Сэнди Митчелл - За Императора! Страница 15

— Это местные, — сказал Дивас, не удостаивая недовольных вниманием, чему я был рад.

Из всех способов, которыми я мог бы закончить свою жизнь, быть зарезанным в уличной драке — казался мне одним из наиболее постыдных.

— Вся планета заражена ксенолюбами.

Это было некоторым преувеличением, но он оказался более или менее прав, как мне предстояло выяснить позже. Если говорить, не вдаваясь в подробности, то местные жители торговали с тау уже на протяжении нескольких поколений, что было не слишком благоразумно с их стороны, но чего еще ожидать от группки крестьян из такого захолустья? Конечным результатом явилось то, что большинство из них довольно-таки сильно привыкли видеть вокруг чужаков, и, несмотря на непритворные старания местной Экклезиархии предупредить их о том, что ни к чему хорошему это не приведет, многие из них стали впитывать нездоровые идеи ксеносов. Тут-то и прибыли мы, готовые привести их обратно в Имперское стадо прежде, чем они слишком сильно пострадают, что с нашей стороны было весьма благородно, не так ли?

— Проблема в том, — произнес Дивас, заглатывая уже третью порцию амасека, — что самые упертые зашли так далеко, что полагают: тау — лучшее, что случалось в Галактике с тех времен, как Император ходил в коротких штанишках, а мы — большие плохие задиры, которые пришли, чтобы отобрать у местных новые красивые игрушки.

— Что ж, теперь, когда тау здесь окопались, эта задача может оказаться несколько сложнее, — сказал я. — Но меня удивляет, что местные готовы рискнуть.

Я тоже выпил, чувствуя, как жар от забористого напитка разливается в груди.

— Чужаки должны знать, что мы не позволим им аннексировать это место без боя.

— Они утверждают, что прибыли сюда только для защиты своих торговых интересов, — сказал Дивас.

Мы оба усмехнулись. Известно было, как часто Империум утверждал точно то же самое, как раз перед тем, как запустить полномасштабное вторжение на очередной невезучий шарик. Но, проделывая это, мы, конечно же, были в своем праве, и моей обязанностью было расстрелять любого, кто подумает иначе.

— Тогда выпьем за дипломатов, — произнес я, подавая знак, чтобы нам налили еще по разу.

Симпатичная пухленькая официантка, полная патриотического рвения, расторопно наполнила наши бокалы.

За что можно похвалить Диваса, так это за умение выбрать хороший бар. Этот, «Крыло орла», был определенно лоялен к имперцам. Обширный, прокуренный подвал, обычно полный солдатни из сил планетарной обороны, был рад наконец-то увидеть настоящих воинов и негодовал, что губернатор до сих пор не спустил их на чужаков. Владельцем был капрал из резервистов СПО, недавно вышедший в отставку после двадцати лет службы, и он, казалось, никак не мог привыкнуть к чести принимать у себя настоящих офицеров Гвардии. Как только Дивас представил меня, а я с приличествующей скромностью поведал о своих подвигах во имя Императора, вопрос о плате за выпивку уже не стоял. Раздав автографы нескольким гражданским посетителям, каждый из которых считал нужным попросить нас «подстрелить парочку этих синих мерзавцев» от их имени, мы удалились за тихий боковой столик, где могли поговорить без помех.

— Я думаю, что дипломатам не помешала бы помощь в этом дельце, — сказал Дивас, заговорщицки постукивая пальцем по носу и поднимая стакан.

Я пил немного медленней его, остро осознавая, что нам скоро отправляться в обратный путь через потенциально враждебный город. Для такого дела желательно сохранить достаточно ясную голову.

— Помощь от кого? — спросил я.

— А как ты думаешь? — Дивас макнул палец в стакан и вывел на столешнице стилизованную латинскую «I», перечеркнутую парой поперечных линий, затем быстрым движением руки стер её.

Я рассмеялся:

— Ах да, они. Да.

Не было еще ни одного места с нестабильной политической обстановкой, где бы я оказался и не услышал слухов об агентах Инквизиции, шныряющих за кулисами происходящего, но до тех пор, пока я не оказываюсь у них на побегушках, я не верю ни единому слову о них. С другой стороны, если таких слухов не ходит, значит, эти ребята уж точно готовятся набедокурить[14].

— Смейся-смейся. — Дивас прикончил содержимое своего бокала и поставил его на стол. — Но я слышал об этом от адептов Администратума, которые клялись, что получили информацию… из определенного источника.

Выражение легкого замешательства промелькнуло на его лице.

— Думаю, мне стоит глотнуть свежего воздуха.

— И правда, тебе это не помешает, — ответил я.

Даже не принимая во внимание присутствие Инквизиции, которое я посчитал тогда смехотворными выдумками, он все-таки дал мне достаточно поводов для размышления. Ситуация на Гравалаксе была, несомненно, гораздо более сложной, чем я предполагал, и мне следовало все тщательно обдумать.

Так что мы покинули гостеприимный кабак, особенно огорчив нашим уходом давешнюю официантку, и нетвердой походкой взобрались по ступенькам, ведущим на улицу.

Холодный ночной воздух окатил меня, будто освежающий душ, с ним вернулось настороженное состояние, и я огляделся вокруг, пока Дивас громко общался с Императором, нагнувшись над ближайшей сточной канавой. По счастью, бар, в который он нас зарулил, находился в тихой боковой аллее, так что никто не видел сего оскорбления имперского мундира. Убедившись, что он закончил извергать содержимое своего желудка, я помог ему встать.

— Раньше ты был крепче, — проворчал я, и он грустно покачал головой:

— Это все местное пойло. Не то, что нам доводилось пить раньше. И мне стоило закусывать…

— Только продукты переводить, — утешил я его и быстро оглянулся, стараясь сориентироваться. — Куда нас, граната тебя раздери, занесло?

— Мы в доках, — уверенно заявил он, уже довольно твердо стоя на ногах. — Сюда.

Он зашагал в сторону ближайшего освещенного проспекта. Я пожал плечами и последовал за ним. В конце концов, у него было три недели, чтобы осмотреться.

Но когда мы уже шли по ярко-освещенной улице, я почувствовал беспокойство. Конечно, мы были заняты беседой по дороге к бару, но окрестности казались мне совсем уж незнакомыми, и я начал размышлять, была ли уверенность Диваса обоснованной.

— Торен, — произнес я по прошествии некоторого времени, замечая, как постепенно вокруг становится все больше одиноких косиц на затылках и убийственных взглядов в нашу сторону, — ты уверен, что мы идем в расположение наших войск?

— Не наших, — сказал он с ухмылкой на лице. — Их. Я подумал, что ты захочешь взглянуть на врага.

— Чего ты подумал?! — взвизгнул я, пораженный его тупостью. Но потом я вспомнил. Дивас покупался на любой миф о моем героизме полностью и без малейшего сомнения с тех пор, как увидел меня, выступившего против целого выводка тиранидов с одним цепным мечом. В те времена мы оба были неоперившимися юнцами. Произошел мой подвиг по чистой случайности, я даже не подозревал о присутствии проклятых жуков, пока не столкнулся с ними. И если бы я случайно не завел их в зону поражения нашей тяжелой артиллерии — тем самым выиграв победу в тот день, — они бы разорвали меня на кусочки. Прогулки во вражеские лагеря, наверное, казались Торену чем-то, что я проделываю в качестве развлечения. — Ты с ума спрыгнул?