Галина Раздельная - На задворках вечности. Часть II. В шаге от бездны Страница 15

– Будем творить!

Глава 4

Протяжное молчание заточенным камнем надрезало выдержку Кали. Терпение её было на исходе. Архонт внимательно любовался её жалкими и неумелыми попытками вырваться за пределы прочного сплетённого им энергетического кокона. Трогательная, радушная улыбка озаряла его лишённое непредсказуемой мимики лицо, когда его проницательные угольно-горящие глаза устремлялись за метающейся по замкнутому пространству Кали. В конце концов, у неё сдали нервы, и девушка начала звать друзей на помощь.

– Ну, деточка, – Валлиэн проворно оказался рядом, силой вернув Кали в её физическое обличье, после чего без церемоний усадил на твёрдый неудобный стул, – ну что ты тут разоралась? Устроила бабью истерику!

Кали попыталась исчезнуть, но вместо ожидаемого не смогла и пошевелиться.

– Давай-ка успокаивайся. Никто не собирается тебя обижать. Я просто не хочу, чтобы нас слышали. Ты ведь тоже этого не хочешь?

Великий Архонт вплотную склонился над девушкой, нависнув над ней подобно тёмно-синей, светящейся скале.

– Мало ли чьи уши тут бродят? – дружески пошутил он.

Его лицо уподобилось доброму. Кали же всё равно продолжала видеть в нём лишь угрозу. Это расстроило Архонта. Вернувшись на своё место, он отбросил шутливость, вновь становясь сдержанным и даже серьёзным.

– Скажу это лишь раз, – чеканно произнёс он. – От нашей встречи будет гораздо больше пользы именно мне. Мне! Я заинтересован в дальнейшем разговоре и его положительном исходе. Посему, не вижу никаких причин вести себя неадекватно.

Кали притихла, кое-как сделав вид, что успокоилась.

– Добавлю ещё больше, – заметив улучшения, продолжил Архонт, – я несказанно рад этой встрече, ибо я ждал её всю свою жизнь!

Последнее замечание Великого Архонта удивило Кали настолько, что та на время позабыла о страхе перед ним.

– Вижу, деточка, ты и этого не знала, – раздосадовано вздохнул Валлиэн. – Непростительно столь многого не знать. Похоже, прежде, чем мы затронем тему, из-за который ты и твои спутники так долго и безуспешно рыскали по мирам в поисках творцов, мне придётся поведать тебе несколько простых истин, помещённых в одну коротенькую историю. Глупо, наверное, спрашивать такую невежду, но я, всё-таки, спрошу.

Архонт неотрывно смотрел на Кали.

– Что ты можешь сказать о нашем мироздании?

Кали сжалась. Это был странный вопрос. Зачем Архонту слышать от неё описание модели их мироздания, когда он и сам прекрасно знал, как и что устроено. Однако, придирчивый взгляд Валлиэна заставил Кали отвечать и, не придумав ничего более разумного, она поспешно заговорила о мирах и измерениях, с каждым словом понимая, что ждали от неё совершенно иного.

– А одним словом? – перебил её Архонт. – Какое оно, мироздание?

– Неосязаемое? – предположила Кали.

– Нет.

– Непостижимое?

Архонт скривился.

– Иррациональное? – тихо выдавила она.

– Вот это уже ближе, – смилостивившись, согласился Валлиэн. – Но я бы предпочёл более поэтичное слово.

– Наше мироздание – несовершенно, – ответил за Илтим он. – Также можно сказать, что оно кустарно, уродливо, неправильно. Выбирай, что хочешь, вывод один – мы существуем в рамках изначально дефектно построенного дома, и эти дефекты всё чаще дают о себе знать. А теперь, когда оба мы сошлись в едином мнении о нашем общем доме, я, пожалуй, начну свой рассказ.

Архонт поднялся и плавно зашагал по неуютной пещере. Места в ней для его габаритов оказалось совершенно недостаточно, но это не сказывалось на движениях Валлиэна. Помещение подстраивалось под своего владельца, расширяясь, как живая субстанция, когда тот, не обращая внимания на стены, хотел пройтись дальше или, игнорируя потолок, вытягивался в полный рост. Его неспешные тихие шаги как гипноз невзначай успокоили Кали, и до той поры, пока он вновь заговорил, девушка не заметила или не смогла заметить, как полностью перестала бояться.

– Прежде мне надлежит тебя огорчить, – неспешно начал Архонт, – ты никогда не найдёшь Создателей. Не найдёшь их по той простой причине, что в нашем мироздании более не осталось творцов. Всё, что с ними связано, те обрывки следов, по которым вы шли, относятся лишь к зарождению первых миров и, если мне не изменяет память, а она не изменяет, на семидесятый световой миллиард год от начала существования мироздания они покинули нас окончательно. С тех пор моя раса была и остается главенствующей в доступных нам измерениях.

