Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо Страница 16

Сероглазый парень тайком поглядел на меня. Ему было интересно, на кого это шеф тратит столько слов? Хотя в его взгляде сквозило сочувствие. Или мне показалось?

— Кто-то уже спускался туда? — спросила я.

Кларк качнул подбородком.

— Если так, то почему он не сфотографировал текст? Показали бы снимок специалисту по языкам, не пришлось бы жечь вертолетный керосин, чтобы тащить меня на край света.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал фотографию. Через секунду снимок оказался в моих руках.

На снимке была запечатлена каменная плита, но только я впервые видела такую. Ее поверхность покрывал тонкий слой серебра, на котором виднелся текст длиною около двенадцати-пятнадцати строк, В противоположных углах снимка белели два пятна — наверно, при съемке использовалась пара вспышек. Качество изображения было высоким: на краях плиты можно различить каждую трещинку и даже структуру камня. Но сам текст был размыт. Символы расплылись, потеряв всякие очертания, словно в середине кадра вдруг исчезла резкость. Прочесть такой текст было нереально.

— Текст разъедает негатив и нарушает построение пикселов на цифровой фотографии, — пояснил Кларк. — А когда используешь кальку, то с нее осыпается краска. Текст невозможно скопировать. Его можно лишь прочесть. Специалист по языкам, который это сделает, — ты.

— Вы отпустите меня домой?

— Обещаю, что ты продлишь себе жизнь, пока будешь заниматься переводом.

С ним не поторгуешься. Да у меня и аргументов-то нет, чтобы торговаться. А у него есть аргументы, особенно один. Убийственный. В прямом смысле.

Кларк направился к черному проему входа. Я поплелась за ним, закатывая рукава у блузки и дрожа от волнения. Боевики уже привязали веревки к крюкам. Вытащили из рюкзаков страховочную беседку и набор зажимов.

Затем достали второй комплект.

Для кого?

— Я пойду с тобой, — объяснил Кларк.

У меня внутри все оборвалось.

В глубине души я надеялась, что, спустившись в расщелину, если не сбегу, то хотя бы окажусь на расстоянии от него. За то время, что я рядом с этим монстром, у меня не осталось ни сил, ни эмоций. Если и спускаться придется вместе — то это совсем угнетающий расклад.

— Что нам делать, пока вас не будет, господин? — спросил сероглазый парень.

— Ждать.

— Мне связаться с поисковиками? Предупредить, чтобы были наготове?

— Я сказал — ждать! Твоя забота, чтобы электроника была в порядке и связь работала. Остальное — не твое дело, Мерфи!

Парень на миг окаменел, а затем кивнул шефу, как мне показалось, сделав над собой усилие.

А я делала вид, что не слушаю их разговора, цепляя на себя страховочную беседку и затягивая ремни на поясе и бедрах. Контакт с родным инвентарем вызвал маленькую радость. А еще напомнил дом. Не тот дом, что на Большой Пироговской, и не дом бабушки. Мой настоящий дом, который находится в горах. На отвесных скалах и карнизах. На поднебесных вершинах и хребтах. Там я отдыхаю, там нахожу покой.

Давненько я не бывала дома. Давненько в горы не выбиралась. Моталась по докторам и клиникам, ухаживая за мамой, пытаясь вернуть ее. В результате ничего не добилась, а мама притянула меня к себе так сильно, что родное скалолазание осталось за бортом моей жизни.

— Можно взять «кошку»? — спросила я у Мерфи, указав на стальной якорек с тремя лапками, поблескивающий в рюкзаке среди остального снаряжения.

Секунду подумав, Мерфи разрешающе кивнул.

Я повесила «кошку» на пояс, предварительно привязав к ней моток веревки. Удобная вещь «кошка». С ее помощью можно бросить веревку туда, куда не дотянуться рукой.

Кларк скинул пиджак, оставшись в водолазке. Пока он цеплял на себя беседку, я тайком смотрела на него. В его движениях было что-то необычное, завораживающее, почти божественное. В нем чувствовались сила и гибкость, нехарактерные для его возраста. А больше всего меня поразило то, как он одним махом затянул бедренный ремень и застегнул его в пряжке. Даже я так не умею.

Тем временем боевики встали возле входа в храм и стали спускать веревки в темный проем. Я заглянула между их спин, и... мне стало дурно. Сразу за входом начинался беспросветный провал. Храм был вырублен в цельном куске скалы, поэтому с потолка свешивались ряды колонн, обломанные снизу. Они напоминали зубья в пасти хтонического змея. И все-таки самым ужасным было то, что в провале кто-то находился.

Без света фонаря я не могла разглядеть как следует, но мне казалось... да я практически была уверена, что по стенам кто-то ползает! Это было настолько очевидно, что у меня затряслись коленки. Я слышала тихий скрежет, шуршание и даже шепот.

— Там кто-то есть внизу?

Кларк не ответил. Он проверил, включается ли фонарь, и пристегнул его на пояс. Мне фонаря не дали.

— Я не хочу туда, — сказала я ему, — я боюсь спускаться.

— Даже если там кто-то и есть, у тебя нет выбора. В прошлый раз ты узнала слишком много. Такие знания просто не достаются. За все нужно платить. И жизнь в качестве оплаты самое меньшее из того, что ты можешь предложить.

Я попыталась осознать сказанное. Кларк прицепил к одной из двух веревок зажим и встал на край, спиной к пропасти. Я встала рядом. Просунула трясущиеся пальцы под стальную дугу, продела веревку между роликами и защелкнула блокиратор. Привычные движения не придали уверенности, как я на это надеялась. Боже мой! Как же не хочется спускаться в эту звериную пасть, в глубине которой что-то шевелится!

— Еще одно, самое главное, — сказал Левиафан. Его взгляд гипнотизировал. Я не различала ничего, кроме его лица. — Ты не должна видеть первые четыре строки. Иначе я не смогу тебе ничем помочь. Тебе придется расстаться с жизнью раньше, чем я обещал.

И он прыгнул вниз.

— Мамочки! — прошептала я и прыгнула следом.

Метр за метром мы погружались в пугающую пропасть. Проем, в котором светили фонари, удалялся, отчего вокруг нас становилось все темнее и сумрачнее.

Кларк спускался довольно умело, через каждые несколько метров отталкиваясь пятками от невидимой стены. Я делала то же самое и пыталась держаться храбро, но, когда я упиралась туфлями в скалу, меня каждый раз передергивало. На протяжении всего пути не покидало чувство, что по стене кто-то ползает. Более того, это чувство только усиливалось.

Вскоре скалы заслонили светлый прямоугольник входа и мрак окутал нас со всех сторон. Повторюсь, что фонаря мне не выдали, а Кларк свой почему-то включать не торопился. И в какой-то момент спуска я потеряла грозного спутника. Только что он был рядом, а в следующий момент исчез.