Сергей Гончаров - Bentley (СИ) Страница 15

— Замерз? — обратил внимание хозяин квартиры. — Так чего молчишь? Язык проглотил?

Он сходил в одну из комнат, выключил сплит. Вернувшись, уселся на стул и пристально посмотрел мне в глаза.

— У тебя там, — бесцеремонно указал мне в пах. — Все нормально?

— Колом стоит при виде красивых женщин, — так же бесцеремонно ответил я. — Еще вопросы?

— Пока нет, — Сергей Владиславович откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Рассматривал мое тело с видимым наслаждением. При других обстоятельствах я бы рванул оттуда без оглядки, заподозрив в нем представителя политкорректной ориентации. Но, учитывая обстоятельства, понимал, что он представляет, как смотрится в зеркало, на свое новое, помолодевшее, тело.

— Тогда у меня есть, — отхлебнул я кофе. — Один такой большой и глобальный вопрос.

— Ну-ну? — Сергей Владиславович, явно заинтересовавшись, поерзал на стуле.

— Чего вам еще надо? Ведь у вас и так все есть! Жена, дети, деньги. Даже секретная квартира на Тверской для любовницы! Что вам еще надо?!

Он несколько мгновений смотрел на меня, потом опустил взгляд. Глубоко вздохнул и сказал:

— Тяжело объяснить.

— Так попробуйте.

— Попробовать, говоришь… — он посмотрел на меня с раздражением, будто я нищий и пристаю к нему с подачками. — Ладно, — поглядел на мою кружку. — Конечно, попытаюсь, но знаешь пословицу, что сытый голодному не товарищ?

— Знаю.

— Ты меня попросту можешь не понять. — Он провел ладонями по лицу, словно пытался вытереться, а мне показалось, что попросту время тянул, придумывал причину. — Значит, ты думаешь, что у меня все есть? Так?

— Так, — решительно кивнул я.

— И это правда. У меня все есть. Да только жизнь к концу подходит, а что я сделал? Ничего. Ровным счетом. Хочется след после себя оставить. Или в науке или в живописи, может в литературе. А может и еще где-нибудь.

— Так в чем проблема? — искоса глянул на него. Что-то не договаривал. С его деньгами явно можно след оставить. Даже не след, а целый кратер.

— Проблема в том, что я этого уже не успею. Сколько мне осталось? Год? Двадцать лет? Не знаю. Может, и все тридцать еще проживу. Но проблема в другом. Я уже не смогу творить так, как творил бы без денег. Да и относиться ко мне всерьез уже не будут, потому что в этой жизни можно заработать либо деньги, либо славу. Деньги у меня есть, но в могилу с собой я их не заберу. А славу забрать можно. Это единственное, что можно забрать с собой.

В этом моменте я его понял. Это как в игре поставить бессмертие. После неуязвимости, почувствовав вкус вседозволенности, не захочется возвращаться обратно слабым и смертным человеком. Несколько интересных игр я из-за этого так и не прошел. Поставил бессмертие и интерес пропал. А насколько интересной игрой должна быть жизнь?

— Но вы, например, можете все раздать. Этим уже можно заработать нехилую славу.

— Раздать?! — усмехнулся Сергей Владиславович. Допил кофе и поставил кружку рядом с планшетом. — Да, в теории могу имущество раздать, бизнес продать, а все деньги вновь раздать, все связи порвать раз и навсегда, чтоб обратного пути не было. Могу? Могу. Только силы не те. Возраст сказывается. Не могу уже работать по двенадцать, пятнадцать часов в сутки. Понимаешь?

— Нет, — покачал я головой. Работать по пятнадцать часов в сутки было за пределами сознания.

— Ладно, — махнул на меня рукой, как на надоевшую муху, хозяин квартиры. — Мы все обсудили, и пора бы…

— Нет, мы не все обсудили, — уверенно сказал я. — Вы так мне доходчиво и не обосновали, для чего хотите поменяться телами!

Брови Сергея Владиславовича сдвинулись, пальцы левой руки забарабанили по столешнице.

— Ты совсем глупый? — в голосе чувствовалась сталь, неудачная актерская игра, которую изображал с начала встречи, закончилась. — Может тебе еще теорему Пифагора доказать? Зачем обосновывать, для чего меняться телами?! Тут и младенцу все понятно! Жить хочу! Попросту жить!

— Тогда…

— Болячек у меня никаких нет, — перебил хозяин квартиры. — Для моего возраста у меня отличное здоровье. Скоро сам в этом убедишься. Есть еще какие-то вопросы? — и, не дав ответить, продолжил. — С утра заеду, заберу тебя, и поедем к Петру. Пока что располагайся. Все, что найдешь в холодильнике, можешь есть. Всем, что есть в квартире, можешь пользоваться. Ключи тебе не оставлю. Не доверяю. Все понятно?

Кивнул недовольный, что меня здесь, по сути, запирают как заложника.

— Просто предохраняюсь, — понял мое настроение Сергей Владиславович. — Я тебя не знаю. Вдруг ты сейчас вынесешь всю квартиру?

