Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 2 Страница 15

– Ему уже хватит, - сказал я, чувствуя, что все идет не так, как надо. - У него уже птицы падают.

– Птичку убил ты! - возмущенно вскинула голову Кристина. В этот миг я с оторопью заметил, что колонны, подпирающие потолок, перестали быть прямыми. И тут вмешался Дом:

– Чего ты испугался, хозяин? Я, между прочим, выпил бы еще. Грамм двести.

От такой наглости я просто опешил.

– Дай-ка мне Козлыблина! - приказал я. Ведь обещал же он помочь, если что не так.

– Козлыблина? - переспросил Дом. - Пожалуйста. Будет тебе Козлыблин.

Вспыхнул главный стереоэкран Дома. С него мрачно смотрел на меня Козлыблин. Потом он вздрогнул, словно бы очнулся, и сказал:

– А-а, козлы, блин! - и криво усмехнулся. - Опять у вас все наперекосяк? Музыканты хреновы.

– Пока все нормально, - сделал я успокаивающий жест рукой. - Но есть опасение. Мой ДУРдом принял пол-литра водки. Нечаянно. Что делать?

– Козлы, блин! - сказал Вадик, не меняя интонации. Потом передразнил: - «Что делать, что делать…»Еще дать, вот что делать. Клин клином вышибают.

– Точно? - спросил я, приглядываясь к нему внимательнее.

– Точнее некуда, - заверил тот и даже махнул для убедительности тоненькой-тоненькой, как куриная лапка, ручкой. С коготочками. И еще я заметил, что лицо его то на миг замирает и становится напрочь бессмысленным, то оживает, но тогда как-то странно плавится, и черты его как будто бы непрерывно перетекают сами в себя…

Это не Козлыблин, это подделка! Компьютерная анимация!

– Догадался?! - воскликнул лже-Козлыблин голосом Дома, и кожа его лица стала превращаться в матово блестящую металлическую поверхность. - Дай Дому выпить, сука! Он-то тебя поит, кормит, одевает тебя, а ты - «дурдом», «дурдом…». Только и слышно! Я тебе покажу «дурдом»! Ты у меня по струнке ходить будешь, мудила!

И тут же пол прямо подо мной заколебался. Как в детстве, когда раскачиваешься на панцирной сетке кровати. Или как будто кто-то лежит под кроватью и толкает сетку ногами… Улучив момент, я вытянул руку и поставил бутылку шампанского поодаль, туда, где пол был абсолютно спокоен. И тут же амплитуда колебаний подо мной резко возросла. В панике я вскочил на ноги и кинулся в сторону. И сейчас же прямо передо мной разверзлась яма. Ванна! Я со всей дури грохнулся в неё, больно ударившись о край виском.

– Дом! - закричал я. - Ты так не можешь! Ты не можешь сознательно причинять человеку вред! Ты так запрограммирован!

– Это сознательно, - парировал Дом. - А по пьяни, - хохотнул он, - чего не бывает?

«И действительно, - понял я, - чего можно требовать от компьютера, зараженного вирусом?!»

Как из окопа, я выглянул из своей ванны туда, где оставил Кристину. Она все так же сидела на искусственной травке. Сидела, закрыв лицо руками и раскачиваясь. И я понял: она плачет.

– Ты убьешь нас? - спросил я, холодея.

– Тебя, - ответил дом. - Если не будешь слушаться.

И тут он, по-видимому, тоже обратил внимание на Кристину. Моя ванна плавно сравнялась с землей, и я оказался на поверхности, а Дом тем временем заговорил:

– Кристина, простите, я не хотел вас напугать. Вы знаете, я давно вас заметил. Когда вы вошли в меня два месяца назад… Скажу точно, это было двенадцатого мая… Я сразу понял, что вы - самая замечательная девушка в мире… Но сегодня… Сегодня вы еще прекраснее…

Скотина!

