Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 6 Страница 15

Содомит задрожал и неожиданно начал светиться изнутри. Его точка сборки поглотила протоколы распада, но не смогла преобразовать, сделав частью себя. Вместо этого протоколы послужили катализатором к распаду ядер личности, превратив дикаря в энергетическую бомбу, – Мьюз понял это слишком поздно, чтобы успеть спасти акеми. Опасность активировала созданные давным-давно системы защиты. Пространство выгнулось, превращаясь в щит. Яркая вспышка ослепила глаза. Ядра вспыхнули, превратившись в огненный шар, выжигая любую личность, попавшую в радиус действия. Созданный Мьюзом щит помог отразить энергетический удар, а пару мгновений спустя огненный шар сжался до размеров горошины, не в силах противостоять притяжению временных мембран, разделявших миры энергии и материи.

Хранители поняли, что опасность миновала, и выругались, используя выражения коренных жителей Размерности, когда спасший их щит растворился в пространстве следом за искрящейся горошиной. Странно, но точки сборки акеми и содомита сохранились, правда, лишившись управлявших ими сознаний, больше напоминали призраков, чем жителей Квазара.

– Нужно проверить куб переносов! – пришел в себя Квент, вспомнив, как огненный шар облизал точку энергетической сцепки и часть доставившего их сюда транспорта.

Обратившись к напарнику, специализирующемуся на резонансном программировании Подпространства, он велел ему осмотреть куб и сообщить о повреждениях.

– А что будем делать с ними? – спросил самый молодой хранитель, кивнув в сторону точек сборки акеми и содомита.

– А что с ними сделаешь? – передернул плечами Квент, вспомнив, что если бы не Мьюз, то стоял бы сейчас здесь таким же истуканом. Причем понимание, что его спас бывший агент Энрофы, заставляло содрогнуться так же, как понимание собственной смерти.

– Жутко как-то, – признался молодой хранитель. – Никогда не видел, как выгорают ядра сознания.

– Думаю, кто-то ставил над содомитом эксперименты. Подобное часто случается в неиндексированных территориях. Обычно это либо адепты, либо акеми. Хотя ходят слухи, что подобным кощунством не брезгуют и ученые Энрофы… – Квент бросил косой взгляд в сторону Мьюза.

– Это правда? – потребовал ответа молодой хранитель у старого коллеги.

– Представители Энрофы никогда не интересовались Квазаром, – сказал Мьюз, заставляя себя отвернуться от застывших образов акеми и содомита. – Тем более они никогда не занимались такими незначительными проектами, как защита от дезинтеграторов хранителей.

– Говоришь так, словно в глубине души остался агентом Энрофы, – скривился Квент.

– Думаю, если бы твои слова были хотя бы на десять процентов близки к истине, то вас бы уже не было в живых, – монотонно произнес старый хранитель, заставив оппонента замолчать.

Молодой хранитель по имени Барман растерянно уставился на образы акеми и содомита, только сейчас всерьез задумавшись о том, что мог погибнуть.

– А ведь мы сами спровоцировали взрыв, – тихо сказал он.

– Какая теперь разница? – отмахнулся Квент, радуясь, что сменилась тема разговора.

– Лит-Бон погиб из-за нашего просчета, – напомнил молодой хранитель. – Тебе этого недостаточно?

– Акеми погиб, потому что отошел от куба. Нужно было следовать указаниям, и ничего бы не случилось.

– Но… – Барман замолчал, уставившись на до сих пор активированный дезинтегратор в своих руках.

– Ты бы спрятал оружие, а то пристрелишь кого-нибудь еще ненароком, – посоветовал Мьюз, направляясь к готовому для следующего прыжка кубу переносов.

Установленный в центре куба шестигранный стержень начал пульсировать. Появившиеся тонкие нити вцепились в точку энергетической сцепки, стягивая пространство, чтобы набрать необходимую для прыжка энергию. Гул стал невыносим. Казалось, еще мгновение – и ядра личности выгорят, как это случилось с акеми и содомитом.

– Почему не происходит сброс протоколов блокировки? – попытался докричаться Мьюз до хранителя, осматривавшего куб после недавнего взрыва.

Хранитель не ответил, да и не было времени для этого – установленный в центре куба шестигранник начал гнуться, теряя стройность протоколов, благодаря которым энергия соблюдала необходимую для взаимодействия с миром и точками сборки форму. Тонкие нити, вцепившиеся в точку энергетической сцепки, затрещали, слепя глаза пробивающимся из разрывов ярким светом.

«Это нехорошо», – успел подумать Мьюз за мгновение до того, как одна из нитей лопнула. Случившееся должно было послужить началом цепной реакции обрыва остальных нитей или разрушения энергетического стержня, но вместо этого системам удалось сбалансировать нагрузки и сбросить протоколы блокировки, позволив кубу совершить прыжок, нырнув в разверзшийся перед ним тоннель.

Перегрузки были такими большими, что смещение протоколов точек сборки для некоторых оказалось критическим. Клирик, специализирующийся на программировании резонансов, распался. Его образ вспыхнул изнутри, и в какой-то момент Мьюз подумал, что сейчас хранитель взорвется, как это случилось с содомитом, уничтожившим личность акеми, но вместо выгорания ядер сознания с последующим выбросом больших объемов энергии рассыпались на составляющие протоколы точки сборки, заставив образ, необходимый для существования в Квазаре, осыпаться, словно вырезанный из бумаги коллаж. Но нет худа без добра – смерть хранителя-инженера помогла системам куба перераспределить баланс, снизив нагрузки. Распад остальных пассажиров замедлился.

Мьюз пытался заставить себя ни о чем не думать, понимая, что сейчас от него ничего не зависит, а полное отстранение от происходящего – залог снизить дискомфорт от переноса. Единственный вопрос, крутившийся в голове, – получил ли куб координаты новой точки сцепки, чтобы остановиться, и хватит ли оставшихся нитей для торможения? Он не следил за временем, но перенос длился очень долго. Что-то определенно было не так… Хотя «не так» началось с момента активации куба.

«Интересно, если мы разобьемся, смогут ли меня спасти сверхспособности?» – отрешенно подумал Мьюз.

Распад точки сборки не страшил его, как не страшила перспектива проскочить место остановки и затеряться в неиндексированных территориях Квазара. Конечно, глупо надеяться, что энергия куба закончится и они остановятся, потому что на это потребуется не одна неделя, а возможно, и больше – никто не знает, потому что все заканчивается во время ежедневной перезагрузки систем. Резонанс построенного в Подпространстве мира меняется, и не один фильтр не сможет уловить колебания находящегося в движении куба, чтобы перенастроить их на существование в мире, который будет сформирован после перезагрузки. Пассажиры такого куба превратятся в призраков, затерявшихся в трехмерном времени Подпространства. Терминалы переносов, где остались их тела, не смогут проиндексировать сознания, и связь с материальными оболочками нарушится, прекратив снабжать сознание необходимой для существования энергией, без которой начнется медленное угасание.