Алексей Евтушенко - Ловушка для Артемиды Страница 15

Художница по обыкновению прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что не выспалась, но чувствует себя, тем не менее, на удивление хорошо.

– Доброе утро, – сказала она. – Как интересно – оказывается, военные по утрам первым делом чистят оружие!

– Доброе утро, – улыбнулась Кана Кейра. – Вообще-то, военные по утрам, так же, как и гражданские, сначала делают зарядку, а потом умываются. Но сегодня, каюсь, мы обошлись без зарядки. Хотя умылись. Вон там, в ручье.

– Как спалось? – спросила Миу. – Лично я дрыхла без задних ног и даже не слышала, как ты знакомилась с девочками. Правда, следует признать, что и денек у меня выдался тот еще.

– У вас, Джу, замечательная подруга, – сказала лейтенант танкистов, ловко собирая пистолет – Она не служила в армии, но я бы, не глядя, взяла ее к себе в экипаж. У нее просто в руках все горит. Мы и «мяу» сказать не успели, а она уже и костер развела, и воды принесла, и утверждает, что завтрак будет готов через пять минут.

– Я же фермер, – польщенно улыбнулась Миу. – А фермер должен быстро поворачиваться. И все уметь. Джу, вставай, завтрак, действительно, будет готов через пять минут.

Пока Джу посещала туалет и умывалась в ручье, Миу нарезала на всех бутерброды с сыром и заварила прямо в котелке чай.

– Послушайте, лейтенант, – сказала она, когда бутерброды были съедены, а кружки опустели, – я тут с восходом солнца узнала кое-какие новости и поняла, что прямой опасности уже нет и при желании в город можно вернуться.

– И откуда такие новости? – поинтересовалась Кана Кейра.

– Никаких секретов, – Миу налила себе еще чаю и шумно отхлебнула из кружки. – Просто я сходила к мэрии – это здесь рядом – и там спросила у дежурной. У них хорошая связь с городом. Дежурная мне объяснила, что ночью между «дикими» и нашей Первой была достигнута договоренность о перемирии, а также совместных действиях в тушении пожаров и патрулировании улиц. В общем, стрельба там прекратилась…

– Погоди, Миу, – прервала ее Джу. – Ты что, хочешь вернуться в город?

– Я оттуда не уходила, поэтому мне и возвращаться не надо, – сказала подруга. – Идти в город. По-моему, главные события сейчас будут происходить именно там. А что ты предлагаешь? Поселиться в этом парке? Не забывай, что моей фермы больше нет. А в городе мы наверняка найдем себе полезное занятие и будем внутри событий, а не снаружи. Разве ты не видишь, что мир уже не будет таким, как прежде? И тот, кто поймет это первым, окажется в выигрыше. Только понимать нужно быстро, потому что, как мне кажется, времени на ахи и охи по поводу гибели старого мира у нас нет.

– Почему нет? – растерянно спросила Джу.

– Потому что так всегда бывает, – пояснила за Миу лейтенант. – В кризисных ситуациях время – это главная ценность. Время и умение быстро соображать. Миу соображает быстро. Хотя, конечно, возвращаться в город сейчас все равно опасно.

– Жить тоже опасно, – сказала Миу. – Однако мы живем. Я, собственно, почему к вам обратилась… Вы ведь в город направляетесь?

– Да, – подтвердила Кана. – Как только танк починим.

– Там что-нибудь серьезное?

– Нет. На час работы, максимум. Просто вчера было уже поздно, а мы очень устали.

– Подвезете нас?

– Разве что на броне… В танке места нет.

– Мы и на броне прекрасно доедем, – улыбнулась Миу. – Правда, Джу?

– Погоди-погоди… – художница никак не могла прийти в себя от неожиданного решения подруги. – Ты точно уверена, что мы можем вернуться?

– Ни малейших сомнений, – Миу протянула руку и ободряюще сжала Джу запястье. – Не бойся и доверься мне. Все будет хорошо. Так мы договорились? – обратилась она к лейтенанту.

– Почему бы и нет? – пожала танкист плечами. – Как гласит старая пословица, вольному – воля, спасенному – рай. А танку нашему и вовсе нет разницы, сколько народу везти на броне. Собирайтесь, гасите костер и пошли. День начался, и всех нас ждет много трудных дел.

Когда они выбрались из парка и направились по главной улице к выходу из города, было четверть восьмого утра. Джу заметила, что не они одни уходят из городка, который, гостеприимно как мог, приютил их на ночь. Видимо, не только Миу пришло в голову узнать новости в мэрии. Да и не обязательно в мэрии – у многих были с собой портативные радиоприемники, а кто-то наверняка воспользовался и телевидением, и Сетью для того, чтобы узнать новости. Джу читала, что когда-то, до большой войны, в Сеть можно было выйти с помощью мобильного телефона (сейчас они были редкостью) или миникомпьютера, умещающегося в мужском кармане или дамской сумочке, чуть ли не из любого места на планете. Увы, ядерная война в первую очередь как раз и уничтожила самые удобные, массовые и беззащитные средства и способы связи, и в течение последующих ста пятидесяти лет женщины не успели восстановить все то, что когда-то было у мужской цивилизации – слишком много возникало других, гораздо более важных и первоочередных дел. Наладить компьютерную Сеть, аналог древнего Интернета, и то уже было подвигом. Художница слышала разговоры и читала в газетах о том, что в ближайшее время мобильная связь может быть повсеместно и надежно восстановлена, и уже предвкушала, как вскоре сможет свободно болтать с Миу, находясь в любом месте и в любое время, но…

Снова эта проклятая война, думала она, едва поспевая за энергично шагающими танкистами и подругой. Великая Матерь, как же нам всем не повезло! А может, наоборот, повезло? В конце концов, не каждому выпадает случай жить в эпоху перемен. Да еще и таких глобальных. Смотри, художник, запоминай и впитывай, чтобы было потом, что сказать потомкам об этом уникальном времени. С другой стороны, художнику всегда есть, что сказать, и всякое время уникально – другого такого же никогда не было и не будет…

Кана Кейра явно перестраховалась или недооценила способности своего механика-водителя. Потому что на починку танка, оставленного на обочине шоссе, ушло ровно тридцать четыре минуты, и Джу даже не успела соскучиться.

Впрочем, она и не думала скучать.

Впервые Джу так близко видела современный танк, и даже могла не только до него дотронуться, но взобраться на его прохладную по утру, твердую и несокрушимую на вид броню.

Не так давно она уже испытала восторженный шок при виде колонны танков и боевых машин на марше, и теперь подобное чувство посетило ее вновь.

– Великая Матерь, – пробормотала она, медленно обходя бронированную махину кругом. – Какая невероятная мощь…

– Две тысячи лошадиных сил, – пояснила Кана Кейра, с полуулыбкой, наблюдая за художницей. – Одна такая машина способна превратить в пылающие развалины городской квартал.