не стесняйтесь.

Хюбнер, устроившись удобно в своем кожаном кресле, улыбаясь, сказал:

— Ханс, вы, когда расправлялись с русскими асами в войне с Россией в четырнадцатом году, так не стеснялись. Что с вами такое случилось? Или вы на меня обиделись после вчерашнего разговора?

— Нет, не обиделся, господин Хюбнер, но мне было неприятно.

— Ладно, выбросьте из головы эти обиды, давайте будем друзьями. Что нам с вами делить? Этого советского летчика? Так он не стоит того, чтобы на него обращали внимание.

— Я не согласен с вами, господин полковник.

— В чем дело, Ханс? — удивленно спросил Хюбнер.

Инструктор мгновенно отреагировал:

— Вы только что в классе упомянули о том, что Германия нуждается в хороших летчиках. А почему бы нам не перетянуть на свою сторону Генриха Штайнера? Ведь он такой же немец, как и мы, но только волею судьбы родился в России.

— Вот! — перебил собеседника Хюбнер. — Он родился в России, и он уже впитал в себя этот дух — дух коммунизма.

— Вы не правы, господин Хюбнер. Я был с ним в компании, и мое мнение о нем совершенно иное. Однозначно скажу, что он не коммунист, он обычный парень, как и миллионы в Германии, по сути такой же, как и мы все здесь. Больше могу сказать: это не только мое личное убеждение, но и мнение наших летчиков, которые его знают.

— А кто с ним лично знаком? — спросил Хюбнер.

— Всех я не знаю, но с Генрихом Штайнером знакомы барон Клаус фон Фрич и Адольф Ничке.

— Хорошо, Мозер, организуйте мне встречу с этим Штайнером.

— Я постараюсь, господин Хюбнер.

Генрих имел свободный доступ на посещение немецкой авиашколы. Он встречался с немецкими специалистами, обсуждал характеристики той или иной авиационной техники. Многие немцы к нему относились приветливо, а некоторые настороженно. Однажды, делая предполетный осмотр самолета разведчика «Хейнкель ХД17», он познакомился с пилотом Вилли Гертцем. По характеру Гертц был спокойный и любознательный, он часами проводил время около самолета, помогая технику устранять неполадки. Также, учитывая недоработки в конструкции самолетов, он старался внедрять новшества. Этот интерес к инженерным разработкам и сблизил Штайнера и Вилли Гертца. Когда Генрих познакомился с ним, то узнал его человеческие качества. Гертц был из простой семьи и своим трудом и целеустремленностью выбился в летчики. Он симпатизировал Советскому Союзу, и как то, встретившись на аэродроме, при разговоре с Генрихом упомянул:

— Завидую я тебе, Генрих, ты живешь при социализме во имя идеи всемирного коммунистического братства, и это хорошо — свобода и равенство.

— Ты говоришь правильные слова, Вилли, но я тебе советую, ради твоего блага, никому не произносить этого, потому что своих сторонников среди немцев вряд ли ты найдешь.

— Я благодарен тебе за предостережение, но я останусь при своем мнении.

— Понимаю тебя, и за твою прямоту я тебя уважаю, но все-таки будь осторожнее.

— Спасибо, Генрих, я это учту на будущее.

Вилли подошел ближе к Генриху и шепотом сообщил:

— Хочу тебя предупредить: тобой заинтересовался Хюбнер, я находился в кабинете майора Штара, в тот момент, когда он звонил.

— Зачем я ему понадобился?

— Я не знаю. Берегись его, он очень опасен.

Штайнер рассмеялся и заметил:

— Вилли, я на своей земле, мне бояться некого и нечего.

— Не упрощай, — серьезно отреагировал Гертц.

— Хорошо, Вилли, я прислушаюсь к твоему совету. Если еще что-нибудь узнаешь, сообщи мне, но никому более, понял?

— Я все понял, Генрих.

— Спасибо тебе, Вилли, за все.

В Берлине, на окраине района Далем, в садовой беседке расположились двое пожилых людей — мужчина и женщина. Он — худощавый, с морщинистым лицом профессор Эйген Зэхт, седоголовый интеллигентный ученый в возрасте шестидесяти лет, не выпускал из рук сигару и постоянно дымил. Она — элегантная, модно одетая фрау Мария Ориск. Ее утонченная фигура говорила сама за себя. Эта женщина следила за своей фигурой, хотя была моложе своего собеседника лишь на десять лет, а соперничать смогла бы даже с молодой девицей. Выглядела она абсолютно безупречно. Эта женщина была удивительна не только своим внешним видом, но и внутренним миром — она была умна и талантлива. Наряду с положительными чертами ее образа были и отрицательные, которые, впрочем, она ловко скрывала.

— Профессор, — промолвила она, — вы все время курите эту гадость. Неужели вам не жалко своего здоровья?

— Дорогая Мария, об этом я не думаю, меня заботит лишь моя работа и вы, мой главный вдохновитель. После того, как я побываю у вас, я заряжаюсь энергией для плодотворной последующей работы. Умеете вы настраивать меня на творческий лад.

— Благодарю вас за комплимент.

— Что вы, никаких комплиментов я не рассыпаю. Я говорю вам истину. А ароматный табак, как и мой близкий друг, помогает мне сосредоточиться на научных исследованиях. Кстати, чертежи, которые мне были предоставлены, слишком поверхностны, там нет детальных узлов.

— Я постараюсь вам помочь.

— У вас есть что-нибудь новое? — осведомился профессор Зэхт.

— Сегодня я получила письмо от сына из России. Он пишет, что случайно встретил человека, который способен прояснить ситуацию.

— Неужели он имеет в виду «Хаунебу»?

— Да, дорогой Эйген.

Глава 5

Генрих сменил место жительства. Жданович ему подобрал жилище, это был небольшой дом в центре города. Теперь он жил в частном доме, хозяйкой которого была интеллигентная пожилая полька, в прошлом учительница. Из пяти комнат, имевшихся в доме, две комнаты занимал Генрих. Этот дом его вполне устраивал, и с хозяйкой они нашли общий язык. Ежедневно она готовила ему еду.

В один из летних вечеров после тяжелых полетов, сильно уставший и с плохим настроением, Генрих возвратился домой. Хозяйка Ядвига Адамовна приготовила ужин.

— От такой обильной закуски у меня слюни потекли, — пробурчал Генрих и продолжил: — Ядвига Адамовна, к такому столу не хватает лишь стопки.

— А я не только стопку, но и графинчик водочки найду.

Хозяйка достала из буфета наполовину наполненный графин и поставила на стол, при этом пододвинула стаканчик.

— А вы выпьете со мной? — предложил он.

— Нет, я не пью, — ответила хозяйка и продолжила: — Летчики должны питаться хорошо. Сегодня вам привезли продовольственный паек. Я его положила в чулан. Вы присаживайтесь к столу, а я пойду соседку навещу.