Анна Инк - Изъян Страница 15

«Всё это началось после переезда в Город. Ты постоянно думаешь над тем, как живут цэрперы. Сравниваешь их с собой, анализируешь идеологию с другой точки зрения. У тебя то и дело проскальзывает мысль: а какого индивидам низшего класса жить так? Но ты же понимаешь: наш анклав ещё так молод, и все эти огрехи в его устройстве оправданы. А ещё ты тоскуешь по дому – стоит это признать. Здесь всё по-другому».

– И здесь небезопасно.

– Что? – переспрашивает Полина.

– Я ничего не говорила, – мотаю головой.

– Нет, ты что-то пробормотала… Ты меня совсем не слушаешь? – Полина обиженно поджимает губы.

– Я кашляла. И я тебя слушаю. Тебе понравилось, что теперь функция «живой открытки» доступна и в украшениях. У модели был широкий браслет, и когда она танцем пыталась рассказать какую-то историю, над её запястьем всплывали слова, обозначающие сущность движения.

Полина улыбается:

– Я хотела рассказать тебе один секрет, – она хитро смотрит на меня. – Но не сейчас.

– Почему?

– Ну просто. Вот именно сейчас не хочу.

– Зачем тогда сказала?

Её взгляд спускается по крышам высотных домов как по ступеням – чем дальше мы уходим от центра, тем ниже здания. Задрав голову к искусственному небу, говорит:

– Я лучше спрошу у тебя. Ты никогда не думала, как работает эта штука?

– Купол? А при чём здесь секреты?

– Как же? Ведь это большой секрет. А ты такая информированная. Вдруг тебе удалось разговорить кого-нибудь из посвященных.

– Ты же знаешь – академики не взаимодействуют с горожанками. Но даже если бы появилась такая возможность – я бы не стала пробовать. Мне никогда не было интересно, честно говоря. – И добавляю: – Мне бы всё-таки хотелось провести старость нормально, как рядовым цэрперам, которые могут выиграть в соревновании садов и съездить за пределы нашего анклава, может даже в другую страну. Я очень хочу увидеть море, – и здесь я не вру.

– Я тоже… Но вероятность очень мала. Твоя мать ещё жива?

Я отрицательно мотаю головой.

– Моя ещё на экофермах. Она ни разу не была на море, хотя я стараюсь каждый раз, когда привозят в Торговый центр новые семена, отправлять их ей. А она даже в номинанты никогда не попадала. Её опережают женщины, которым дети вообще ничего не присылают – на стандартных семенах хорошие сады делают, или сами как-то выводят новые сорта.

– Видимо, твоя мать – плохой садовник.

– Она ленивая, всегда такой была.

– Тем не менее, ты дочерний долг выполняешь – значит, она хорошо заботилась о тебе, и ты ей благодарна. Я своей никогда ничего не отправляла. Но она и без меня конкурсы выигрывала. Мы обе друг без друга могли бы прекрасно обойтись.

– Несправедливо. Вот так спонсируешь свою дочь до тринадцати лет, думаешь, что всё для неё делаешь, а она потом и пакетика семян не отправит.

– Надеяться нужно только на себя, в любом возрасте. Но садовник из меня плохой… я уверена.

– Ещё есть время всё исправить, – хмыкает Полина. – Только я хочу на море сейчас. И без лекарства.

– Так не получится, сама понимаешь.

– Эта дурацкая аллергия, – вздыхает Полина. – Я не понимаю, почему они ничего не могут с этим сделать? Почему лекарство, позволяющее тебе ощущать все запахи на природе, не захлёбываясь соплями, слезами и кашлем, стоит так дорого?

– Ну… вот так… – пожимаю я плечами.

– А ты никогда не была на краю Города? У самой стены купола.

– Да… бывала. И не раз.

– Говорят, там герметичность нарушена из-за постоянных въездов и выездов Зозо, и аллергия начинается даже под куполом.

– Не может такого быть.

– Серьёзно тебе говорю. Одна моя коллега живёт на самой окраине, как раз у восточного выхода. И ей врач даже прописал употреблять асенсорин, когда она возвращается в квартиру. Она все Средства тратит на эту мерзость.

– Врёт. У неё есть лентиго?

– Что?

– Асенсориновое лентиго. Россыпь мелких коричневых пятен на коже, поражают руки, щёки, иногда плечи… – Полина хмурится. – Разве ты не обращала внимания? Они есть у цэрпер, вышедших на пенсию, потому что пенсионеры на экофермах постоянно под асенсорином; и у некоторых аполло, которые вернулись в Город после жизни у своего инвестора – если инвестор экономен, её аполло тоже всегда под асенсорином. Давать своему аполло септемсенсорин всё-таки дороговато.

