Аврам Дэвидсон - Рорк! Страница 14

— Это было нелегко…

Мистер Малларди медленно умирал в течение нескольких лет и виделся лишь с немногими родственниками. Но власть принял на себя его старший сын и поддерживал порядок в лагере Малларди. Заборы и изгороди постоянно чинились, крыши и лодки протекали не больше, чем обычно, и из каждой смолисто-черной хижины поднимался столб дыма, а из нескольких и не по одному — скромный признак процветания, когда топятся все очаги.

Ран не знал, как выглядят изнутри другие хижины, но дом Олд Гана, очевидно, был далеко не типичным, со своей смесью цивилизации и варварства: привезенная с гильд-станции кровать стояла у стены, на которой висела шкура рорка; полка с книгами и на ней два наконечника копий и точильный камень; верстак с маленьким мотором на солнечных батарейках и несколько современных инструментов; разобранные части чего-то похожего на древнее огнестрельное оружие, грубо сплетенный стол, на котором стоял поднос со стаканами… И так далее.

— Мое положение здесь было бы прочнее, если бы у меня был сын, а не дочь, — заметил Олд Ган, садясь со вздохом. — Но сын оказался бы вовлеченным в стычки и набеги — так что я даже рад. К тому же моя жена близкая родственница мистера, и мой сын — если бы он был у меня — был бы его наследником, и у него было бы много соперников. Так что я доволен своей Норной. Дитя моей старости. У меня раньше никогда не было детей. Я хотел отвезти Норну на Север, чтобы сделать ей прививку. Но мне сказали, что не сделают этого… она ведь ток, черт возьми. О, ну ладно. Она лучше питалась, чем все остальные вокруг — я следил за этим, — содержит и себя и дом в чистоте, и я надеюсь, что она не заболеет.

Олд Ган разжег что-то вроде печи из металлического лома, и в комнате стало теплее.

— Теперь, — сказал Олд Ган, засовывая в печь несколько деревянных поленьев, покрытых черным мхом, — в чем ваша задача?

Он слушал рассказ Ломара в молчании, прерывая только возгласами «гм…» или «хм…» Потом встал и потянулся.

— Пообедаем? — спросил он. И, не дожидаясь ответа, крикнул. — Еды!

Немедленно отдернулся дверной занавес и вошли две женщины с подносами. Олд Ган их представил, и они сели за стол.

— Моя старуха жена Сати. Моя дочь Норна. Садитесь, Ранни.

Женщины очень похожи, с белой кожей, прямыми спинами, сверкающими черными глазами и черными же волосами, перевязанными сзади. «Старуха» применительно к Сати было скорее привычным словом, чем точным эпитетом. Несколько седых волос, несколько морщинок у рта и в уголках глаз — и все.

— Да, она хорошо выглядит, — сказал Олд Ган, заметив взгляд гостя и догадавшись, о чем он думает. — Она мне жена и друг, а не рабыня и вьючное животное. Другие, вы же знаете, дикие токи, они загоняют своих жен, пока те не высохнут. Тогда они подпирают ими углы своих хижин и превращают их в домашних божков и оракулов. У них легкая старость — «легкая» в здешнем представлении, если они, конечно, доживают до таких лет. Но моя старушка еще неплохо прыгает, и в ней хватает жара. Не так ли, старая?

— Ешьте, — спокойно сказала «старая».

— Еще нельзя, язычница. — Он прочитал короткую молитву. Затем разложил еду. За тушеной рыбой и татаплантами они говорили о разных вещах. В теории или в романе присутствие Олд Гана с его знаниями и техническим опытом могло вызвать нечто вроде возрождения у диких токов. Но на самом деле ничего подобного не произошло. Олд Ган вовсе не был миссионером по натуре, как, впрочем, и все его современники. Но даже если бы он обладал качествами миссионера, люди, среди которых он жил, остались бы ограниченными и враждебными ко всему непривычному. Маленький солнечный мотор в те редчайшие солнечные дни, которые выдавались в Южном Токленде, выполнял лишь небольшие работы по дому. Обязанности старика, когда он служил станционным оружейником, ограничивались простым ремонтом. Внезапное изменение в отношениях, которое было вызвано его решением жить среди «диких людей», было единственным, которое он внес; пожалуй, на большее он был не способен.

Слабая традиция ремесла и социальной структуры выжила на юге, хотя ограниченность ресурсов и постоянные войны и набеги забирали большую часть людской энергии. Система кланов основывалась не только на кровном родстве, но и на том количестве мушкетов, которое каждый «мистер» мог изготовить из металлического лома, полученного в обмен на краснокрылку; количество собранной краснокрылки в первую очередь зависело от того, сколько людей могло быть оторвано от других жизненно необходимых работ — возделывания земли, рыболовства и т. д. Древесный же уголь они с большим трудом делали сами; нитрат или селитру так или иначе добывали, используя какие-то свои отвратительные методы, но серу — третий необходимый ингредиент для получения грубого черного пороха, которым стреляли их мушкеты, — они могли получить только на Гильд-станции.

А запасы Гильд-станции ограничены, и цена высока.

— Но вы не думайте, — сказал сквомен, — что они смотрят на свои мушкеты только как на оружие войны одного клана с другим. Когда отправляются за краснокрылкой, они идут в полном вооружении, заключается перемирие, и все фитили зажжены, и все глаза раскрыты — ждут рорков. Мало растений встречается в этих холмах, поэтому им приходится отправляться в Роркленд. И цена высока. Да… цена высока. Моя старая жена в прошлом году потеряла двух братьев… Если бы у них было больше мушкетов для защиты, может быть, ее братья были бы живы. Это постоянный источник горечи и недовольства, ибо они отлично знают, что у них могло бы быть оружие, если бы станция захотела. И они очень горды.

Настолько горды, что отказались получать изношенную одежду, которую носят все прирученные токи; они сами делают себе из шкур и дубленой кожи одежду.

— Знаете ли вы, что некоторые из них умеют читать?

— Нет, — ответил удивленный Ран. — Я этого не знал. Ни один прирученный ток не умеет читать.

— Да… У них нет книг, но, приходя торговать, они покупают клочки бумаги и записывают на них свою историю. Мне кажется это трогательным.

Читая эти грубые книги, Олд Ган узнал многое — включая подробности того ужасного периода, воспоминание о котором до сих пор жгло токов, когда долгие-долгие годы ни один корабль не приземлялся на Пиа-2 и предки современных токов оказались одни, совершенно одни…

Голодали, боролись и умирали.

— Интересно, — сказал Ран после молчания, во время которого женщины обменялись несколькими взглядами. — Вы знаете, прирученные токи… Некоторым образом преклонялись предо мной. Потому что я пришел с их прародины, со Старой Земли.

Олд Ган быстро сказал: