Константин Калбазов - Фаворит. Сотник Страница 15

Те вновь не стали обострять. Приказа никого не впускать у них нет. Молодец же этот из царского круга, а потому и подозрений не вызывает. Ничего особенного в его желании стрельцы не увидели и слегка разошлись в стороны, давая ему пройти.

А вот приоткрывший дверь Алексашка очень даже увидел. Много чего увидел. Да какие, к ляду, пистоли! Плевать! Он такое увидел! Такое!

Спокойно. Только спокойно. Вот так, прикрыть дверцу, пока эти голубки его не приметили. И назад. Ага. Стрельцам что-то сказать надо.

– А ну его, братцы. Потом зайду, – махнул он рукой с видом человека, которому неприятности без надобности.

– Что так? Вроде рвался, а тут передумал, – вздернул бровь Остап.

– Да просто подумалось тут – бери ношу по себе, чтобы не падать при ходьбе. Дело-то у меня неспешное, а там царевна. А ну как осерчает. Чай, не княгиня какая. Цесаревичу нажалуется, а у него рука тяжелая.

Вот так вот. Новость новостью, но не след ронять себя в глазах окружающих. Мол, царский род – он царский и есть, а все эти князья, княгини и бояре идут лесом. А еще и намек на то, что его только сам наследник наказывает. Причем собственноручно. И судя по понимающим ухмылкам, Меншиков своего добился.

Единственное, что мог предпринять Иван, это вытянуться по стойке смирно, бросить руки по швам и, задрав подбородок, крепко сжать губы. Во всяком случае, ничего умнее ему в голову не приходило. Любой иной подход был чреват теми или иными последствиями. Позиция же стойкого непротивления могла послужить хоть каким-то шансом избежать сурового возмездия.

Правда, оставался еще вариант заполучить в лице царевны лютого врага. Ох, лучше бы не надо. Поруганная первая любовь. Это может остаться на всю жизнь. Если вы умудрились смертельно обидеть женщину, знайте, ваши проблемы только начинаются. Большие проблемы. И уж тем более если это касается Рюриковичей. Кровь у них – что гремучая ртуть.

– Ты чего, Ваня? – оторвавшись от него, но продолжая буквально висеть на шее, растерянно и вместе с тем обиженно спросила Лиза.

– Прости, царевна, но из этого ничего хорошего не выйдет, – все так же тянясь в струнку, четко, по-военному ответил сотенный.

– Ты о чем, Ваня? – недоуменно проговорила она, отступая от него на один шаг. – Я же знаю, ты меня любишь. Я это вижу.

– Это не имеет ровным счетом никакого значения, царевна.

Нет, только не отвергать и не отталкивать. Выставить себя и ее жертвами обстоятельств, но ни в коем случае не глумиться над пылающим страстью сердцем. Не сказать, что Иван был психологом, но он обладал богатым жизненным опытом и был отцом двух дочерей. Поэтому надеялся, что худо-бедно в этом что-то соображает.

– Почему не имеет значения? Мы любим друг друга…

– Ты царевна, и этим все сказано. – Не отрицать свою любовь, но и не признавать, побольше неопределенности.

– Но тетке Ирине ты отказать не смог, – желчно выплюнула она.

– Выйдя замуж, Ирина Васильевна перестала быть царевной и стала великой княгиней, утратив право престолонаследия. Ты же все еще наследница царя, пусть и вторая в очереди. Мне только лишь помыслить о тебе – уже совершить преступление против трона. А за то прямая дорога на плаху. Я не боюсь смерти, Елизавета Дмитриевна. Но коли уж суждено погибнуть, хотел бы сделать это, положив жизнь на алтарь служения Русскому царству. И да, царевна, ты совершенно права. Отказать Ирине Васильевне я не смог.

Последнее он сказал таким тоном, словно всем своим существом пытался достучаться до девушки и объяснить ей, что он вынужден находиться подле княгини. И судя по пониманию в ее взгляде, ему это таки удалось.

– Я тебя поняла, Ваня. Просто помни о том, что я тебя буду ждать столь долго, насколько смогу. Только и ты уж постарайся побыстрее возвыситься. Ты можешь, я знаю. Талантов и храбрости у тебя для этого достанет.

– Я брошу на то все силы, царевна. Клянусь тебе в том, – со всей возможной искренностью и душевной мукой заверил Иван.

Плевать, что он сейчас врал. Главное, отвести грозу. А с остальным можно будет разобраться после. И еще. Ни в коем случае не высовываться. Не хватало еще, чтобы царевна слетела с нарезки. И вообще подальше держаться от этой красотки. Интересно, поверила?

Хм. Похоже, получилось-таки избежать серьезных неприятностей. Вон как царевна подобралась и преобразилась. Ни растерянности, ни злости, только ликование, удовлетворение и надежда на будущее. Нет, точно в этой головке засел не один десяток рыцарских романов и всевозможных любовных историй. Этот мир уже знает Шекспира и его Ромео и Джульетту? Не помнит. Но если да, то это творение не могло пройти мимо жадной до переживаний Лизаветы.