– Никогда не задумывалась об этом. Мне казалось, это индивидуальная особенность.

– Нет. Это из-за вальпроевой кислоты в капсулах асенсорина, и ещё ряда химических элементов, которые накапливаются в организме и выдают такой побочный эффект. Если твоя коллега каждый раз принимает асенсорин, у неё обязательно должно было появиться асенсориновое лентиго. Для этого достаточно всего пяти приёмов.

– Нет, у неё нет.

Мы уже рядом со зданием, где расположена моя квартира, но Полина не собирается прощаться, и, обгоняя меня на полшага, первая сходит с проезжей части.

– Слушай, а ещё говорят, – она таинственно понижает голос, – что иногда у самой стены можно увидеть психары.

– Большего бреда я не слышала.

– Серьёзно! Говорят, что некоторые очень сильные чувства, которые долго подавлялись человеком и, наконец, вырвались, не впитываются куполом, и вылезают обратно, прямо в Город. И они сверкают во тьме как шпиль «Витрума». И эти супермощные психары могут подплыть к человеку и проникнуть в него. И тогда человек сможет ощутить это чувство в сто раз сильнее, чем тот, кто это чувство подавлял. А ни одно живое существо не способно пережить такой аффективный взрыв. И человек просто сгорает заживо.

– Это и есть твой секрет?

– Нет, – Полина отвечает с придыханием. Кажется, она до сих пор представляет себя горящего заживо человека. – Нет! – обижается она. – Ты вообще ни во что не веришь, пока сама не убедишься!

– Вот-вот, – я с грустью поглядываю на тёмные окна моей квартиры. Мы уже у входа в мой подъезд.

– Давай сходим туда? На край Города, – ноет Полина.

– Это бессмысленно.

– Тогда я пойду без тебя, – она складывает руки на груди.

– Нет.

– Я так и знала, что тебе не всё равно! Значит, я выберу день, и после рабочей смены мы идём на край Города.

Я смотрю на неё скептически.

– Ты же знаешь, я упрямая, – гордо заявляет Полина. – И я пойду.

– Ты просто уверена, что одну я тебя не отпущу.

– Да, – честно отвечает она, сжимает мою руку, улыбается, и быстрой походкой направляется в сторону директивы 1. Она сливается с толпой горожан через несколько секунд.

Я вхожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице. Я представляю психар, прошедший через интерференционный фильтр. Структура психара обретает геометрическую чёткость, его светимость достигает яркости шаровой молнии, его мощность увеличивается в сто крат. И он настолько плотный и буйный, что следующий фильтр не способен поглотить его. И психар отталкивается от решётки фильтра, выскальзывает из поверхности купола, и падает в прохимиченный городской воздух; теперь он плывёт над асфальтом, колеблясь, мерцая; он набирает обороты. Человек у стены замер в оцепенении. Он ничего прекраснее и страшнее в своей жизни не видел. Психар приближается к нему, касается его губ ласковыми лучами… и вдруг! Вкручивается в лицо. Вспухает. Заполняет человека целиком. И пламя прожигает изнутри, плавит одежду… Человек нем, человек по-прежнему обездвижен. Только яркий белый огонь становится рыжим, поедая физическую оболочку, превращая индивида в один цельный эмоциональный импульс. Это зрелище представляется мне чудовищно красивым. Но я бы не хотела, чтобы на месте этого человека оказалась Полина.

6. Синее смещение

37-й день в Городе. Дома сейчас утро, в саду зябко. Будильник выдаёт уже второй залп набегающей волны. Как и положено, я загружаю на легальном эргосуме личный гороскоп – мне ведь необходимо, чтобы моя история поиска соответствовала большинству. Причудливые узоры на экране, изображающие знак Стрельца, теперь не только раздражают меня, но и напоминают о Звёздном подземелье.

Интересно, а в сети вообще есть информация про астрономию? Это же такая архаика… Первые ссылки отправляют к зодиакальным созвездиям. Я нахожу Стрельца. Россыпь точек никак не напоминает мне человека на лошади, который всегда иллюстрирует страницу моего гороскопа. Даты знака зодиака не совпадают с датами, когда Солнце проходит через это созвездие. В чём логика? Надо спросить у него. У этого молодого человека. Почему такие даты. Ищу ещё что-нибудь. Мне выдают про теорию расширения Вселенной. Я пробегаюсь по тексту, зависаю на картинках галактик. Сверкающие узоры причудливой формы, в хаосе звёзд. Неужели эти штуки действительно существуют, куда-то движутся, во что-то превращаются? И он считает, что взаимодействие между ними – этими мёртвыми объектами – гораздо интереснее, чем наша жизнь.