Евгений Филенко - Пламенная кода Страница 16

– Что происходит? – едва ворочая шершавым языком, спросил Фабер.

– Это небо, – пояснил хорунжий Мептенеру и ткнул когтистым пальцем себе под ноги. – Удивительно, правда? Небо внизу. Но так и есть. Под ним поселок. Маленьких домов много очень. Странно. Поселок внутри станции. Очень странно. («Чего же тут странного, – подумал Фабер. – Эхайны устроили здесь небольшой концлагерь».) Мы на месте. Люди были недавно. Там. Но теперь там никого нет. – Он прислушался к очередной серии энергичных щелчков и шорохов. – Никого почти. Один человек. Или два. Трудно понять. И еще кто-то. Не человек. Несколько таких. Ротмистр хочет искать. До конца. Десантников группа вторая – они прошли дальше. Но с ними нет человека. – Мептенеру без особых церемоний ткнул пальцем в Фабера. – Они могут с пути. Сбиться. Мы в затруднении.

– Если бы кто-нибудь вдруг спросил моего совета, – пробубнил себе под нос Фабер, – я предложил бы второй группе начать тотальное прочесывание поселка. Вдруг наткнутся на что-нибудь интересное. А ротмистру следовало бы…

Коммуникатор на его запястье буквально задергался от нетерпения.

– Ну, что еще? – спросил Фабер недовольно.

– Сигнал, – сказал Носов пресекающимся от волнения голосом. – Браслет Северина Морозова. Внутри станции. Передаю сигнатуру…

– Вы хотите сказать, Эфеб здесь? – Фабер не поверил своим ушам. – Прямо сейчас?!

– Не знаю. Сам ничего не пойму. Сигнал с его браслета. Сигнал бедствия… – Носов вдруг озверел. – Только попробуй мне его упустить!..

Фабер уже не слушал.

Он перевел коммуникатор в режим сканирования полученной сигнатуры. Развернул перед собой видеал для вящей наглядности.

Хорунжий Мептенеру, шумно дыша, навис у него над плечом.

Это здесь. Совсем рядом. Буквально под ногами.

И тот, у кого на руке этот браслет, удаляется.

Не в сторону периметра станции, по направлению к шлюзам. А вглубь пространства, условно именуемого «поселком».

Ну, еще бы… Как же там без него-то обойдутся… Конечно же, спешит на помощь, несчастный сумасбродный юнец. Воспитанный в человеческом окружении, где все при малейшей угрозе готовы кинуться на помощь ближнему. Не ведающий ни страха, ни упрека. И даже не подозревающий о ситуациях, когда разумнее всего упасть, закатиться за любой бугорок и закрыть голову руками.

Как будто от его помощи есть какой-то толк.

– Вот! – заорал Фабер, тыча в экран видеала. – Вот куда нам нужно!

Распихивая подчиненных, к нему приближался ротмистр Кунканафирабху, свирепый, как сто чертей сразу.

– Кто здесь командует?! – взревел он. – Я или этот ходячий мешок с опилками?..

– Командуете вы, – поспешно согласился Фабер. И тут же добавил с внезапной непреклонностью: – А я приказываю!

Судя по эмоциональному накалу длинной фразы, которую исторг из клыкастой пасти ротмистр, это было проклятие.

Но то, что за этим последовало, удивило всех. В особенности самого Фабера, который приготовился было к тому, что его сейчас попросту распустят на ленточки.

– Союзнический долг обязывает… – торопливо переводил хорунжий Мептенеру. – Нам дан знак… Вперед, славные бойцы… Покажем чудеса доблести… Ну, и так далее, – закончил он чрезвычайно язвительно. – Вторая группа входит в поселок. Кстати.

– А мы? – спросил Фабер.

– Мы, – с наслаждением объявил хорунжий, – выполняем. Приказ. Твой.

15. Доктор Сатнунк верно служит науке

Большой бронированный саркофаг в дальнем, тускло освещенном углу лаборатории поставил матросов в затруднительное положение.

– Янрирр доктор, это тоже уносить?!

– Не нужно, – рассеянно сказал доктор Сатнунк.

Он уже собрал все свои вещи и теперь стоял посреди непривычно опустевшей лаборатории, оглядывая ее напоследок. Никаких особенных чувств он не испытывал. Эта часть его жизни уходила в прошлое. Не самое веселое было время, хотя и не сказать, что бесполезное…

Научный офицер Диридурн наблюдал за происходящим с ироническим выражением лица, подпирая стенку в некотором отдалении от гущи событий.

– Я слышал, – промолвил он, – что исследователи-этнографы, долгое время проводившие среди диких племен Тиралинга, по возвращении в лоно цивилизации никак не могли склонить себя к приготовлению пищи. Сказывались привычки к сырому мясу. Отрезаешь и жрешь. И не нужно никаких дополнительных ритуалов, вроде обвалки, обжарки, специй…

– Если вы намекаете на мою близость к этелекхам, – строго проговорил доктор Сатнунк, – то не преминьте поставить ситуацию с головы на ноги. Соотнеся уровни их цивилизации и нашей, скорее мы выглядим дикарями, готовыми отрезать и жрать.

– Собственно, это я и имел в виду, – усмехнулся Диридурн. – Вам предстоит тягостный период адаптации к реалиям грубой и незатейливой жизни Эхайнора. Надеюсь, вы не подцепили опасный вирус человеческого гуманизма?

– За меня можете быть спокойны. Я неплохо вакцинирован воспитанием и образованием. Это позволяет мне видеть изъяны в их гуманистической доктрине и быть персистентным к ее преимуществам. Для меня, эхайна, навсегда останется непонятным, как Федерация могла оставить своих граждан в заточении на столь долгий период. Люди не единожды объясняли мне, в чем причина. И они были вполне убедительны. Но их аргументация находится в иной парадигме… Поэтому я легко вернусь к привычному образу жизни. Надеюсь, Аквондакуррский университет еще благоденствует?

– И процветает, – кивнул научный офицер. – И место на кафедре сравнительной антропологии все так же зарезервировано за вами.

– Иное дело солдаты, – продолжал доктор Сатнунк. – С их простыми, невзыскательными нравами. С их внушаемостью, восприимчивостью к чуждому влиянию. Согласитесь, нелегко сохранить здравость рассудка, когда вокруг все тебе улыбаются, дерзко игнорируя то обстоятельство, что ты конвоир и по сути смертельный враг. Никто ни на кого не возвышает голоса. Никто ни с кем не ссорится, разве что по пустякам, и уж ни при каком повороте событий не хватается за оружие. Все удручающе умны и образованы, и при этом не тычут тебе своим интеллектуальным превосходством в нос. Все добры, деликатны, и снисходительны. И это удушающе теплое одеяло доброты и приязни не имеет границ, оно накрывает и тебя, обычного эхайна с периферии… с которым всегда обращались как с тупым зверьем, который вырос в трущобах и в армию пошел затем лишь, чтобы не сдохнуть от голода, болезней или ножа в зловонной подворотне.

– Насколько я представляю положение вещей, – заметил Диридурн, веселясь, – персонал станции подбирали отнюдь не из законченного отребья, вроде каких-нибудь там сарконтиров…