Юлия Латынина - Клеарх и Гераклея Страница 14

Оба посмеялись, и потом Митрадат сказал:

- Не станешь же ты отрицать, что афиняне были разбиты при Эгоспотамах потому, что от них сбежали все гребцы; а гребцы сбежали потому, что персы платили спартанским гребцам по четыре обола в день, а афиняне своим - по три, и то только в обещаниях; и что афиняне после этого никогда бы не оправились, если бы дядя не отстроил на свои деньги их стены и не снарядил афинянину Конону новый флот, который разбил спартанцев при Книде, и что со времен Кимонова мира войну в Греции выигрывает тот, кому помогают персы?

Некоторое время они ехали молча, а потом Клеарх сказал:

- Однако это безумие! Кто может быть слабее царя, у которого один сатрап воюет с другим сатрапом?

- Напротив, - засмеялся Митрадат, - в этом сила царя. Кшатрапаваны воюют и шпионят друг за другом, и где же источник власти и осведомленности, как не в раздорах подчиненных? Однако, - прибавил Митрадат, - если наместник вздумает воевать не против соседа, а против царя, все другие наместники объединятся против него. И мой тебе совет: никогда не становись на сторону тех, если кто по безрассудству или от отчаяния взбунтовался против царя, если, конечно, не уверен, что сможешь выгодно им изменить.

Этой ночью они заночевали в маленькой деревушке. Хозяин пошел вместе с другими на озеро ловить рыбу, а Митрадат лежал с Клеархом на плоской кровле и глядел на удивительное небо и частые звезды и думал, что от Даскилея до Суз девяносто дней пути, а до звезд во много раз больше. Еще Митрадат глядел на звезду Анахиту, которой царь недавно построил храм в Экбатанах, и ему это не совсем нравилось, так как Митрадат был посвящен во все тайны магов, а учение магов ни храмов, ни статуй не терпит.

Митрадат продолжал дневной разговор.

- Вот так-то, - сказал он, - сила большой страны вытекает из раздоров между равными, которые хотят отличиться в глазах царя, а хозяйственным людям до этого дела нет. А в ваших городках из раздоров между бедняками и богачами вытекает вечная слабость и нищета, и изгнания; и, клянусь Ахура-Маздой, вы делите земли и конфискуете имущества, а потом ломаете голову, почему данники персов богаче свободных эллинов. И начинаете доказывать, что свобода и бедность лучше, чем богатство и рабство! Но я скажу тебе: пока свобода не станет выгодной - какое это ваше греческое слово, - экономически выгодной, она ничего не стоит. А видал ли ты, чтоб свободные были богатыми?

Потом помолчал и, глядя на звезды, добавил:

- Кстати, понял ли ты, что истинной причиной гнева отца была проигранная битва? И мой план все-таки был хорош, и я бы разбил тебя, если бы не оказался трусом.

У Клеарха похолодели кончики пальцев, и он спросил:

- Как ты меня узнал?

А надо сказать, что у персов есть такое божество, Фарна, в виде сияния над головой знатных и удачливых. Греки его не видят, видят только персы; и Митрадат в ту ночь увидел Фарну у головы Клеарха и все понял.

- Что же ты, однако, не признался моему отцу?

- Чтобы он не сварил меня в свинце или масле...

Митрадат рассмеялся:

- Он бы усадил тебя за свой стол и пожаловал бы тебе больше земли, чем во всей твоей Гераклее! Разве персы убивают врагов, просящих о защите? Разве царь не осыпал милостями и Фемистокла, и Алкивиада, когда народ прогнал их за то, что их победы вызывали слишком большую зависть?

Уже светало, когда Клеарх проснулся, взял кувшин с водой и пошел по малой нужде к краю крыши. И вдруг слышит, кто-то точит нож. А голос спрашивает:

- А за людьми управляющего уже посылали?

- Может, сами управимся, их же всего двое?

Собеседник возразил:

- Нет, надо связать их и послать за людьми Фарнака. Потому что он предупреждал, чтобы мы таких вещей без его ведома не делали...

Клеарх разбудил Митрадата и рассказал о разговоре.

- Вот, - сказал с тоской Митрадат, - отец хочет убить меня за то, что я недостоин рода Артабаза, а лидиец хочет убить меня за то, что я - из рода Артабаза... Бежим!

- Нет, - возразил Клеарх, - если мы убежим, они нас догонят и убьют. Надо уезжать со спокойным сердцем.

Юноши спустились с крыши, подошли к окну и увидели, как хозяйкин сын осматривает большой нож. Тут они вскочили в окно и прирезали его и двух рабов, а женщину пожалели и привязали к столбу.

А потом Митрадат отворил соседнюю дверь и сказал:

- Какая досада! Я забыл тебе сказать: это ведь царская деревня, и здесь ведь ни смокву сорвать, ни свинью зарезать нельзя без ведома управляющего.

И точно: за дверью, над желобом для стока крови, лежали два связанных борова.

Юноши заторопились, и надо же: на выезде из деревни им попался хозяин с рыбой в корзинке.

Клеарх сказал:

- Мы решили ехать пораньше, и хозяйка сказала: если встретите моего мужа по дороге, попросите его проводить вас.

У них была лишняя лошадь, и хозяин действительно ехал с ними несколько часов. Клеарх, прощаясь, дал ему две мины:

- Ты уж извини, так получилось, что нам пришлось рано уехать...

- Это было не самое приятное общество, - сказал Митрадат, глядя вслед провожатому.

Клеарх ответил:

- Этот человек вернулся бы, увидел, мертвецов, и за нами вдогонку пустилась бы вся деревня.

Тут Митрадат подскакал к нему и хотел обнять, но место было неудобное, он перевесился с лошади и чуть не упал.

- Не время обниматься, - сказал Клеарх.

- Ладно, - рассмеялся Митрадат, - обниму, когда будет время. Однако в Сарды мне теперь действительно нельзя; надо в Ионию: Тирибаз человек страшный, но друг отца.

x x x

Кшатрапаван Ионии Тирибаз принял Митрадата, как сына, дал ему два городка на пропитание и одежду и сказал:

- Только посмей у меня уехать в Сузы! Эта вражда пройдет быстро, если не идти с ней к царю. А то будет с тобой, как с Сохрабом.

Митрадат рассказал Клеарху об этом ответе, и грек спросил:

- А кто такой Сохраб?

- Сын Ростама. Герой Ростам возвел на бирюзовый трон Кай Хосрова, а Сохраба убил как царского врага. Это не совсем так было, но царь сказал: "Мощь Ростама необозрима, если сын будет с ним плечо к плечу, что останется от моего трона?"

- А ты что думаешь? - помолчав, спросил Клеарх.

Кровь Митрадата все еще кипела при мысли о перенесенных пытках, он прокусил губу чуть не до крови и сказал по-гречески:

- А я думаю, что лучше быть Эдипом, чем Сохрабом.

Вскоре Митрадат попросил, чтобы Тирибаз внес Клеарха в список своих друзей.

- Он - анарья, - отказался кшатрапаван.

"Анарья" по-персидски значит то же, что "варвар" по-гречески. Тогда Митрадат велел Клеарху явиться на следующий день на пир и непременно опоздать.

Клеарх так и сделал и, войдя, увидел, что пир уже в полном разгаре: золотые блюда, серебряные павлины, гости в тончайшем виссоне, благовония, венки, розовая вода.