Тамара Крюкова - Телепат Страница 16

– Привет.

От волнения Олег осип, и он был даже рад, что грохот оркестра заглушил его.

– Привет. Поздненько ты. Я уж думала, не придешь, – укорила его Маша.

– Извини, что задержался.

– Интересно, чем же ты весь день занимался?

– Вообще-то спал. Просто я вчера допоздна с одним диском засиделся.

Было трудно оправдываться, одновременно стараясь перекричать динамики.

– И какую музыку ты слушаешь? – спросила Маша.

– В принципе рок. Но это диск с компьютерной программой.

– Ты разбираешься в компьютерах?

– Не то, чтобы очень, – признался Олег, ощутив укол по самолюбию. В его арсенале не было абсолютно ничего, чтобы привлечь Машу. Может, и правда, всерьез заняться компом? Если он надеется добиться Машиного внимания, должно же быть хотя бы что-то, что выделяет его из толпы.

Машу в очередной раз удивило, что полгода проучившись с Олегом в одном классе, она совершенно ничего о нем не знает. Вроде бы он не бирюк, со всеми общается, но ни с кем не дружит. Темная лошадка. Прежде она не задумывалась о том, что у него есть какая-то жизнь помимо школы. А ведь он с кем-то общается, обменивается дисками. Маша впервые посмотрела на него с интересом.

Ритмичный грохот из динамиков вновь сменился тягучим подвыванием.

– Мы так и будем стоять посреди зала или ты меня пригласишь танцевать? – спросила Маша.

Это было именно то, чего Олег опасался больше всего. Конечно, манера топтаться посреди танцплощадки не требовала особого мастерства, и все же он боялся показаться смешным. Он замялся, а потом застенчиво произнес:

– Я, правда, не умею. Я тебе только ноги оттопчу.

– Давай попробуем, – то ли предложила, то ли скомандовала Маша и положила руки ему на плечи.

Это был самый фантастический миг в его жизни. Чуть запнувшись, он нерешительно обнял ее за талию и затаил дыхание. Он держал ее так бережно, будто она, в самом деле, была Снегурочкой и могла растаять от одного прикосновения, оставив в его объятьях пустоту. Он сосредоточился на том, чтобы уловить ритм и двигаться в такт музыке. Из-за боязни оступиться и выглядеть смешным, его руки и ноги будто задеревенели. Только сердце бухало в груди с такой силой, что его пульсация отдавалась шумом в висках.

– Расслабься. Что ты застыл, как памятник? – сказала Маша.

Легко сказать, расслабься, когда ее лицо так близко, что он ощущает аромат ее волос. Она склонила голову, и серебристая прядь упала ему на плечо. Ее густые, пепельные волосы всегда завораживали его. Ему нестерпимо захотелось коснуться их, и он, не отдавая себе отчета в том, что делает, провел рукой по ее волосам. Мягкий, дурманящий шелк заструился между пальцами.

Это прикосновение напомнило Маше, как другой человек точно так же трогал ее волосы. Она приподняла голову и посмотрела Олегу в глаза. Даже в полумраке дискотеки было видно, насколько они пронзительно голубые в обрамлении черных ресниц. До чего же эти двое похожи. В мелькании дискотечных огней ей почудилось другое лицо близко-близко и вода, смыкающаяся над головой. Маша инстинктивно потянулась к Олегу. Он напрягся, не зная, как ему поступить, чтобы не оскорбить свое божество. Этого было достаточно, чтобы чары рассеялись. Маша отпрянула от Олега, стряхивая с себя наваждение.

Она с удивлением подумала, что если бы он в тот миг поцеловал ее, она бы ответила на его поцелуй. Мысль ужаснула ее. Призрак Игоря вновь и вновь властно вторгался в ее жизнь, и она была не в силах победить прошлое. А виной всему Олег. В ней всколыхнулась ненависть к парню, который опять возвращал ее в кошмарный летний день позора.

Перемена в настроении Маши обескуражила Олега. Он не мог понять, чем ее обидел, где допустил промах.

– Что-то не так? – спросил он.

Все не так! Хотелось выкрикнуть ей. Твое лицо, твои глаза, само твое существование – не так! Ей хотелось одного: сделать ему больно.

– Хочешь знать, зачем я тебя позвала? – с вызовом спросила она.

Ее интонация и надменная усмешка не сулили ничего хорошего.

«Не хочу. Я не хочу ничего знать», – мысленно произнес Олег. Прежде чем слова Маши настигли его, он уже чувствовал, что от них веет бедой, и все же вслух переспросил:

– Зачем?

– Чтобы лишний раз убедиться, что ты такой же, как все. Ты не способен на поступок, – синие глаза Снегурочки превратились в колючие ледышки.

– На какой поступок?

– На поступок вообще. Таких, как ты, пруд пруди. Чего ради ты сегодня притащился на дискотеку?

– Но ты ведь сама позвала, – сказал Олег, не понимая, к чему она клонит.

– Вот именно. Тебя ведь только пальцем помани, ты и прибежишь. В тебе даже нет самолюбия. Ты серость. Ты ничем не выделяешься из остальных. Почему я должна выбрать именно тебя?

Олег и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Ее слова жгли, как раскаленные угли. Да, он не имел права надеяться на благосклонность королевы. И все же, почему она то давала ему надежду, то резко отталкивала? Разве стала бы она себя так вести с человеком, который ей совсем безразличен?

– Что я должен сделать? – спросил он.

– Ты? Ничего. Не рассчитывай, что меня можно купить за билеты на концерт. Мне нужен человек способный на большее, – жестоко отчеканила Маша.

Олег изменился в лице. Неужели причина ее пренебрежения крылась в том, что он не мог швыряться деньгами? Если так, у него тоже есть гордость. Даже унижение имеет свой предел.

– Выходит, если у меня нет денег, я – человек второго сорта? – с вызовом спросил он.

Маша не ожидала, что он так превратно истолкует ее слова.

– Дурак ты первого сорта! – с горечью бросила она, глядя Олегу прямо в глаза.

Наперекор ей он тоже с озлобленным упрямством уставился в ее зрачки. Его мысли сосредоточились на синих омутах, как будто смысл жизни заключался в том, чтобы не отвести взгляда первым. Ему почудилось: стоит сделать усилие, и он пробьет сковывающий их лед. И тогда он узнает, что кроется на дне.

Отчего-то блики, которые разбрасывал зеркальный шар, напомнили Олегу игру солнечных зайчиков в листве. В голове навязчиво крутилась мысль о жарком летнем дне. Может быть оттого, что устали глаза, идеально вылепленное лицо Маши потеряло четкость. Все вокруг подернулось голубоватой дымкой. Туман густел. Внезапно мир вокруг растворился в полной, абсолютной голубизне. Шум и суета дискотеки перестали существовать. Олег больше не слышал грохота динамиков и не видел дрыгающихся в такт музыке старшеклассников.

Постепенно из пелены стали проступать смутные образы. Чьи-то голоса. Смысла не уловить, лишь интонации, тревожные и неотвратимые, как взвизг бормашины. Стоит сделать усилие, и можно разобрать слова, но Олег не уверен, что хочет этого. Где-то в глубине сознания возникает вялая мысль бежать от обступающих его призраков, но сила, которой он не властен противиться, увлекает его и швыряет в калейдоскоп видений.