Александр Белоткач - Операция - Телепортация Страница 15

Шеф тем временем, принялся перебирать какие-то бумаги у себя на столе. Я глядел на его печальную изрядно помятую физиономию, и понимал, что-то стряслось. Наш железный Сергей, был сильно чем-то озадачен. Насколько я знал, шеф легко преодолевает любые трудности, и лишь научная деятельность, точнее связанные с ней систематические неудачи, могут сломить его. Наконец, стащив с носа очки, потирая переносицу, он спросил:

— Алексей, вы слышали, что Зоя Малышева погибла?

— Да, сегодня узнал.

Профессор снова немного помолчал, а затем, глядя в сторону, задумчиво произнес:

— Поистине, пути Господни неисповедимы!

Я не знал, что наш шеф, стал склонен к сентенциям на подобную тему. Раньше, помнится, он использовал совершенно другие выражения.

— Сегодня мы получили заключение по вашему делу. — Решил, наконец, он начать запланированный разговор, — Специалисты утверждают, что вы говорили правду. — И после долгой паузы, покосившись в мою сторону, шеф, известный скептик и мизантроп, спросил, — Неужели, вы на самом деле там побывали?

Вопрос был, конечно, интересный, но в прошлый раз они в своем служебном рвении, из меня чуть душу не вынули. Так что, пересказывать в сто первый раз, произошедшие события, я не собирался. Я видел, что профессор хочет еще что-то сказать, но не решается, поэтому просто кивнул утвердительно, и в свою очередь спросил:

— Сергей Петрович, я еще чего-то не знаю?

Он, снова отвел глаза в сторону, и немного помявшись, выдал:

— Кирилл Росляков и Олег Семенов, находятся в больнице. В тяжелом состоянии.

— Как? — вырвалось у меня, — И они тоже?

— Мы не ожидали такой реакции. После перехода на третий уровень модуляции, оба уснули. Мы поначалу посчитали это обычным сном, и просто оставили их на какое-то время, но спустя несколько часов, начались конвульсии. По словам врачей, положение очень серьезное, оба сейчас в коме, и улучшений пока не предвидится. Поймите Алексей, моя установка предполагала выход за границы обычных человеческих возможностей. В вашей группе испытуемых, половина после второго разгона, жаловались на головную боль, а вторая половина при этом еще и видела странные сны. У нас есть подробные отчеты, и надо сказать, это бред полнейший. А вот что касается вас…, я до сих пор не могу поверить, что такое вообще возможно. И лишь получив заключение психологов, я обязан признать подобный, гм… рассказ. — Шеф, какое-то время глядел на меня вечно красными от недосыпа глазами, а затем, принялся за основное: — Алексей, вам, наверное, уже вполне очевидна степень серьезности данного проекта? Если произошедшее с вами, возможно, будет повторить, и если мы каким-то образом добьемся устойчивого канала, это будет величайший прорыв в истории человечества. С такими перспективами, от которых уже сейчас кружится голова.

— То есть, вы предлагаете мне снова работать с вами?

— Я понимаю Алексей, мы с Натальей Леонидовной в прошлый раз немного вспылили. Но причиной сего, стало беспокойство о вашем здоровье. Ведь вы уже одной ногой побывали на том свете… гм…, в том самом смысле. Поверьте, я тоже не железный. И увидеть вас после такого, в лаборатории, никак не ожидал. Приношу свои извинения! И думаю, вы сами осознаете, в какое положение поставили нас с Натальей Леонидовной. Кстати, она сейчас находится в больнице рядом с нашими мальчиками. Поверьте, каждый из вас в отдельности, стоит больше чем все опыты вместе взятые. Поэтому, впредь, прошу вас относиться более ответственно к собственному здоровью. Что же касается эксперимента, нам приказано продолжать работу. Я набрал в группу новых добровольцев, но пока, увы, все они дальше второй модуляции пройти не смогли. Вот такой вы особенный, Алексей. Так что, давайте будем работать как равные партнеры. Моя задача обеспечить техническую сторону, ну а вы, попробуйте повторить все еще раз.

