Джордж Мартин - Шторм в Гавани Ветров Страница 16

Марис вздрогнула. Воровка... Неужели это о ней?

- У нее есть друзья среди певцов, которые были бы рады высмеять нас в песнях, написанных в ее честь, - гремел Корм.

Марис вспомнились слова Барриона: "Я скорее опишу нас героями". Она отыскала глазами Колля. Он сидел, гордо выпрямившись, с легкой улыбкой на губах. Певцы и в самом деле обладают силой, если только они хороши.

- ...И поэтому мы должны самым суровым образом осудить ее действия, - заключил Корм, потом повернулся к ней и торжественно произнес: - Марис, я обвиняю тебя в краже крыльев. И я призываю всех летателей Гавани Ветров объявить тебя вне закона и поклясться, что никто не приземлится на остров, который тебя примет.

Он сел. Наступило гнетущее молчание. Марис только сейчас поняла, как сильно она задела Корма. Ей и в голову не приходило, что дойдет до такого... Не просто отобрать у нее крылья, а лишить ее самой жизни, изгнав на какую-нибудь безлюдную скалу далеко в море...

- Марис, - мягко проговорил Джемис. - Твоя очередь. Ты ответишь Корму?

Она медленно поднялась на ноги, с сожалением подумав о том, как ей недостает той мощи, которой обладают певцы, той уверенности в голосе, с которой только что выступил Корм.

- Я не отказываюсь от кражи крыльев, - начала она, глядя на море чужих лиц. Вопреки ожиданиям, голос ее прозвучал достаточно твердо. - Я взяла крылья от отчаяния, потому что это был мой единственный шанс. Плыть лодкой было бы слишком долго, и никто на Эмберли не желал мне помочь. Я хотела добраться до летателя, который созвал бы Совет. Как только я сделала это, я сдала крылья, и могу доказать это. - Она взглянула на Джемиса. Тот кивнул.

Доррель поднялся со своего места в середине зала.

- Доррель с Лауса,-произнес он громко.- Я подтверждаю слова Марис. Как только она нашла меня, она сдала крылья мне на хранение и с тех пор к ним не прикасалась. Я не считаю это кражей.

Послышались одобрительные возгласы. Семью Дорреля знали и уважали, и его слово ценили. Марис одержала маленькую победу и теперь продолжала более увереренным голосом.

- Я хотела созвать Совет по причине, которая, я считаю, очень важна для всех нас и для нашего будущего. Но Корм меня опередил...

Она невольно состроила легкую гримасу, и несколько незнакомых ей летателей улыбнулись. Что это: недоверие? презрение? Или поддержка, одобрение? Усилием воли Марис разняла сомкнутые руки и опустила по бокам. Никто не должен видеть, что она волнуется.

- Корм говорил, что я выступаю против традиций, - продолжала Марис,- и это правда. Он утверждает, что это ужасно, но не говорит, почему и зачем нужно хранить традиции. Только потому, что так было всегда, вовсе не означает, что перемены невозможны или нежелательны. Разве люди летали на родных планетах Звездоплавателей? Но значит ли это, что не летать лучше? Птица-даубер, если ее ткнуть клювом в землю, так и будет двигаться, не поднимая головы, пока не свалится с какого-нибудь обрыва. Зачем же нам, людям, слепо идти все время одной и той же дорогой?

В зале засмеялись. Марис почувствовала свою силу. Выходит, она может передавать образы словами не хуже Корма! Кто-то тоже представил себе глупую неуклюжую птицу и рассмеялся. Она коснулась изменения традиций, и все же они слушают!

- Мы люди, и если в нас есть инстинкт, то это инстинкт, вернее, стремление к переменам. Все постоянно изменяется, и кто умен, меняется сам еще до того, как обстоятельства вынудят его к перемене. Обычай передавать крылья от родителей к детям служил нам достаточно долго. И уж конечно, это гораздо лучше, чем анархия и поединки из-за крыльев, практиковавшиеся у Западных в давние Дни Печали. Но это не единственный путь и не самый лучший.

- Хватит болтать! - крикнул кто-то. Марис повернулась на голос и с удивлением увидела, как в середине второго ряда поднялся рассерженный Хелмер.

- Хелмер, - твердо произнес Джемис, - сейчас говорит Марис.

-Какая разница? - отрезал Хелмер, сложив на груди руки.- Она нападает на наши Традиции, но не может предложить ничего взамен. И это естественно. Наши обычаи были хороши столько лет именно потому, что лучше ничего никогда не было. Порой бывает тяжело, и это особенно тяжело для тебя, Марис, потому что ты родилась не в семье летателя. Но что ты можешь предложить?

Хелмер... Марис прекрасно понимала его чувства. Старая традиция скоро обернется и против него самого - уже обернулась. Он еше относительно молод, но скоро вынужден будет передать крылья дочери - меньше чем через год она вступит в Возраст. Хелмер принимал неизбежное, возможно, как часть издавна чтимой традиции. А Марис пыталась разрушить то единственное, что придавало смысл и благородство его жертве. "Как он будет относиться к дочери через несколько лет, если все останется по-прежнему? Возненавидит? - подумала Марис. - А Расе? Если бы он не стал калекой? Если бы не родился Колль?.."

- Я могу предложить выход, - громко произнесла она, вдруг поняв, что зал затих в ожидании ее ответа. - Я бы никогда не решилась созвать Совет, если бы не...

- Ты его и не созывала! - крикнул кто-то, и в зале засмеялись.

Марис почувствовала, что краснеет, и испугалась, что собравшиеся заметят ее смятение.

Джемис ударил ладонью по столу.

- Говорить будет Марис с Малого Эмберли. И следующего, кто прервет ее, я удалю с Совета.

Марис благодарно улыбнулась старику.

- Я хочу предложить новый, лучший путь. Я предлагаю, чтобы крылья передавались не по праву рождения или по возрасту, а по единственно важному признаку: по мастерству летателя!

И как только она произнесла эти слова, у нее возникла новая мысль, более важная и более правильная.

- Я предлагаю создать школу летателей, открытую для всех, для каждого ребенка, мечтающего о крыльях. Конечно, требования должны быть очень высоки, и многим придется вернуться ни с чем. Зато у каждого будет право на попытку - будь то сын рыбака, дочь певца или корзинщика, каждый сможет мечтать и надеяться. И для тех, кто прошел все испытания, будет еще одна финальная проверка. На наших ежегодных состязаниях у них будет возможность вызвать любого летателя. И если новичок действительно хорош, если он победит мастерством, тогда крылья его! Таким образом, лучшие летатели всегда будут владеть крыльями. Ну, а побежденный летатель может в следующий раз попытаться отбить свои крылья или вызвать другого, более слабого летателя. Каждый летатель, который действительно хочет летать, должен будет держаться в форме, а тому, кто не любит небо, летать не придется. Более того, - тут Марис взглянула на Хелмера, но его лицо было непроницаемо,- дети летателей тоже должны будут соревноваться с родителями. И они получат крылья лишь тогда, когда будут достойны неба, когда смогут доказать, что летают лучше, чем отец или мать. Никому из летателей не придется передавать крылья лишь потому, что их дети вступают в Возраст, когда по всем разумным и справедливым соображениям летатель еще должен быть в небе. Только мастерство будет иметь значение! Только человек, а не право рождения, возраст или традиция!