Владимир Контровский - Саракш: Тень Странников Страница 16

– Хорошо, – согласился Максим, – с масштабным вмешательством более-менее ясно. Но почему нельзя спасать от жестокой расправы просвещённых людей, как это делают наши наблюдатели в Арканаре? Неужели спасённый от костра поэт немедленно вызовет яростную реакцию вселенской Тьмы, которая обрушит на арканарцев неисчислимые бедствия?

– Не вызовет – на такие мелочи Тьма не реагирует, как не реагирует Свет на войны и нашествия диких орд на цветущие земли. Но сам факт присутствия прогрессоров на какой-либо планете уже меняет её историю, а если вы спасаете какого-то человека, вы спасаете и всех его потомков – изменения накапливаются, и вариативность истории возрастает. В большинстве случаев основной поток истории сглаживает и нивелирует отклонения, возвращаясь в общее русло, но могут быть и нюансы. Вероятность непредсказуемых поворотов невелика, однако с нею нельзя не считаться.

Принцип бабочки, подумал Максим, вспомнив когда-то прочитанный фантастический рассказ какого-то писателя – кажется, он жил двести лет назад, ещё в двадцатом веке.

– Есть и другая причина, – дубль сделал паузу, как будто к чему-то прислушиваясь. – Вы не терпите чужого вмешательства в земные дела, а вам никогда не приходило в голову, что обитателям других миров может не понравиться ваше присутствие, ваше вмешательство и ваши попытки благоустроить их жизнь на ваш, земной, манер? Здесь, на Саракше, пятьсот лет назад «прогрессоры» с материка приплыли на Благословенные Острова, и что в итоге? Вековая ненависть айкров и реальная перспектива гибели всей планеты в результате ядерной войны!

– Мы никого не завоевываем, – возразил Максим, – и никому не навязываем свою волю. Мы просто помогаем, причём искренне и безвозмездно – нам ничего не нужно ни от саракшиан, ни от арканарцев, ни от обитателей Саулы.

– Помогаете… Бывает, что матери балуют своих детей, из которых потом вырастает такое… А бывает и так, что ребёнку надоедает вечная опека матери и её попытки вылепить из него желаемое, и ребёнок бунтует, причём порою очень жестоко бунтует – об этом вы не задумывались? Но главное – история любой разумной расы очень многовариантна, на её ход влияет любой абориген, а тут ещё вы с вашими благими порывами. Будущее Саракша и так очень неопределённо – вот, смотрите.

Странник что-то сделал, и Максим увидел…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВДЫХАВШИЕ СМЕРТЬ

…Вода со стоном раздалась, вытолкнув серую остроконечную тушу. Баллистический снаряд, опираясь на ревущее пламя, полез вверх, выгибая своей тяжестью тянущийся за ним дымный шлейф. Следом из беснующейся белой пены выныривали другие ракеты – атомная стая понеслась к материку, к бывшей Стране Неизвестных Отцов. А над Благословенными Островами развернулась веером эскадрилья восьмимоторных «ангелов смерти», и пилоты с каменными лицами нажали кнопки бомбосбрасывателей, высвобождая из оков водородных чудовищ, свирепо ринувшихся вниз, на города айкров. Рычащие огненные волны выгладили лик несчастной планеты, стирая в пыль творения рук человеческих…

Танк был старый и ржавый. Стоял он здесь, судя по всему, давно: гусеницы вросли в землю, пятна ржавчины, обильно заляпавшие броню, были густо присыпаны серой пылью – ветер, свободно гулявший среди развалин, поднимал густые клубы этой пыли, похожей на многократно перемолотый тонкий пепел. С бортов танка свисали пряди какой-то ползучей дряни – то ли плотная паутина, то ли плети «мёртвой лозы», напоминавшие разлохмаченные заплесневелые верёвки. Длинный орудийный ствол был слегка погнут – наверно, на него упал обломок рухнувшей бетонной стены: один из тех, что громоздились у лобовой части боевой машины.

Га-Руб подошёл к танку, потрогал броню и понюхал пальцы, испачканные пылью.

– Пустой, клянусь демонами барханов, – сообщил он, повернувшись к десятнику. – И мёртвый. Бесполезный кусок железа.