Я был рад, нет, я ликовал, я был счастлив. Но это где-то там, далеко от посторонних глаз. Внешне я был совершенно невозмутим. Некоторое время изображал раздумья, после чего, кивнув, спросил:

— Когда начнем?

Шеф, сразу повеселел, видно, обрадовался легкой победе:

— А вот мы сейчас и проверим! — Выскочив из кабинета, он спустя минуту вернулся, довольно улыбаясь и потирая руки.

— Алексей, все готово. Можно прямо сейчас запускать установку.

В зале лаборатории, меня встретили какие-то незнакомые ребята. На нового члена группы смотрели настороженно, но профессор без лишних церемоний представил меня всем собравшимся, после чего, дал команду на запуск. Привычно раздевшись, я нырнул в теплый гель. Меня с ног до головы облепили датчиками, люк закрылся, и дальше все. Исчезли все звуки, перед глазами сгустилась непроницаемая тьма, а тело привычно расслабилось, и спустя несколько минут, казалось, вообще перестало существовать.

На этот раз, я был более внимательным, и в начале третьего разгона, ощутил едва заметное колебание воздуха. А затем, появившиеся раньше тусклые светлячки, брызнув бенгальскими искрами во все стороны, засверкали, превратились в яркие созвездия. Меня вновь охватило то необъяснимое помешательство. Вновь, оглушительной волной, выталкивая прочь сознание, навалилась эйфория, однако на этот раз, неимоверным усилием воли, я сумел удержаться на краю. Трудно найти подходящие слова, чтобы описать творившееся со мной в те минуты. Это было выше моего понимания. Более или менее подходящая терминология наличествует в лексиконе сегодняшних подростков. Думаю, моя соседка по лестничной площадке, юная одиннадцатилетняя особа по имени Алена, описала бы происходящее примерно так: — «Меня улетно тащит, прикольно плющит и круто колбасит».

Не знаю, сколько все это продолжалось, но вот, эйфория пошла на спад, и я уже вполне осознанно принялся сканировать данную реальность. По всему, местом очередной заброски оказалась та же точка в пространстве. Совсем рядом, была уже знакомая планетная система. Я облегченно вздохнул, и предвкушая радость от предстоящей встречи, устремился к едва видимому серо-голубому шарику.

На этот раз, не теряя времени, я отыскал остров, и сделав круг, спикировал на белый песочек рядом с той самой беседкой. Поискал глазами хозяйку острова, но вокруг не было, ни души. Исчезли так же столик с шезлонгами, и прочие пляжные дела. Немного побродил по берегу, ожидая, что меня наконец-таки заметят, а затем, не дождавшись делегации с оркестром, легко взлетел над парком, и без помех опустился на площадке перед коттеджем. Вокруг была исключительная чистота и порядок, по всему, за территорией следил отличный садовник. На площади, вымощенной светлыми плитами, не валялось ни единой соринки. Окружающие клумбы, идеально ухожены, деревья подстрижены, и все это поражало, поистине, невиданным разнообразием красок. Я, немного подождал, но поняв, что дорогого гостя не замечают, поднялся по ступеням к входной двери. Наверное, я надеялся увидеть обычную дверь, с привычным замком, ручкой и тд. Но вблизи это сооружение больше походило на монолитную стеклянную стену. Остановившись в задумчивости, я коснулся ее зеркальной поверхности. В кончиках пальцев появилось легкое покалывание, а в следующий момент, вокруг что-то неуловимо изменилось. Трудно было понять, что происходит. Ощущалось только странное напряжение, исходящее от стен дома. По всему, хозяйка либо отсутствовала, либо не желала меня видеть. Совершенно не представляя, что дальше делать, я уселся на ступени, и призадумался: