Мэрион Брэдли - Руины Изиды Страница 15

„Как просто, всего одна деталь — отстраненность от мужчины, о чем свидетельствует эта ужасная узкая кровать, и вместе с тем сибаритский уголок, — а говорит она об их отношении к сексу больше, чем десятки фильмов и лекций о сексуальных традициях и нравах разных народов“. Цендри посмотрела на Дала и поняла, что он тоже обо всем догадался. Уголки губ у него подрагивали, и Цендри испугалась, что он вдруг в голос засмеется.

— Вы очень любезны, леди Миранда, — поблагодарила она предусмотрительную девушку. — Мне будет здесь очень удобно.

Пробормотав несколько невразумительных, ничего не значащих официальных фраз и заверив Цендри, что ее багаж будет скоро принесен, леди Миранда повернулась и направилась к двери. На ходу она еще раз предупредила ученую даму, что если той что-нибудь понадобится, то нужно всего лишь позвать ее, Миранду.

— Примите мою искреннюю благодарность за оказанную нам честь и радушный прием, — ответила Цендри. Она сознавала, что, говоря „нам“ вместо „мне“, сильно рисковала, но, вспомнив про предоставленный уголок для развлечений, Цендри снова охватило веселье — они сами дали понять, что признают существование Дала фактом.

Цендри церемонно поклонилась.

— Я хочу попросить только об одном — простить, если мы по неведению чем-нибудь обидели вас.

Цендри впервые за свою жизнь произносила эту заученную со студенческой скамьи фразу. Во время учебы, да, впрочем, и сейчас, она считала ее обычным разговорным штампом, принятым к употреблению при контактах с представителями иных культур, поэтому эффект, который она произвела, изумил Цендри. На лице Миранды вдруг появилась улыбка, но не дежурно-вежливая, а неподдельно искренняя и очень милая.

— Вы так добры ко мне, ученая дама, — сказала Миранда. — Мне очень хочется, чтобы вам здесь было хорошо. — Она опустила голову и прошептала: — Вам обоим. — Покраснев, Миранда вышла из комнаты.

Когда дверь за Мирандой закрылась, Дал испустил тяжелый вздох и рухнул на подушки уголка развлечений.

— Шарриоз, — хохотал он в подушку. — Ну и мирок! Цендри, мне кажется, если они хотят войти в Единое Сообщество, им придется кое-что изменить в своих мозгах. Как ты думаешь, Цендри, им это удастся?

Цендри хотела возмутиться и возразить, что, во-первых, ничто не говорит за то, что они хотят войти в Сообщество, а во-вторых… Но она промолчала. Она поняла, что Далу нужно снять напряжение, не всякий мужчина может спокойно мириться с тем, что его считают частью багажа или предметом для любовных утех. „Бедный Дал“, — думала она, глядя на него. Ей очень хотелось помочь ему, но как? Что она могла сделать?

— Давай посмотрим, как тут выглядит ванная, — попыталась Цендри хотя бы на время отвлечь Дала от тяжелых мыслей. — Некоторые ученые считают, что по сантехнике можно определить степень цивилизованности.

— Совершенно верно. — Дал пришел в себя и снова стал таким же спокойным и уверенным в себе, как и прежде. — Я сам тебе об этом говорил, помнишь? Когда я изучал остатки цивилизации на Серпенс Дельта-4, я обнаружил восемь видов туалетов и ванных. Каждая каста населения Дельты пользовалась своим типом. Нещадно каралось не только мытье в ванной, предназначенной для более высокой касты, люди низших каст не могли даже близко подходить к ванным и туалетам для знати. Давай посмотрим и на местные ванны, пока они не стали ископаемым материалом.

— Послушай, Дал, — голос Цендри зазвучал неожиданно серьезно и глухо, — мы с тобой делаем одну и ту же работу, правда? Я изучаю культуры и цивилизации, пока они существуют, ты изучаешь их после того, как они исчезли, но в принципе это одна и та же работа, разве не так, дорогой?

