Майкл Муркок - Узники неба Страница 14

— Я не удержу его открытым долго, профессор, — сказал он. Оставшиеся охранники тем временем уже ступили в туннель. — Вы — последний, — произнес он с некоторым облегчением, обернувшись к Фаустаффу.

— После вас, — сказал тот.

Пеппиат оставил управление туннеллером и шагнул вперед. Фаустаффу показалось, что он успел услышать его крик, когда туннель закрылся. Он бросился к туннеллеру и отчаянно попытался привести туннель в прежнее состояние. Но комбинация подпространственных блоков и неотвратимо приближающееся разрушение З-15 сделали это невозможным. Наконец он оставил туннеллер и принялся крутить диск инвокера на своем запястье. Хотя, при таких условиях, оставалось мало надежды, что он сработает.

Похоже, он попал в ловушку на гибнущей планете.

Фаустафф, как всегда, действовал инстинктивно. Он выбежал из пещеры и направился к стоянке коптеров. Он одно время обучался пилотированию и надеялся, что сумеет достаточно вспомнить. Втиснув свое огромное тело на сиденье, он запустил мотор. Вскоре он смог поднять коптер в воздух. Характерное пурпурно-голубое зарево на горизонте свидетельствовало, что до полного разрушения планеты остается совсем мало времени.

Он направился на восток, где, как он полагал, разбили лагерь чистильщики. Оставалась единственная надежда, что они еще не улетели, и что их туннель действует. Впрочем, даже в этом случае оставался реальный шанс, что они откажутся ему помочь покинуть планету. Вскоре он увидел блеск пластиковых куполов временного лагеря, должно быть, принадлежавшего чистильщикам. Он не заметил никаких признаков активности и поначалу думал, что они ушли.

Он приземлился и вошел в первую палатку. Чистильщиков там не было, но лежали затянутые в черное трупы. Значит, это вовсе не лагерь чистильщиков, он принадлежал У-легиону. Причину смерти У-легионеров он пока не смог определить. Он не пожалел времени на то, чтобы осмотреть один труп. Тот был еще теплым. Но отчего он умер?

Он выбежал из палатки и снова бросился к коптеру. Теперь он летел еще быстрее, подгоняемый необходимостью, пока не увидел внизу небольшую колонну джипов. С некоторым облегчением он понял, что они даже еще не достигли своей базы. Похоже, они направлялись к вулкану, находящемуся милях в десяти отсюда. Он предположил, что в этой операции у чистильщиков не было коптеров. Они сильно рисковали, используя весьма тихоходные турбо-джипы. «Они ли убили У-легионеров?» — размышлял Фаустафф. Если да, то все равно непонятно как.

Скоро он увидел их лагерь — скопище маленьких надувных куполов из материала, в котором он опознал новейший пластик, более устойчивый, чем сталь, и казавшийся хрупким, как бумага. Он использовался наиболее промышленно развитыми нациями на З-1, главным образом, в военных целях.

Фаустафф посадил коптер, так стукнувшись при этом, что чуть не вылетел с сиденья. Вооруженный охранник, выглядевший в тяжелой шинели и шлеме так, будто его позаимствовали на какой-нибудь пожарной станции XIX века, немедленно вырос перед ним.

— Эй, вы ведь профессор Фаустафф? Где Огг, Орелли и все остальные?

— В пути, — ответил Фаустафф этому человеку, казавшемуся расположенным весьма дружелюбно. Он узнал в нем Ван Хорна, когда-то работавшего в его организации клерком по контролю за перевозками.

— Как жизнь, Ван Хорн?

— Не так удобна, как в те времена, когда я работал на вас, профессор, но более разнообразна — и приносит гораздо больше удовольствия, знаете ли. Мы чертовски хорошо зарабатываем.

— Отлично, — сказал Фаустафф без всякой иронии.

— Ситуация здесь плоховата, верно, профессор?

— Очень плоха. Приближается полное разрушение.

— Полное разрушение! Тьфу! Хуже некуда. Надеюсь, скоро мы свалим отсюда.

— Чем скорее, тем лучше.

— Да. А вы что здесь делаете, профессор? Пришли предупредить? Это чертовски благородно. — Зная Фаустаффа, Ван Хорн знал и то, что он способен на такой поступок.

Но Фаустафф покачал головой.

— Я это уже сделал. Нет, я пришел просить о помощи. Мой туннеллер сломался, и со мной будет покончено, если я не смогу пройти через ваш туннель.

— Конечно, — сказал, улыбаясь, Ван Хорн. Как большинство людей, он любил Фаустаффа, несмотря на то, что его банда и организация Фаустаффа были в какой-то мере противниками. — Почему бы и нет? Я полагаю, все будут рады помочь вам. В память о старом добром времени, а?

— Все, кроме Орелли.

— Кроме него. Он — ядовитая змея, профессор. Подлее не бывает. Я рад, что мой босс — Огг. Огг — парень со сдвигом, но хороший. А Орелли, профессор — ядовитая змея.

— Да, — Фаустафф рассеянно кивнул, глядя на джипы, приближающиеся сквозь дым и падающий пепел. В первом джипе он мог рассмотреть Орелли.

Орелли первым из чистильщиков заметил Фаустаффа. Мгновение он хмурился, а затем вкрадчиво улыбнулся.

— Снова профессор Фаустафф. Чем мы вам можем помочь?

Вопрос был риторический, но Фаустафф ответил прямо:

— Продоставив мне шанс воспользоваться вашим туннелем.

— Нашим туннелем? — Орелли рассмеялся. — Но зачем? Ваш отец изобрел туннеллер, а теперь вы приходите к нам, презренным чистильщикам!

Фаустафф стерпел злобную забаву Орелли и объяснил, каким образом прервался его туннель. Пока Орелли слушал, его улыбка становилась все шире и шире. Но он молчал. Выглядел он, как кот, играющий с мышью, прежде чем ее съесть.

— Вы же понимаете, профессор, что я должен обсудить этот вопрос со своим партнером. Нельзя принимать решения в спешке. Это может изменить наши жизни полностью — в ту или иную сторону.

— Я прошу вас о помощи, вот и все!

— Верно.

Гордон Огг приблизился своей скачущей походкой. Он был заметно удивлен, увидев здесь Фаустаффа.

— Что вы здесь делаете, профессор? — спросил он.

— Профессор в затруднении, — отвечал ему Орелли. — Он хочет воспользоваться нашим туннелем, чтобы покинуть З-15.

Огг пожал плечами.

— Почему бы нет?

Губы Орелли искривились.

— Ты слишком легкомыслен, Гордон. Слишком легкомыслен. «Почему бы нет?» — спрашиваешь ты. Потому что здесь может быть какая-то ловушка. Мы должны быть осторожны.

— Профессор Фаустафф не устраивает ловушек. Ты слишком подозрителен, Орелли.

— Лучше поостеречься, чем пожалеть, Гордон.

— Чепуха. Не стоит даже ставить вопроса об уходе профессора вместе с нами — если, конечно, мы сами сможем уйти.

Фаустафф увидел, как мгновенно изменилось выражение лица Орелли, обнажив неприкрытую злобу и коварство, потом его улыбка вернулась вновь.