Николай Басов - Проблема выживания Страница 15

Внезапно капитан сказал:

– Ким, не свети немного.

Ким послушался. Наступила тишина и темнота. Но вдруг – Ростик чуть не закричал – темнота стала рассеиваться, и глаза почему-то стали видеть. Это было странно, потому что в этой темноте не пробивался ни один лучик, но спустя пару минут каждый из людей мог не только ходить, не натыкаясь на бесчисленные ряды с каменными скрижалями, аккуратно сложенными в высокие стопы, но и каким-то образом различать то, что на табличках было нарисовано. Первым почтение к плиткам потерял Эдик. Он попробовал вскарабкаться на ближайший штабель и снять сверху образец. У него ничего не получилось, стопка вдруг закачалась, Эдик чуть не упал.

Затем в углу Пестель нашел длинные каменные столы, где таблички лежали не штабелями, а как бы для чтения или изготовления. Их тут можно было взять в руки, покрутить и рассмотреть.

Письмена на них отдаленно походили на буквы грузинского языка, но иногда напоминали египетские иероглифы, а совсем редко походили на клинопись Шумерской цивилизации.

– Так, – огласил это открытие Пестель, – похоже, у них если и не вполне различные языки, то, по крайней мере, различные знаковые системы. И кто из нас окажется Шамполионом?

Эдик тоже решил интеллектуально высказаться.

– Да, это завораживает. История исчезнувшей цивилизации!

Ростик тоже подал голос:

– Во-первых, не факт, что исчезнувшей. Во-вторых, вот доказательство того, что их было два.

– Кого? – из тьмы вынырнул Дондик.

– Два вида, которые тут обитали.

Теперь все перестали перебирать таблички и стали смотреть на стену, у которой стояли столы. А посмотреть было на что.

Барельеф, выполненный в сложной, не вполне реалистической, как у майя, системе изображения, показывал два типа существ. Одни были высокими и, что поражало, – на трех тонких ногах. Они определенно были задрапированы во что-то похожее на тоги, только очень странного вида, словно ее составлял не один кусок ткани, а несколько.

В руках этих существ часто были видны какие-то инструменты. Рассмотрев изображение как следует, Ростик нашел даже место, где трехногие держали в руках уже знакомые всем таблички, что-то смахивающее на римское стило и свитки с большими и широкими планами, которые можно было принять за чертежи. Части этих планов, или чертежей, определенно составляли карты, а вот другие изображали машины. Одна из них даже имела что-то вроде симметричных колес.

А вот с предметами, вроде била, долота или пилы, работали не высокие, а уже известные людям червеобразные. Передние их ручки, как уже раньше заметил Ростик, оказались очень сильными и вполне приспособленными для любой работы.

Когда Ростик озвучил свою догадку, Пестель ответил:

– Согласен. Один вид – господа, с идеями, книгами, планами. Они, к тому же, в одежде. Другой…

– Червеобразный, – подсказал ему Эдик.

– Нет, я хотел сказать – работяги.

– Рабы, – подал голос Дондик.

– Это еще нужно доказать. Материальный уровень города, правда, в целом соответствует…

– Лучше посмотрите сюда! – позвал друзей Ким.

Он оказался далеко, до него пришлось добираться, аукая для ориентировки. Когда все добрались, Дондик спросил:

– Что такое?

Ким завжикал фонариком, и луч его упал на стену, нависающую над центром зала странным, спускающимся сверху уступом, верх которого таял в темноте. На каменной его поверхности висел, как гигантская капля, каменный пустотелый шар. В разных направлениях его пронзали три стрелы, составляя шесть пиков.

– Похоже на декартовы трехмерные оси, – сказал Ким.

Дондик кивнул, потом огляделся. От света Кима они снова ослепли, бесконечные ряды плиток тонули во мгле.

– Сюда нужно тащить инженеров и, может быть, Рымолова, – сказал капитан. – Пусть объяснит: что тут такое?

Эдик вдруг вмешался:

– Декана политехнического? Но он ведь был в лагере.

– Знаю, – сказал Дондик. – Но его реабилитировали. Хотя…

– А что он сделал? – спросил Ростик.

Он, кажется, знал этого человека – декана политеха. Высокого, худого, сильно наклоняющегося вперед, как бурлак или как Петр на известной репродукции строительства Петербурга. Он всегда казался Ростику чересчур мрачным, должно быть, из-за впалых щек.

– Лет… – Дондик подумал, потом все-таки продолжил: – надцать назад он попытался написать общую системологию науки. А это, как вы понимаете, находится в противоречии с классиком, который утверждал, что атом неисчерпаем, как… Ну, и так далее. В общем, нашлись умники, остановили мужика. – Похоже, Рымолов капитану нравился. – Я вот о чем – он умеет мыслить разными дисциплинами. Пусть применит тут свое умение.

Ким спросил:

– А Борщагов?

– Что Борщагов? – Дондик посмотрел на него подозрительно.

– Он что скажет?

Ростик вспомнил, как чуть не через силу они получили разрешение на эту поездку, и сразу понял, что она может оказаться единственной на долгое-долгое время. Об этом же подумал и Дондик. Он сильно потер щеки ладонью.

– Ладно, почему-то мне кажется, этот шар нужно срисовать.

– Я сделаю, – сказал Ростик. – Только у меня бумаги нет.

– А почему ты? – удивился Дондик.

Ким пояснил:

– Он художку закончил пару лет назад. Его картины даже…

Докончить он не успевает. Равно как Ростику не пришлось ничего рисовать. Где-то очень далеко, но недостаточно далеко, чтобы совсем не иметь к ним отношения, что-то грохнуло, да так, что с потолка посыпался песок.

Дондик затвердевшим голосом приказал:

– Выходим, пока нас тут не замуровали…

Глава 10

Солнце после подземелья показалось ослепительным. Ростик поймал себя на мысли, что ему неприятно называть это светило солнцем, но название прижилось, может, потому что никто всерьез не взвешивал другой вариант.

Они даже не сошли толком с места, не выстроились в безопасный порядок следования, как вдруг в глубине одной улицы, под тенью высоких и очень красивых домов, хотя уже несколько подразрушенных, – словно бы специально, с крыши вдруг появились уже известные им шестиногие. Вернее, они не появились, они просто стояли, и люди их увидели. Дондик поднял руку, все взяли оружие на изготовку.

Но на этот раз шестиножки не были расположены атаковать людей, хотя Ростик и в тот раз сомневался, что им следовало применять сильные средства. Червеобразные перетаптывались, иногда пошипывали, словно клубок змей, только, разумеется, жутко растолстевших. Потом все-таки поползли вперед, на площадь. Дондик стал оглядываться, подыскивая путь к отступлению.

Червяков было намного больше, чем в первый раз. Их голые спины отливали крохотными капельками. Ростик был уверен, что это пот – уж очень от них несло приторно-кислым запахом.