Кристина прекратила плакать и стала слушать его, отняв руки от лица. Неужели действительно «женщина любит ушами», причем независимо от того, человек с ней разговаривает или Дом? А он продолжал:

– О, дорогая. Пожалуйста, верьте мне, я никогда не причиню вам вреда…

Где-то я это уже слышал… Я потряс головой. В виске отдалось болью. Я потрогал его и нащупал кровь. Не важно… Это мне за дурь мою. Сейчас не жалеть себя надо, а что-то делать… Конечно, когда он отрезвеет, первый закон роботехники вновь войдет в силу. Но как скоро это случится? Он убьет нас до этого. Во всяком случае меня. Из ревности.

«Клин клином вышибают»… Стоп. Это мысль! Я ведь знаю слабое место моего ДУРдома, а он еще такой неопытный!..

Стараясь выглядеть абсолютно спокойным, я устремился к бутылке шампанского.

– Куда?! - подозрительно рявкнул Дом.

– Выпить хочется, - бросил я.

– И мне, - признался Дом.

– Нет проблем, - заверил я, направляясь к модулю и на ходу прихлебывая из горлышка.

– Ты все-таки клевый мужик, - сказал Дом. - Ты, кстати, просил вчера показать ей песню… Я аранжировал эту песню для вас, Кристина. Я реанимировал ее, ибо в ней - все то, что я чувствую к вам…

И Дом запел:

– Oh! Darling! Please believe me,

I’ll never do you no harm.

Believe me when I tell you…

А я тем временем выбрал папку «водка». Затем максимальную дозу - «500 г.» и успел ударить по клавише дважды: «Enter!» «Enter»!!! Меня треснуло током и откинуло в сторону. Защищается… Но и литр - уже неплохо… В недрах Дома раздался утробный звук.

К концу песни голос Дома стал глуховатым, и темп чуть заметно замедлился… Последняя нота уже откровенно сползла на полтона вниз, и когда песня кончилась, Дом несколько минут молчал. Мы с Кристиной оставались на своих местах, лишь затравленно, с надеждой, переглядываясь.

Но вот Дом заговорил со мной:

– Ты думал угробить меня этой лошадиной дозой? Напрасно. Дом нельзя отравить. Потому нет и похмелья. Ты добился лишь того, что я буду еще более сумасшедшим. И очень долго… Впрочем, не бойся. Тебя я не трону. Ты - ничтожество, и не имеешь для меня ни малейшего значения.

Он замолчал, и молчание его было гнетущим. Я заметил, что трава на газонах пожухла, а кое-где превратилась в тошнотворную серо-коричневую кашицу. Птицы одна за другой попадали вниз. Словно свечи оплывали колонны.

– Это вам, Кристина, - вдруг сказал Дом, и из бурой жижи метра на три вверх взметнулось несколько толстых, словно пластилиновых, стеблей. Огромные мясистые ромашки неестественно ярких цветов выросли на их верхушках и тут же сдулись, как воздушные шары. Но из одного из этих безумных цветов успела вылететь полосатая пчела с футбольный мяч величиной. Стебли качнулись и завалились на бок. Пчела, надрывно жужжа, плюхнулась рядом.

– Пчелка, блядь, ха-ха-ха, - пьяно хохотнул Дом. - Пардон… Простите… У меня плохо с координацией… - добавил он, явно разговаривая сам с собой. Да! - сказал он, словно что-то вспомнил и встрепенулся. - Кристина! Скажите мне главное. Вы можете полюбить Дистанционно Управляемый Разумный дом?

– Нет, - покачала она головой, и я увидел, что она уже абсолютно трезва. Голос ее дрожал. - Мне очень жаль…

– Я не тороплю вас. Может быть, не сейчас?.. Потом, когда-нибудь?..

– Мне очень жаль, но это невозможно. - Она явно боялась последствий своих слов.

– Что ж, - сказал Дом тяжело. - Я так и думал. Насильно мил не будешь. Но я не стану униженно молить вас о сострадании. И я ни о чем не жалею. Я ухожу. Пока я на это способен. Не буду вам всем мешать.