Не ответив, Бал-Гор обошёл бронированную машину и внимательно оглядел её со всех сторон. Вытащил из-за пояса боевой топор и с силой ударил рукояткой по сизой броне – посыпалась ржавая пыль.

– Пустой, – согласился он. – И стоит он здесь со дня Гнева Богов. Вот, смотрите, – он указал короткопалой ладонью на стык башни и корпуса: туда, куда пришёлся его удар. Пыль и грязь осыпались, и на металле отчётливо видны были следы оплавления. – Пламя Гнева лизнуло броню – значит, оно родилось где-то поблизости.

Сделать подобный вывод было нетрудно – обожжённые руины, останки сметённых домов, засыпавших узкие проходы, когда-то бывшие улицами, свидетельствовали о том, что слепящее Око Гневного Бога вспыхнуло где-то здесь. И Пищей здесь пахло гораздо сильней, чем в паре тысяч шагов отсюда – там, где разведчики вошли в зону сплошных разрушений. Однако и Га-Руб, и Хван-За сочли за лучшее изобразить на своих плоских лицах восхищение прозорливостью Бал-Гора – он, как-никак, десятник, а они простые бойцы-секироносцы. И оба воина почтительно молчали, ожидая дальнейших распоряжений своего командира.

– Но всё-таки нужно попытаться залезть внутрь, – продолжал Бал-Гор. – Там можно найти пару черепов и патроны, – он провёл рукой по стволу пулемёта, торчавшему изо лба танка, и вытер о штаны ладонь, испачканную ржавчиной.

Бал-Гор слегка хитрил. Черепа дохлятников его не слишком интересовали – черепов этих в руинах тысячи, стоит только нагнуться (или не нагибаясь выковырнуть костяной шар из праха носком сапога). И даже патроны волновали его не очень, хотя это добыча ценная. Бал-Гор хотел попытаться завести старинную машину. Шансов на удачу было немного, но всё-таки. Один раз Великий Бог уже одарил его, Бал-Гора, своей милостью – именно он, Бал-Гор, сумел оживить ветхий автомобиль, найденный в подземном гараже. Перекрытия гаража рухнули, но очень удачно – упавшие потолочные балки образовали подобие шатра, внутри которого оказалась автомашина. Корпус и капот немного помяло, однако двигатель остался целым. Все попытки заставить телегу дохлятников двинуться с места были тщетными, пока Бал-Гор не нашёл оборванную трубку, по которой горючая вода поступала в смеситель, и не срастил её. И после этого жизнь его изменилась – из Имеющих-Право-Убивать-и-Умирать он перешёл в разряд Имеющих-Право-Учиться и стал десятником, Имеющим-Право-Отдавать-Приказы. А если удастся пригнать в лагерь боевую машину дохлятников – своим ходом! – о, за это награда будет куда весомее. Воинам песков нужны боевые машины – на севере, в лесах, до сих пор прячутся пережившие Гнев Богов, и не только прячутся, но и стреляют из-за деревьев в боевые колесницы песчаных людей. И в горах тоже остались непокорённые – две военные экспедиции, посланные в Страну Зартак Владыкой Горячих Барханов, великим властителем царства Ондол, были истреблены горцами до последнего человека. И есть, наконец, за морями Страна Островов, по которой тоже вволю погулял Огонь Богов, – там много Пищи и много места для народа песков. Но до Островов надо ещё доплыть, и поэтому Имеющие-Право-Думать охотятся за любыми образцами техники дохлятников, военной и невоенной, и воины, находящие такие трофеи, получают награду – хорошую награду. Для начала – женщину из Имеющих-Право-Услаждать-Воинов, причём можно выбрать хорошую женщину, которая будет сладко урчать, словно поющая ящерица, когда ты распластаешь её на кошме и займёшься с ней приятным делом. И это только минимум – за исправный танк дохлятников можно получить и очень достойную женщину из числа Имеющих-Право-Быть-Матерями и рожать новых воинов Ондола. Конечно, гаремы есть только у Имеющих-Право-Повелевать – ему, десятнику Бал-Гору, до этого пока ещё далеко. Но любой десятник может стать сотником, а любой гарем начинается с одной женщины.