Алексей Калугин - Разорванное время Страница 15

– Есть!

Очередная кнопка, нажатая Басловым на пульте, сработала, и часть стены, откатившись в сторону, открыла узкий проход в кабину водителя. На невысоком сиденье с широкими подлокотниками сидел дравортак. Баслов молча схватил его за шиворот и выкинул в салон. Дравортак ошалело огляделся по сторонам, увидел двух вооруженных людей, засевших за средним рядом сидений, двух мертвых контролеров на полу и, парализованный страхом, замер на месте.

– Пошел отсюда! – рявкнул на него Киванов.

Дравортак кинулся к открытой двери, оступившись, скатился по пандусу и, проворно вскочив на ноги, в одно мгновение скрылся из виду.

Баслов с трудом втиснул свое большое, широкое тело в кресло водителя. Приборной доски в кабине не было. Перед ним было только стекло с односторонней светопроводимостью, через которое он увидел, как водитель подбежал к группе контролеров и, что-то рассказывая им, замахал руками.

Баслов положил руки на подлокотники. Правая его ладонь легла на теплую, чуть шероховатую, сразу же словно прилипшую к коже поверхность шара, выступавшего наполовину из прорезанного в подлокотнике гнезда. Шар легко и плавно скользил в любую сторону, подчиняясь движениям кисти руки. Под левой рукой оказался торчащий из другого подлокотника короткий рычаг с удобной горизонтальной рукояткой.

Баслов потянул рычаг на себя, и машина рванулась вперед. Испуганно шарахнулись в стороны стоявшие на ее пути дравортаки.

Баслов сбавил скорость и, повернув шар, попытался изменить направление движения транспорта. Система управления оказалась настолько чувствительной, что вагон, заложив пару крутых виражей, едва не врезался в стену.

Освоившись с управлением, Баслов разогнал машину, затем резко остановил ее и развернул на месте. Машина, громоздкая и неповоротливая на вид, на деле оказалась послушной и проворной.

Баслова распирала взрывоопасная смесь безумной радости с гордостью победителя, готовая вспениться и вырваться через горло восторженным криком. Но крик замер на губах, когда в лобовом стекле возникла громоздкая, уродливая фигура механика.

Удар, нанесенный в правое плечо, вывел из строя лазер, но в остальном не причинил механику вреда. Он двигался в сторону противника, и лазер на его левом плече был готов к бою.

– Ну что ж, хочешь сразиться – давай попробуем…

Зубы Баслова оскалились в злорадной усмешке. Дернув рычаг на себя, капитан бросил машину вперед.

Навстречу ударил лазерный луч.

Механик, наверное, знал, что противник находится в кабине, расположенной в лобовой части машины, однако действующая независимо от сознания автоматическая система наведения орудий выбрала иную цель. Лазерный луч, распоров крышу вагона, вскрыл его, как консервную жестянку.

– Целы? – не оборачиваясь, крикнул Баслов.

– Порядок, – ответил ему Вейзель.

Ни он, ни Киванов не видели ничего, кроме серой стены здания, проносящейся мимо них в узком дверном проеме, а потому и не поняли толком, что произошло. Их больше беспокоила оставшаяся незакрытой дверь, которая с грохотом и лязгом волочилась следом за ними по дорожному покрытию, высекая фонтаны искр, отлетающих назад, подобно хвостам комет.

– Держитесь! – закричал Баслов.

Вагон, ударив механика по ногам, подбросил его вверх. Лобовое стекло покрылось частой сеткой трещин, сквозь которую ничего не было видно. Подняв ногу, Баслов каблуком вышиб стекло.

Корпус механика с грохотом обрушился на изуродованную крышу машины. Рессоры просели настолько, что днище начало скрести по бетону. Механик вцепился руками в проделанный лазером разрез на крыше и рванул его края в стороны. С душераздирающим скрежетом лист металла начал рваться, словно бумажный. Пытаясь пролезть в салон, механик просунул в образовавшуюся дыру голову.

Вейзель перекинул регулятор мощности на максимум, приставил ствол гравимета к шару на плечах механика и выстрелил. Голова механика, или то, что только внешне напоминало голову, с хрустом, словно ломались настоящие позвонки, отделилась от туловища, взлетела вверх и упала на дорогу позади несущегося вперед на бешеной скорости вагона.

На месте, где она была, из плеч механика торчали обломанные стальные штыри, между которыми болтался обрывок многожильного изолированного кабеля. Но руки железного монстра по-прежнему цеплялись за крышу вагона. Все дальше растаскивая в стороны края прорехи, механик не оставлял попыток протолкнуть в нее свой корпус.

Резко повернув шар управления влево, Баслов кинул машину бортом на стену здания. Затем еще раз, еще и еще.

Огромный, тяжелый корпус механика с грохотом бился о борта вагона, перелетая с одной стороны на другую, но железные руки его словно вросли в металл крыши.

Киванов знал, что нужно было сделать, чтобы скинуть механика с крыши, но удары машины о стену отдавались нестерпимой болью в раненом боку, и ему все время приходилось держаться за поручни, чтобы не вылететь невзначай в распахнутую дверь. В конце концов он просто разжал руки и, заорав от боли, пронзившей все тело, скатился на пол между соседними рядами сидений. Перевернувшись на спину, он уперся ногами в стойки, поднял ствол гравимета и принялся палить, целясь в похожие на скобы пальцы, вцепившиеся в края рваной дыры на крыше. Тело Киванова моталось из стороны в сторону по проходу, от боли перед глазами у него все плыло, а он орал и давил на гашетку до тех пор, пока не почувствовал, что машина идет ровно. Тогда он уронил гравимет и закрыл глаза.

Вейзель подбежал к нему и приподнял голову.

– Борис?..

– Да, все еще Борис, – вяло улыбнулся Киванов и, опершись руками о пол, попытался подняться.

Вейзель помог ему сесть.

– Как вас там, не укачало? – крикнул из кабины Баслов.

– Входную дверь закрой! – ответил ему Киванов. – Я чуть не вылетел на ходу!

– Если бы я знал, как это сделать, – усмехнулся Баслов. – Хотя…

Повернув шар управления, он ударил машину о стену бортом, с которого находилась дверь, и тащившийся все это время за ней покореженный кусок металлической секции отлетел назад.

– Нравится мне эта машина! – обернувшись в салон, радостно сообщил Баслов. – Не машина, а танк!

– Куда мы теперь? – спросил Вейзель.

– Надо отыскать Кийска с ребятами, – ответил Баслов. – Заберем их и прямым ходом через пустыню – к Барьеру. Здесь нам больше оставаться нельзя.

8. НЕЙРОШОК

Кийск сделал шаг за угол и удивленно замер.

– Это уже что-то новое, – произнес он, обернувшись на своих спутников.

Они прошли пять типовых кварталов, абсолютно ничем не отличающихся один от другого, и начали уже думать, что в городе нет вообще ничего, кроме одинаковых серых домов, выстроенных по прямым линиям. и вдруг очередной вывел их к широкой площади.