– Я буду ждать, Ваня, – мило улыбнувшись, с детской непосредственностью произнесла она.

Потом вдруг стала собранной. Ну или хотела казаться таковой. Потому как игра читалась на ее лице, как в открытой книге. Обежала взглядом мастерскую, задержавшись на все еще открытом футляре с оружием.

– Так. Я возьму вот эти пистоли, – деловито заявила она.

– Царевна…

– Лиза. Когда мы одни, называй меня Лиза. К чему перед самими собой-то таиться.

Вот же з-зараза малолетняя. Свалилась на его голову. Но тут уж ничего не поделаешь. Нужно разруливать и делать выводы на будущее. Герой, блин, любовник!

– Прости. – Вот так, нейтрально, без имени, благо тут не заморачиваются с обращением на «вы». – Я просто хотел сказать, что тебе сделают другие.

– С этими что-то не так?

– Все так. И работают они исправно, и бой у них точный. Просто эти я делал как образцы. На них нет никакой отделки, одно лишь воронение. Не пристало деве твоего положения.

– Ты их сам делал? – внимательно посмотрела на него царевна.

– Да.

– Я возьму эти, – решительно произнесла она.

Ивану оставалось только мысленно пожать плечами. Господи, что тетка, что племянница – одна кровь, одни повадки.

– Сколько я должна тебе за них?

– О чем ты? Это подарок, – искренне возмутился Иван.

– Прости. Как-то не подумала, – зардевшись от удовольствия, произнесла девушка, принимая футляр с пистолями и прижимая его к груди.

Ну и какого стоим? Чего застыла, как изваяние? Пистолеты получила, как и намек на вечную любовь и преданность. Пора отчаливать. Ага. Как бы не так.

– Ваня, коли любишь, поцелуй меня. – И эдак преданно смотрит, как собачонка.

Господи, вот пришиб бы самого себя за такое. Но… Бог весть, может, это и глупость величайшая, ну вот не видел он иного выхода.

Иван приблизился к девушке, взял ее запрокинутую головку в свои большие ладони и, склонившись, запечатлел на ее устах быстрый и легкий поцелуй. Настолько быстрый, что едва успел почувствовать ее горячее дыхание и инстинктивно раскрывшиеся ему навстречу губы. Нет, об опыте тут говорить не приходилось, это он почувствовал еще в первый раз. Но вот страсти в этой юной особе просто в избытке.

Лиза, замерев, простояла еще несколько секунд, после того как он отступил от нее. При этом глубоко дышала, высоко вздымая грудь. Наконец с ее глаз сползла поволока, и появилось сожаление, смешанное с откровенным торжеством. Еще раз глубоко вздохнув, она в упор посмотрела на Карпова:

– Я буду ждать, Ваня. Что бы ни случилось, куда бы меня ни забросила судьба, я буду ждать. Не тяни.

– Я постараюсь, – вновь искренне заверил Иван, вкладывая в эти слова свой смысл.

Озарившись шальной и задорной улыбкой, стрельнув в него напоследок лукавым взглядом, девушка резко развернулась и вихрем вылетела из конторки. Ивану только и оставалось, что облегченно вздохнуть и опуститься на табурет.

И что это было? Вот как теперь выкручиваться из ситуации? Ой, нет, это дело лучше переспать. А еще лучше промыть чем-нибудь покрепче, чтобы мозги сначала сверзились, а потом вновь встали на место. Идея, кстати, не из самых глупых. Ничего не станется, если он разок забьет на службу.

Лизавета же выпорхнула из цеха в весьма приподнятом настроении, прямо-таки лучась счастьем. При этом она прижимала к груди деревянный футляр с пистолетами, и стрельцы рассудили так, что она получила то, чего очень сильно хотела.

Конечно, получила! И пистоли в том числе. Потому как они его работы. Самолично изготовленные. У тетки есть карабин личной выделки Ивана, пистоли же – уже с серебряной насечкой и резными рукоятями, а потому чисто его работой не являются. А теперь и у Лизы есть такой подарок. И это лишь начало!

Довольная, царевна устроилась в легкой карете и метнула в находящуюся там Анюту победный взгляд. Вот только преданная служанка вовсе не разделяла настроение своей госпожи. Она не одобряла ее идею прийти и попросту открыться сотенному. Глупо же. Одно дело – вздохи и ахи в темном уголке и совсем иное… Нет, об этом Анюта и помыслить не могла. Шалости шалостями, но что тут может начаться… Правда, и помешать царевне она также не могла.

– Ну! Что я тебе говорила! – когда карета тронулась, подавшись к Анюте, жарко зашептала царевна. – Он меня любит. Просто тетка Ирина такая прилипчивая, что он не знает, как от нее избавиться…