— Ну, в общем, так, — ответил Дал примирительно, но без энтузиазма. — Хотя объективно оценить какое-либо общество невозможно. Исследователи, изучающие его, всегда будут субъективны в своих суждениях, ведь они отталкиваются либо от своих собственных критериев и оценок, либо от критериев и оценок того общества, которое они изучают. Дать справедливое определение общества можно только в одном случае — если рассматриваешь его в исторической перспективе.

Цендри уже неоднократно слышала этот монолог и никогда с ним не соглашалась. На этот раз она сочла за лучшее не спорить и отправилась осматривать ванную. Дал последовал за ней.

— Если культуру следует определять по сантехнике, то Матриархат заслуживает самой высокой оценки, — сказала Цендри, оглядывая роскошную ванную комнату. Она действительно была великолепна. Широкая, удобная ванна, прекрасный туалет, несколько душей, расположенных на разной высоте, краны, приборы и устройства, о назначении которых Цендри и не догадывалась, — все несло на себе печать изысканности и склонности к роскоши. Цендри особенно заинтересовала ванна для детей, неглубокая, с перилами и душем, из которого текла только теплая вода. Цендри еще раз посмотрела на незнакомые предметы и, улыбнувшись, решила позже выяснить их функции экспериментальным путем.

Дал с сомнением оглядел роскошную ванную комнату, поморщился и наконец вынес приговор:

— Я абсолютно убежден, что общества, которые придают такое большое значение уходу за телом и стремятся к ненужной роскоши, находятся на грани упадка. Общества сильные и жизнеспособные склонны к простоте и минимальному удобству, я бы даже сказал, к спартанскому образу жизни. Гипертрофированная, болезненная тяга к физическому комфорту больше характерна для общества, в котором основные приоритеты формируют и устанавливают женщины.

Цендри недовольно посмотрела на Дала. Она не очень поняла, что он сказал, но решила достойно ответить.

— Все общества стремятся сделать свою жизнь более удобной в меру своего понимания комфорта.

— Абсолютно точно, — ехидно заметил Дал. — Именно „в меру“. Лихорадочная погоня за роскошью возникает тогда, когда общество уже растратило свою первичную энергию. Женщины, как правило, находятся вне культурного потока, общество фактически развивают мужчины, и только когда основные цели общества достигнуты, мужчины начинают развлекаться тем, что создают для своих женщин такую второстепенную и несущественную вещь, как физический комфорт. С исторической точки зрения, момент, когда это происходит, означает, что общество входит в полосу упадка, поскольку мужчины начинают преследовать цели, поставленные женщинами.

— Но, возможно, в культурах, где первичные цели ставятся женщинами, приоритеты будут строго упорядочены, — задумчиво произнесла Цендри.

— Они могут быть упорядочены как угодно, но это напоминает строгую упорядоченность похорон, — мрачно заметил Дал. — Культура, где верх берут женские приоритеты, достигает упадка на самой ранней стадии развития. Общество, где мы с тобой находимся, сравнительно молодо, но я уже вижу в нем признаки деградации. Здесь и очень низкий уровень организованности, и отсутствие структурированности, безынициативность — все это прекрасно вписывается в общеизвестную формулу разложения. К тому же еще болезненная страсть к физическому комфорту в дополнение к безответственному и безалаберному отношению ко времени. Ты хочешь доказательств? Пожалуйста! Они рассуждают так: если тебе хорошо, комфортно, значит, ты доволен, тебе ничего не нужно и ты можешь, например, ждать сколько угодно. Разве ты будешь протестовать, если тебе приятно? — это их точка зрения. Им и в голову не приходит, что ты — специалист, ученый, которому время очень дорого. Конечно, в этом есть и еще что-то. Возможно, таким отношением ко времени они выражают презрение к ценностям Единого Сообщества и к нему самому.