Сергей Васильев - Цвет Страница 15

— Ты что-то путаешь. Никого не просил, — сегодня был какой-то день удивления. — Я зашел в местный информаторий, набрал запрос о тебе, мне выдали с десяток распечаток личных сведений с разными адресами, и я пошел в кафе — почитать и разобраться с кого начать поиск.

Лена обиделась и рассердилась.

— Врешь. Ты сказал, что хочешь со мной встретиться, когда я подошла.

— Разумеется, я хотел. Но сказала это ты, а я не стал тебя разубеждать, — я улыбнулся и провел пальцем по ее руке. — Твои слова мне показались весьма странными, но в списке ты была. Что-то не так?

— Тогда откуда Рустам знал?..

— Ай, дорогая! Рустам всё знать, везде успевать. Ты что сейчас хочешь? Поговорить? Тирби-тиль совсем не нравится, значит, нет?

Мы одновременно вздрогнули, услышав характерный восточный выговор, и обернулись. Позади скамейки, на которой мы сидели, стоял мужчина и довольно улыбался.

— Да, поговорить, — я слегка растерялся. — У нас тут несколько вопросов. Там, как его… куда лучше лететь.

— Ну, тебя! — возмутилась Лена на мои неуклюжие разъяснения. — Илья ищет родителей. Куда лететь — не знает. Мы хотели посоветоваться со знающим человеком.

— Ай, Рустама выбрали? Я знающий, да. Про все планеты сказать могу: где чего там есть. Только объясни — с чего всё началось.

— Тут целая история, — неохотно начал я.

— Что за история? Говори. Рустам послушает.

Рассказывать было сложно. Я сам еще как следует не понимал — что произошло. Поминутно запинаясь и обдумывая каждое слово, я вымучил несколько фраз о Тсаворите, скутере, учителе, родителях и о шандар. Рустам нахмурился, собрав морщины на лбу.

Зря мы его впутали… «Мы», надо же. Я начал воспринимать себя и Лену, как нечто единое.

Рустам отвлек от мыслей о единстве:

— Далеко лететь, долго.

— А куда?

— Э-э-э, какая разница? Таких денег у вас нет.

Мне его слова показались обидными, и я ответил:

— А у вас?

— Будь у меня деньги, разве я жил бы так? — Рустам обвел вокруг себя ладонью. — Да и сам понимаешь — где Брисс, а где Хань эта проклятая…

— Почему Брисс? — поинтересовался я.

— Не знаешь? Не бывал там, значит. Такая планета… м-м-м… сказка. Если чего чудесное хочешь найти — там есть обязательно.

— Чудесное? — я всё время терял нить разговора. Меня хватало только на то, чтобы переспросить.

— Только чудо тебе поможет. Правда. Значит, на Брисс надо.

— Денег всё равно нет, — мрачно сказала Лена, — как лететь в такую даль…

— Зато у Рустам есть корабль! — Рустам гордо посмотрел на нас, со значением подняв вверх палец.

— Что ж ты сам не летишь, раз тебе Хань не нравится? — слегка подковырнул его я.

— Куда лететь? — погрустнел Рустам. — Здесь моя семья, мои дети, мой мир. Здесь Рустам вырос.

— Продал бы корабль…

— Что ты! — Рустам всплеснул руками. — Кто же мечту продает? Так дам. Полетаете туда-сюда — вернете. Только тогда купишь тирби-тиль своя девушка. Нет? — Рустам подмигнул.

— Куплю, — рассмеялся я. — Вот вернусь — и куплю. Если девушка против не будет, — и я подмигнул в ответ.

Почему люди помогают мне? Что я для них? Бросают свои дела, отдают в пользование дорогие вещи, делятся информацией. И всё за просто так.

Чем могу помочь им? Да ничем. По большей части их усилия останутся без ответа. Я ничего не смогу дать им взамен. Это их не волнует. И я чувствую себя виноватым.

Конечно, можно представить, что им нужно от меня что-то ценное и в определенный момент они скажут — что конкретно. Вот тогда я и буду жалеть о том, что не отказался от навязываемой помощи. Не подумал о последствиях и действовал как инфантильный дурак, кем, на самом деле, и являюсь. Но это ж будет потом! А сейчас совсем другое дело. Предлагают помощь — бери и не раздумывай. Красота!

Рустам отправился на космодром подготовить корабль к взлету и передать временные права Лене на транспортное средство. Мне сказали ждать до последнего момента и выйти из дому, когда останется лишь нажать на «старт».

В общем, я и собирался так поступить. Сидел, маялся в ожидании Лениного звонка. Дождался. Вот он, вызов. Я схватил трубку.

— Ну, где же ты?! Уже полчаса звоню! — голос недовольный, расстроенный. — Выходи скорее — до запуска уже меньше часа. Бежать придется. Всё. Жду.

Отлично. Только почему я ничего не слышал раньше? Потом спрошу. Сейчас на дороге сосредоточиться надо — город только по карте знаю, мало ли с какими препятствиями столкнусь. Любое препятствие — задержка. А если непреодолимое — вообще заблудиться можно. И тогда всё…

Бежать тяжело. Особенно, когда не знаешь — куда. Бестолково мечешься в узких проходах между неказистыми домиками. Задеваешь непонятные матерчатые вывески. Оскальзываешься на кожуре неизвестных фруктов. Перепрыгиваешь через грязные канавы. Мелькание удивленных, настороженных и напряженных лиц, цветастых нарядов. Разноцветных закрытых дверей: деревянных, выкрашенных красным лаком с желтыми драконами по углам. Дощатых, с выжженными иероглифами. Пластмассовых, с небрежно намалеванными светящейся краской цифрами. Плетеных из тонких дощечек, скрепленных потертыми веревками, с выцветшими под солнцем и дождями рисунками черной и цветной туши.

От всего этого кружится голова, и охватывает отчаяние, сковывая ноги и руки, заставляя давиться воздухом с недостаточным содержанием кислорода.

Облава. Стандартная процедура местного правительства. Что они ищут — никому не известно. Это метод устрашения и приведения к покорности. Всегда кого-нибудь да забирают — каждый четвертый ханец нарушает закон. Если же миротворцы видят бегущего человека, то реагируют однозначно: взять его! Потому что невиновный не будет бежать. Потому что все тихо-мирно сидят в своих домах и ждут.

Миротворцы! Прекрасное слово. Да, когда-то они действительно творили мир, усмиряли конфликты. Слово осталось. Поменялись функции. Теперь это военизированная полицейская организация на службе правительства.

Преследователи методичны. Они вполне уверены, что никому подозрительному не удастся уйти от их настойчивого внимания. Я вполне солидарен с ними.

То, что я попал в кольцо, — случайность. Фатальная для меня.

Почему-то становится хуже видно. Взгляд ни на чем не фокусируется — всё расплывается и подергивается. Я останавливаюсь, прислоняюсь лбом к стене, закрываю глаза и тру их. Становится хуже. Ну, вот и всё. Добегался. Даже не смешно. Или это эффект противоядия, которое я принял, едва услышал облаву?

Надо идти дальше. Отдохнул.