Сакс Ромер - Золотой скорпион Страница 14

— Что меня больше всего удивляет, так это то, что с каждым шагом расследования таинственность дела только возрастает. Зачем кому-то потребовалось просить меня запереть в стол простой кусок картона?

— Действительно, зачем? — пробормотал Данбар. — Итак, я могу возвращаться в Скотланд-Ярд. Мне предстоит выслушать отчет от Сауэрби. Позаботьтесь о себе сами, сэр. Я склонен думать, что ваша очаровательная пациентка говорила правду, предупреждая вас об опасности.

Стюарт взглянул в его желтые глаза.

— Что вы имеете в виду, инспектор? Почему мне должна угрожать опасность?

— Потому, — ответил инспектор Данбар, — что если «Скорпион» — отравитель, как, кажется, считает наш начальник, то единственный человек в Англии, которого ему следует опасаться, это доктор Кеппел Стюарт.

Когда инспектор ушел, Стюарт долгое время стоял и пристально смотрел в окно на маленькую лужайку, окруженную высокой, аккуратно подстриженной живой изгородью, над которой кое-где виднелись верхушки карликовых акаций. Казалось, что наконец наступило потепление, за окном кружились тучи комаров, и их крошечные крылышки сверкали на солнце. Их присутствие здесь, вблизи многолюдных улиц, объяснялось тем, что недалеко находился затон.

Он вздохнул и снова принялся за свои дела, прерванные визитом представителя Скотланд-Ярда.

Позднее, уже днем, ему пришлось отправиться в институт, в который он был недавно назначен врачом, и когда он пробирался по грязным улицам, то уже не вспоминал ни о «Скорпионе», ни о темных глазах мадемуазель Дориан. Жизнь у него не всегда шла гладко, и не обо всех ее моментах было приятно вспоминать.

Мимо него медленно проехало такси. Вначале он не удостоил его вниманием, только отметил, что оно держится впереди него. Наконец ехавшее вдоль тротуара такси отвлекло Стюарта от его мыслей, и он бросил рассеянный взгляд на автомобиль.

Из окна такси выглянула мадемуазель Дориан и взглянула на него.

Сердце Стюарта учащенно забилось. На мгновение он остановился, а затем быстро пошел вслед за удаляющимся автомобилем. Поняв, что ей удалось привлечь к себе внимание, девушка вытянула руку в белой перчатке из окна и уронила на край тротуара записку. Тотчас вслед за этим ее лицо скрылось в глубине машины, которая увеличила скорость и свернула за угол.

Стюарт рванулся вперед и подобрал записку. Не останавливаясь, чтобы ее прочесть, он поторопился за угол. Такси было от него уже в двухстах ярдах, и он понял, что преследовать его бесполезно. В это время улица была пустынна, и, скорее всего, никто не видел происшедшего эпизода. Он расправил листок, вероятно вырванный из блокнота и слабо пахнувший жасмином, и прочитал записку, написанную неровным почерком:

«Закройте на ночь ставни. Не думайте обо мне слишком плохо».

ГЛАВА XI

ГОЛУБОЙ ЛУЧ

Сумерки застали Стюарта в странном состоянии духа. Он разрывался между долгом перед обществом или тем, что под этим понимается, и… еще чем-то. Посыльный из Скотланд-Ярда доставил ему пачку документов, относящихся к делу сэра Фрэнка Нэркумба, и небольшой пакет с материалами, относящимися к внезапной кончине Хенрика Эриксена, норвежского ученого, специализирующегося в области электротехники, а также о неожиданной смерти Великого князя Ивана. Здесь были медицинские свидетельства, материалы расследований их смерти, отчеты детективов, мнения специалистов и заявления друзей, родственников и слуг покойных. На изучение всех этих документов потребовалось бы несколько часов.

Стюарт был польщен мнением помощника комиссара о его знаниях, но сомневался, что ему посчастливится обнаружить в этих материалах что-нибудь такое, что не было бы замечено прежде высококвалифицированными специалистами.

Он без устали ходил взад-вперед по кабинету. Хотя с тех пор, как он видел мадемуазель Дориан, прошло более шести часов, но он так и не сообщил об этом в Скотланд-Ярд. В сотый раз он перечитал ее записку и знал уже наизусть форму каждой буквы, каждой черточки и закорючки.

Если бы он только мог посоветоваться с кем-нибудь, не связанным с этим делом, чтобы немного расслабиться! Его мысли были настолько сумбурными, что он чувствовал свою полную неспособность взяться за стопку документов, лежавших на столе.

Ночью было довольно темно, и на небе не было ни облачка. Он часто поглядывал в сторону окна и один раз даже заметил тень, движущуюся вдоль изгороди. Он подошел к окну; тень осторожно вышла на лужайку, освещенную лунным светом, и оказалась черным котом!

Он испытывал сильное желание послушаться совета, данного ему таким странным способом. Однако он воздержался от того, чтобы ему последовать, считая, что проводить вечера с закрытыми ставнями при такой теплой погоде было совершенно невыносимо. Он безостановочно ходил из угла в угол по комнате, пытаясь решить свою проблему.

Наконец он заставил себя приступить к работе, но в основном для того, чтобы успокоиться; он набил трубку, закурил, выключил лампу в центре комнаты и зажег настольную. Потом подсел к столу, чтобы просмотреть документы, относящиеся к смерти Эриксена. В течение получаса он читал, делая карандашом пометки. Затем он остановился и уставился прямо перед собой.

Чем можно было объяснить убийство этих людей? Мотив убийства Великого князя Ивана поддавался объяснению, но в случаях с Хенриком Эриксеном и сэром Фрэнком Нэркумбом он отсутствует. Кроме того, Стюарт не мог понять, что связывает этих троих людей: не было никакой видимой причины, почему к ним было привлечено внимание их общего врага. Эти преступления казались ему бессмысленными. Можно было предположить, что «Скорпион» — это человек, причем, вероятно, опасный маньяк.

Но, тщательно изучая документы, Стюарт не смог обнаружить улики, указывавшие бы на существование такого человека. Он решил, что «Скорпион» мог быть выдуман изобретательным мистером Гастоном Максом; это становилось ему все более и более очевидно, когда он прочел о том, что попытка связать эти внезапные смерти с определенным человеком была предпринята французской полицией и что о «Скорпионе» стало известно из Парижа. Конечно, смерть Макса кое-что доказывает. Вероятность того, что его смерть наступила от несчастного случая, почти полностью исключена, а тот факт, что на его теле был найден фрагмент золотого скорпиона, конечно, весьма любопытен.

«Закройте на ночь ставни…»

Как же его преследовали эти слова, и как же горячо он себя презирал за растущее в нем понимание необходимости им последовать. Он чувствовал, как с приближением полуночи его все больше охватывает страх, который, похоже, лишал его способности мыслить разумно. Вряд ли он будет в состоянии даже пошевелиться, даже если увидит тень человека в рясе на освещенной лунным светом занавеси.