Дуглас Престон - Богохульство Страница 15

– Мелисса? Познакомься с Уайманом Фордом, антропологом. Это Мелисса Коркоран, наша специалистка по космологии.

Форд и Коркоран обменялись рукопожатиями. На ее плечах лежали волны густых волос, на вздернутом носу темнела россыпь веснушек. Мелисса была в рубашке, джинсах и расшитом бусинами индейском жилете – простом, но очень стильном. Она с любопытством взглянула на соседа сине-зелеными, как море, и тоже воспаленными от переутомления глазами.

Место с другой стороны было не занято.

– Пока ты не заболтала Уаймана, – сказал Хазелиус, обращаясь к Коркоран, – позволь я представлю ему остальных, с кем он еще не знаком.

– Да, конечно.

– Это Жюли Тибодо, наша специалистка по квантовой электродинамике, – произнес Хазелиус.

Женщина, что сидела напротив Форда, поприветствовала его кратким «здравствуй» и продолжила ворчливый монолог, глядя на светловолосого, похожего на лепрекона соседа. Выглядела Тибодо, как типичная женщина-ученый: неказистая, с короткими неухоженными волосами и в поношенном лабораторном халате. Невзрачную картину дополнял набор ручек в прозрачном клеенчатом кармашке. Форд прочел в досье, что она страдает недугом, называемым «пограничное личностное расстройство». Ему было любопытно узнать, как эта болезнь проявляется.

– А собеседник Жюли – Харлан Сен-Винсент, наш инженер-электрик. Когда «Изабелла» работает на полную мощность, сюда, благодаря Харлану, поступает девятьсот мегаватт электричества. Сущий Ниагарский водопад!

Сен-Винсент поднялся с места, перегнулся через стол и протянул Форду руку.

– Рад познакомиться, Уайман.

Когда он снова сел, Тибодо продолжила говорить – судя по всему, о некоем явлении, называемом конденсат Бозе-Эйнштейна.

– Вон тот господин в конце стола – Майкл Чеккини, специалист по физике элементарных частиц.

Со стула поднялся и протянул руку невысокий мрачный человек. Форд пожал ее, с любопытством и удивлением глядя в темно-серые безжизненные глаза Чеккини. Казалось, внутри он мертвый. Его вялое рукопожатие лишь усиливало это впечатление. Однако Чеккини уделял немало внимания своей наружности, будто в знак протеста собственному равнодушию ко всему прочему. Его рубашка была настолько белоснежная, что резала глаз, на брюках красовались идеально выглаженные «стрелки», блестящие волосы лежали безукоризненно, а пробор, казалось, был выровнен с помощью линейки. Даже руки он, судя по их виду, холил и лелеял. Светлые и нежные, они напоминали тщательно замешенное тесто, а ногти были обработаны пилкой и отполированы, как у модели. Форд чувствовал, что от Чеккини пахнет изысканным лосьоном после бритья. Однако внешний лоск не затмевал безысходности, которой он был пропитан.

Хазелиус, представив Форду всех, исчез на кухню. Ученые пустились что-то обсуждать, каждый со своим соседом.

Кейт так и не появлялась. Уайман уже начинал гадать, не произошло ли некое странное недоразумение.

– По-моему, мне еще ни разу в жизни не доводилось общаться с антропологом, – заговорила с ним Мелисса Коркоран.

– А мне – со специалистом по космологии, – ответил он.

– Ты и представить себе не можешь, сколько людей полагают, будто моя работа – приводить в должный вид ногти и волосы. – Она улыбнулась, как показалось Форду, – с кокетством. – Чем конкретно тебе предстоит тут заниматься?

– Я должен познакомиться с местными жителями и объяснить им, что происходит.

– А сам-то ты понимаешь, что здесь происходит? – Коркоран определенно с ним заигрывала.

– Пока не совсем. Поможешь мне в этом разобраться?

Она улыбнулась в ответ, немного подалась вперед и взяла бутылку.

– Вина?

– Спасибо.

Коркоран стала рассматривать наклейку.

– «Вилла ди Капеццана, Карминьяно», двухтысячный год. Понятия не имею, что это значит, но вино вкусное. Джордж Иннс – великий ценитель вин. Джордж, расскажи нам, пожалуйста, о нем.

Иннс, сидевший на другом конце стола, прервал разговор. Его лицо озарила довольная улыбка. Он приподнял бокал.

– Мне повезло, что удалось раздобыть этот ящик. Сегодня вечером хотелось побаловать себя и всех остальных чем-нибудь особенным. «Капеццана» – одно из моих любимых вин. Его производят в горах, в старом имении, расположенном чуть западнее Флоренции. У этого вина исключительный цвет и аромат красной и черной смородины, вишни и фруктов.

Коркоран с деланой улыбкой повернулась к Форду.

– Джордж – винный сноб, порой даже пугает. – Она чуть ли не до краев наполнила бокал Форда, долила вина в свой и подняла его. – Ред Меса рада тебя приветствовать. Ужасное место.

– Это еще почему?

– Я приехала сюда с кошкой – не могла с ней надолго разлучаться. А через два дня услышала дикий вой и увидела, как мою кошку уносит в зубах койот.

– Кошмар.

– Ты на них еще насмотришься. Шелудивые хитрозадые твари… Кроме них, тут водятся тарантулы, скорпионы, медведи, рыжие рыси, дикобразы, скунсы, гремучие змеи и пауки «черные вдовы». – Казалось, Коркоран перечисляет названия грозных тварей не без удовольствия. – Ненавижу здешние места! – со смаком заключила она.

Форд улыбнулся, надеясь, что его улыбка покажется растерянной, и задал глупейший вопрос. Впрочем, было даже лучше предстать перед этими людьми недалеким.

– А для чего, собственно, создана эта «Изабелла»? Я не очень понимаю. Мое дело – антропология.

– Теоретически тут все проще простого. «Изабелла» сталкивает друг с другом элементарные частицы, движущиеся почти со скоростью света. Так воссоздаются состояния материи, в которых она пребывала сразу после Большого Взрыва. Это что-то вроде гонки на уничтожение. Два отдельных пучка мчат навстречу друг другу в огромной цилиндрической трубе. Длина ее окружности – сорок семь миль. Пучки частиц бегут быстрее и быстрее и в итоге развивают скорость девяносто девять целых и девяносто девять сотых процентов от скорости света. Самое веселье начинается в то мгновение, когда мы сталкиваем их «лоб в лоб». Это и есть имитация Большого Взрыва.

– А какие частицы вы сталкиваете?

– Материю и антиматерию – протоны и антипротоны. Когда они встречаются – бабах! Е равно эм си в квадрате. В этот момент возникает масса разнообразных частиц. Их определяют детекторы, благодаря которым мы можем вычислить, что собой представляет каждая частица и каким образом она появилась.

– А откуда вы берете антиматерию?

– Заказываем ее в Вашингтоне и получаем по почте.

Форд улыбнулся.

– А я думал, у них есть только черные дыры.

– Если серьезно, мы создаем антиматерию прямо здесь – при помощи золотой пластинки и альфа-частиц. Антипротоны собираем во вспомогательном кольце, потом запускаем их в главное.