Евгений Гаркушев - Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник) Страница 15

– Указания? – спрашивает десантник.

– Только одно, – говорит Чиан-Ши. – Ждать.

Он сидит на краю обрыва и смотрит на падающий снег. Он слушает тишину.

Человек, забывший свое имя, пребывает в черной пустоте.

Одни и те же голоса звучат в его голове снова и снова, отдельные реплики сливаются в бесконечный монолог, смутный, полубредовый, знакомый до боли и навязчивый, чужой до тошноты:

…виски фокстрот, зис ис спайдер лидер, ви хэв тен плас чарли, хединг норт, вектор фри фри зиро, овер!

спайдер лидер, зис ис виски фокстрот, реторн ту бейз иммедиатли, ай репит, реторн ту бейз иммедиатли…

Голоса звучат снова и снова, заглушают его собственные мысли.

«Я один, в темной пустоте. Не могу вспомнить: кто я? Как попал сюда?»

Голоса проходят сквозь него и растворяются во тьме. Чаще других повторяются два слова: «виски фокстрот». Так часто, что кажется, будто они имеют какое-то отношение лично к нему. К тому «я», которое так необходимо восстановить, осознать и понять. К тому «я», которое потерялось в клубящемся мраке.

Голоса помогут вспомнить. Еще немного – и он вспомнит значение всех этих слов, и тогда черная пелена падет, и он вернется в реальность. Снова обретет себя.

Всё это продолжается бесконечно долго. Вокруг клубится чернильная тьма и звучат чужие голоса.

…зис из омаха лидер, буллдог флайт, тэнкс фо джойнинг ас, овер

Хиа ви гоу, омаха лидер, летс гет вос гайс…

Порой к нему приходят видения – яркие отрывочные картинки. Три образа ярче других:

…мигает свет, короткими вспышками озаряет салон транспорта. Застывшие, вцепившись в кресла, пассажиры. Чей-то крик. Всё крутится каруселью, только мерцание огней приборов подсказывает, где верх и низ, но они меняются местами снова и снова – безумная круговерть, пляска, хаос, и лишь привязные ремни не дают сорваться, а слева сыплют искры, и откуда-то сзади тянет едкой химической гарью и удушливым дымом. Мы падаем, падаем…

Грейвульф севен, зис из виски фокстрот, ду ю рид ми, овер

виски фокстрот, зис из грейвульф севен, го ахеад, овер

…так сложно ползти по этому ослепительно белому снегу. Ползти самому и тащить ее. Белая равнина идет под уклон, там, впереди – в зыбкой туманной дымке мнятся сизые силуэты гор. Надо спешить, позади воет пламя, и вот-вот рванут топливные баки. Позади остался раскуроченный, исходящий густым черным дымом остов транспортника «Гурон» с бело-голубой эмблемой ООН на обтекателе. Длинные тени от его покореженных, перекрученных в жгуты лопастей, всё еще падают на них – они ползут так невыносимо медленно. А сверху, из тумана, уже доносятся чужие голоса и хруст наста под тяжелыми подошвами…

…спайдер лидер, воч аут, воч аут, гукиз он йо тэйл

Рождер вэт, виски фокстрот…

И третья картинка.

Девушка с темными волосами, подстриженными прямой челкой до тонких бровей. У нее очень удивленно-большие светло-серые глаза, вздернутый кукольный носик, на бледных скулах россыпь едва заметных веснушек. Поджимая капризные пунцовые губы, она ведет брифинг с тем легким пренебрежением, которое всегда появляется у «этих умников», когда им приходится что-то объяснять «этим воякам». Что-то про корабли забытой цивилизации, блуждающие призраки загадочной расы звездных бродяг, трампов. Всё это необходимо знать для предстоящей миссии, из-за того, куда они теперь отправляются. И всё это смахивает на параноидальный бред, но из ее уст звучит почему-то необычайно увлекательно…

…кавер май эсс, уеллоу-ту! Айм хит, айм хит! Лайт ап!

Виски фокстрот, ви нид иммидиа асистанс, ай репит, вин ид иммидиа асистанс, аут…

«Кто я?!» – беззвучно кричит он, и крик, теряясь в чужих голосах, тонет в черной пустоте.

– В конце концов, у них могла просто отказать связь, – говорит Метла, хрустя по снегу стальными каблуками высоких ботинок. – И понесло же в такую метелищу гребаную! Совершили аварийную посадку, пока ремонтные боты разберутся, пока то, пока се…

– Они были атакованы, – говорит Чиан-Ши. – Я знаю это наверняка.

– У пятидесятой сейчас полный хаос. «Южные», говорят, кучу самолетов потеряли. Поделом им, а то летают, офигевшие, как у себя дома. Может, и наш транспорт случайно под раздачу попал?

– Точка, в которой мы потеряли связь с «Гуроном», находится за пределами зоны конфликта. Это не истребители «южных». Тут что-то другое, я точно знаю.

– Снова эти ваши тайны, а?

– Что вы имеете в виду?

– Бросьте, капитан… Эта ваша система, как же ее, «тенента»?

– «Тенета», – поправляет Чиан-Ши. – Извините, я не могу обсуждать это с вами. Это вопрос государственной тайны.

– Ну, еще бы, – кивает десантник.

«Тенета», думает Чиан-Ши, это пестрая пыль, паутина без паука, бессистемная и бескрайняя. И липкая, как жадные пальцы смерти. «Тенета» – система передачи и хранения информации, система связи, взаимодействие мириад электрических импульсов, сигналов и излучения. Эта сеть опутывает всю Вселенную, по нитям этой паутины скользят пси-спецы, в ней – истоки их могущества.

По заснеженной просеке, ведущей от обрыва, Чиан-Ши и Метла добираются наконец до своего расположения.

Посреди выжженной мощными двигателями прогалины возвышается тяжелый транспортник «Челюскинец», развернутый в наблюдательный пункт. За ним сам собой вырос целый город: разборные казармы войск ООН, мобильные сборцехи, бесчисленные белые купола – модули полевого лазарета и временного лагеря. Их так много, но мест всё равно не хватает, а беженцы всё прибывают и прибывают, бегут от пятидесятой параллели, от огненной черты, разделившей планету.

Чиан-Ши, держась руками в перчатках за перила, поднимается по гремящим обледенелым ступеням. Шлюз с жужжанием расходится, выпуская наружу клубы густого пара.

По сравнению с тем, что творится снаружи, внутри наблюдательного пункта невыносимо жарко, душно. Кажется, тут настоящее пекло.

Узкое жерло коридора, запутанный лабиринт ходов, переплетения проводов и шлангов выводят Чиан-Ши к призрачному зеленому свету. Его источник – радарные сети на экранах, мерцающие точки измерительных стрелок, и цифры, цифры, цифры – мириады цифр.

Инфотехники привстают на креслах, приветствуя его, но он машет им рукой – продолжайте, продолжайте, не до формальностей.

Взгляд Чиан-Ши скользит по экранам, по картам, по проекциям рельефа местности.

Он ищет своего друга.

Затерявшегося среди снегов и льда, на передовой чужой необъявленной войны, между «северными» и «южными», между Западом и Востоком – в том широком, традиционном смысле, что в ходу уже тысячи лет. Не в географическом: на той войне, что идет теперь, география не ограничивается розой ветров. «Роза ветров» утратила свой смысл в космических войнах. Кроме одного, пожалуй, – она по-прежнему является символом их условного противника, Атлантик-Альянса.