Алекс Норк - Еще не вечер Страница 14

В заведении вели себя по-свойски, почти по-домашнему: переговоры между столиками слышались постоянно, а вмешательство в чужой разговор считалось естественным именно потому, что чужим здесь ничто не считалось. И крупный мужчина, устроивший раньше дискуссию о справедливости и о том, кто «мы», повернул стул в их сторону:

— У Стивена Кинга нет, а вот у великого философа Николая Лосского кое-что есть.

— Борис, — быстро представила Маша, — ведет у нас раздел научной и познавательной информации.

Тот улыбчиво кивнул и осведомился, известна ли Виктору фамилия Лосский.

— Работ его не читал, а фамилию, да, слышал от своего культурного очень приятеля. Он в московской прокуратуре экспертом по художественным произведениям работает. Правильнее сказать, подрабатывает, а вообще — доцент МГУ. Этот Лосский действительно великий философ?

Сразу несколько голосов подтвердили, и Виктору сделалось неловко от своих недостаточных знаний.

— Причем философ строгий, — продолжил Борис, — очень не любивший произвольных суждений, всякой безответственной мысли.

Он совсем повернул стул в их сторону, а из-за другого столика успели сообщить:

— К тому же, Лосский был превосходный логик.

— Верно-верно. А среди многих проблем, которые он рассматривал, есть и такая: насколько сознательное и психическое присущи природе вообще, а не только человеку и высокоразвитому животному миру. И именно логическими построениями Лосский приходит к выводу: и сознательное — разной степени глубины, и психическое — тоже различающееся глубиной и разнообразием реакций, должны быть крайне распространены в природе. Если говорить очень коротко, из его работ следует наличие психоидных и сознающих субстанций. Или сущностей, как их иногда называют. Они чрезвычайно разнообразны по силе, свойствам, моральным характеристикам.

— Но ниже человека, — добавил кто-то, пока «докладчик» отвлекся допить свой бокал.

Борис, еще не допив, остерег поднятым вверх указательным пальцем…

— «Ниже человека» — это, во-первых, какого? Могут быть и повыше. А во-вторых, сила сущностей, которых по старинке еще называют демонами, бывает и незначительной и очень большой. Возьмите, к примеру, того же Азазелло — самый древний дух из известных средиземноморским цивилизациям и самый могущественный.

Виктор удивился, однако не он один — два голоса спросили наперебой:

— Так это не выдуманный… не самого Булгакова персонаж?

— Конечно, нет.

Тучному Борису совсем не хотелось подниматься со стула, он красноречиво помотал пустым бокалом:

— Так что, рассказывать?

Жест поняли.

И поторопились исполнить.

Одобряя такую ретивость, докладчик не стал тянуть:

— К слову, Булгаков в своем «Мастере» вообще не использовал ничего случайного. Но, Азазелло! Демон пустыни. Демон над демонами. Да будет вам известно, когда совершался обряд отпущения грехов и черного козла изгоняли в пустыню, то приговаривали: «Для Азазелло, пусть его возьмет Азазелло». Обряд этот совершался издревле, он едва ли не самый ранний, и совершался он не только среди иудеев. Азазелло очень боялись. Считалось, что человек, встретивший Азазелло, мгновенно погибнет. Тем не менее, некоторые маги добивались с ним встречи.

— С какими целями? — раздался совсем молоденький голос.

— Ну, милый мой, с теми же, с которыми хотят приблизиться к сильным мира сего — ничего нового. Только вот, легенды гласят, этих магов потом больше никто не встречал. Известно также, что Азазелло носил одежду из козлиных шкур и голову козла на плече. Силой, не только демонической, но и физической, обладал сверхогромной.

«Там чудеса, там леший бродит, — повернулось в голове у Виктора, — русалка на ветвях сидит». Кстати, давно хотелось узнать, почему это водообитающее существо вдруг на дерево лезет — чего ей там? И залезать с хвостом очень трудно.

Нашлись еще знатоки, заспорившие о демонах, сущностях — хороших-плохих — и философах «с именами», вполне допускавших такие в природе явленья.

— Так, люди! — голос Маши прозвучал командой на построение. — Жду завтра от всех, кто раскрывал рот, предложений по публикациям.

И вернулась к Борису:

— Помнится, когда-то ты рассказывал мне немного об этом и сообщил, что Лосский допускал некую психо-сознательную деятельность даже у минералов.

— Молодец, хорошо запомнила. Как раз могу тебя предуведомить, что начал подготовку серии материалов о минералах. Они — основа основ природы.

— Очень интересно, даю зеленый свет. Только объясни сейчас, что значит — «основа основ».

— Молекулярные структуры оказываются устроенными в подобии с кристаллами, и это касается всей живой материи.

— Не с кристаллами, Боря, а с так называемыми кристаллическими упаковками, — в нескольких шагах от входа стоял молодой человек в модном темном костюме с хорошо подобранными рубашкой и галстуком, отличавшийся этим от помещавшейся здесь разношерстной компании.

Многие голоса поприветствовали явившегося, из них Виктор узнал имя — Макс.

А пока тот шел к их столику на приглашающий жест Марии, она сообщила:

— Директор нашего элитарного колледжа.

Удалось сделать первый и главный шаг в ситуации, которая сперва обернулась катастрофой, потом его сильной растерянностью, даже потерей самоконтроля.

От ощущения всего вместе вспыхнула злость на самого себя.

Сейчас всё установилось и выстроилось: злость обернулась требованием.

Возмездия.

Его главной теперь обязанностью.

Даже больше — действием по удержанию мира.

«Атлант» — это символ, указание человечеству, что каждый может вдруг стать востребованным.

…

Попались два парня восточного облика:

— Подскажите, где тут снять недорогую квартирку на несколько суток?

— Какой профиль у вашего колледжа?

— Физико-математический.

— Максим уже в двадцать четыре года стал кандидатом наук, — дополнила Маша.

— Да, я физик-теоретик, но в последние три года увлекся педагогикой. Знаете, каждый выпуск нашего колледжа уже дает нескольких талантливых ребят для университетских физматов. А сколько будет за двадцать лет? Разве их совокупные результаты можно сравнить с моими индивидуальными, останься я в физике как исследователь?

— Ох, подвижник ты наш, — прозвучал голос Бориса с ироническим очень оттенком.

Из ответа Виктор понял причину:

— Не завидуй, Боря. Во-первых, ты сам из Марии Александровны лопатой гребешь.