Кали растеряно отвернулась. То, о чём она догадывалась и раньше, подтверждалось в речах Архонта. Весь её путь оказался напрасным.

– Я бы не был столь спешным в подобных суждениях, – заметив, что гостья поникла, молвил Валлиэн. – Удивительное во всей этой запутанной истории именно то, что тебе вовсе не следовало никого искать.

Девушка посмотрела на Архонта.

– Все, что тебе нужно, и без того уже долгие жизни находилось рядом.

Архонт неотрывно уставился на гостью, пока Кали машинально не потянулась к кулону с осколком.

– Ага, значит, он у тебя на шее! – радостно уточнил Валлиэн.

Незаметно Архонт вновь оказался рядом. Его массивные тонкие кисти потянулись к оправе, но коснулись лишь пустоты. Повертев немного незатейливый кулон, он с минуту придирчиво всматривался вовнутрь, но, так ничего и не нащупав, медленно вернулся за стол.

– Щемящее чувство, противно знать, что осколок рядом и всё равно не иметь возможности дотронуться, увидеть его, – разочаровано заговорил Архонт.

– С чего такая честь выпала тебе? – почти беззвучно шепнул он.

Отвечать девушке не пришлось. Валлиэн отвернулся и, к облегчению Кали, почти до самого окончания рассказа более не смотрел в её сторону.

– Наше мироздание немолодо, даже дряхло, – уверенно заговорил он, – и я не стану обличать его в недостойные мерки неких величин и цифр, ибо ещё ни одна зародившаяся в нём раса не постигла его истинных масштабов, возраста и границ. Достаточно знать, что существует оно гораздо дольше тебя и всех, кого ты знала.

– Архонты – практически ровесники Начала, – продолжал Валлиэн. – Нас создали еще до закладки фундамента первого мира. Первое, что увидел и ощутил наш разум, была Пустота. Вряд ли ты можешь представить себе, что есть настоящая безликость ещё не родившегося мироздания, тот трепет, который вызывает Начало. Осознание скорого старта, ответственного, безопытного для нас, а мы ведь так молоды, мы лишь юные дети Пустоты. Нам бы самим только расти, развиваться, совершать глупости юности. Но ясли наших душ обошлись без родительской руки. Их никто не покачивал. Создатели не дали нам прочувствовать детства, состояться как личности, познать себя духовно. Едва нас сотворили, к нам начали относиться как ко взрослым, будто наши умы и души уже повидали столько же, сколько успели поведать творцы. Сейчас я понимаю, что Создатели были не правы, отведя пусть сильным, но неопытным чадам такую важную и ответственную роль.

Так мы стали строителями будущего.

Все основные работы оказались у нас на поруках, в то время, когда Создатели оставались при нас архитекторами. Вместе нами были положены основы основ, в соответствии с которыми и существует известное тебе мироздание со всеми его Вселенными и измерениями.

Трудно подсчитать, сколько усилий, энергии и времени ушло на воплощение замыслов Создателей. Их единый разум придумал несомненно величественную структуру, простую в своей сложности, понятную и в то же время музыкально-хаотичную.

Глаза Архонта вспыхнули от воспоминаний.

– О!!! – воскликнул он. – Что это была за чарующая души мелодия! Как равномерно и осознанно она занимала скованную Пустоту, растекаясь от истоков Начала нашего общего разума. Какие свершения сулила! Что за пределов могла достигнуть?!

Застыв в немом порыве, Валлиэн постепенно унял сияние. Глаза Архонта опять стали тусклыми. По-прежнему не смотря на свою гостью, он, ссутулившись, облокотился на затёртый стол.

– А потом, деточка… – тихо продолжил он. – Потом что-то точно пошло не так…

Голос его утратил эмоциональную окраску.

– Неизвестно, где именно поселился изначальный изъян, – рассказывал Валлиэн, – неизвестно, чей это был просчет – наш, Архонтов, или их, Создателей. Кто в чём и когда допустил необратимую ошибку, мы так и не узнали. Впрочем, это уже не играло никакой роли. Несовершенство было укоренено и подобно прогрессии стало плодиться на просторах, казалось бы, идеального мироздания. Первые его проявления оставались незначительными – еле слышные фальшивые тихие нотки в общей картине прекрасной мелодии: то там случится аномалия, то тут. Но когда масштаб коррозии разросся, и из неё полезли опухоли-миры, участились аномальные рождения Вселенных, странные коллапсы, появление гибридной неподвластной нам материи и энергии, изменения в строении пространства-времени, утрата контроля над прошлым, невозможность влиять на то, что свершилось и многое другое, мы вынуждены были взглянуть правде в лицо. И эта правда стоила моей расе многого.