— Да у вас там такая охрана, — указал в пол. — Что и мышь кусок сыра не вынесет!

— Знаешь, есть такой анекдот, бородатый как старый шахид: как приходил любовник — все видели, как выносили квартиру — не видел никто. Жизненный анекдот, кстати. А ключи тебе без толку без пропуска. Охрана не пропустит. А пропуск делать долго. Нам скорее операцию успеют сделать. Можешь, кстати, осваиваться. Если не передумаешь, эта квартира вскоре будет твоей. Нравится?

— Очень, — честно признался я.

— Это еще что! Ты мой дом не видел, — с гордостью сказал Сергей Владиславович. — Там даже два подземных этажа есть! Ладно, успеешь еще насмотреться. Да и жене не хочу тебя показывать. Мало ли чего заподозрит. Они, бабы, народ прозорливый. Может и не понять, что произошло, но заподозрить неладное. Тебе же потом проблемы и разгребать.

— Жена-то красивая? — неожиданно для самого себя брякнул я.

— Жена красивая! В фильме «Кенгуру здесь» играла. Смотрел?

— Нет. Даже не слышал.

— Артхаус не любишь?

— А что это?

— Понятно, — Сергей Владиславович скривился, будто я рассказал, что тараканами питаюсь. — Направление в искусстве такое. В общем, посмотришь в интернете, если интересно. Моя жена там медсестру-стриптизершу играла. Не перепутаешь. Ладно, до завтра.

Направился к двери, а я, словно гостеприимный хозяин, поплелся следом, провожать. Сергей Владиславович сунул ноги в мокасины, достал из кармана ключи.

— И последнее, — сказал он. — Попугая не выпускать, потом не поймаешь. А если и поймаешь, он тебе клювом может череп проломить. Да, злобная птица. Давно бы от нее избавился, да девушка, что тут жила, не позволяла. А сейчас не до него. В офис надо и дел куча. В общем, как-нибудь на днях его продам или в зоопарк отнесу.

— А может попросту в окошко? — предложил я. — И пусть себе летит, свободе радуется.

— Ты знаешь, сколько он стоит, чтоб его в окошко?! — выкатил глаза Сергей Владиславович. — Это какая-то редкая порода, с каких-то дальних островов, какого-то богом забытого архипелага! Если по дешевке продать все равно на машину хватит!

— Ни фига себе! — поджал я нижнюю губу, конечно не поверив, что какая-то птица может столько стоить.

— Ладно, — протянул он руку. — Надо бежать. Чтобы завтра утром, к восьми, был готов. Понял?

— Понял, — пожал я жилистую ладонь.

Сергей Владиславович вышел и захлопнул за собой дверь. Загремели замки. Один, второй, третий. Над входом загорелась красная лампочка сигнализации. Всерьез квартирка охранялась, всерьез. Да и не квартирка собственно, а квартирище.

Прогулялся по комнатам, разглядывая, чем бы заняться. Когда дошел до ванны понял, что следует сделать в первую очередь — искупаться, как нормальный человек.

В ванной сидел долго. Часа два, а может и больше. Пока попробовал все функции, пока просто попарился, пока вымылся. В общем, когда вылез и вытерся, часы показывали начало четвертого. Старую, грязную одежду, надевать не хотелось. Секунду подумал, а после кинул всю, даже трусы, в стиральную машину. Нашел порошок и, разобравшись в программе методом «тыка», запустил. Сам остался в чем мать родила.

Машина показала, что стирать будет два часа тридцать минут — явно с программой не угадал, на шелк поставил. Не страшно. До утра совершенно свободен.

Босыми ногами по шкурам ходить приятно. Полный сил и энергии после продолжительного купания еще раз обошел всю квартиру в поисках занятия. Конечно, всегда оставался телевизор, но за время проживания в Москве я отвык просто валяться на диване и пялиться в эту шевелящуюся картинку. Взгляд остановился на попугае. Птица смотрела на меня, с таким выражением, словно спрашивала голосом того «Васи» с «Тимирязевской»: «Чё вылупилось, мурло?». Наверно я бы не удивился, если бы попугай это даже вслух сказал, слишком у него быдловатый взгляд.

Усмехнулся собственным мыслям. Чего от безделья в голову не полезет?! Быдловатый взгляд попугая! Надо же?!

В другой комнате, на тахте, несимметричной, как и вся мебель в этом доме, лежал ноутбук. Девятнашка. Я присел, положил рядом телефон. Открыл компьютер, нажал кнопку запуска, всей душой умоляя, чтобы не стояло пароля. Высокотехнологичное устройство пилилкнуло, показало разноцветные форточки, символизирующие окно… и задумалось. Качественно и надолго. Проще говоря — зависло. Индикатор загрузки процессора горел беспрерывно. Лампочка разряда батареи мигала красным. Явно не к добру. И где в этих хоромах искать зарядку? Делать нечего, отправился на поиски. Проходя мимо попугая, спросил: